Статус женщины в первой мировой войне. Русские женщины - герои первой мировой войны. Получение полных гражданских прав

Война – это всегда трагическая страница истории человечества. Но именно в годину тяжких испытаний проявляется подлинный дух народа, патриотизм, стойкость в борьбе, верность долгу. Нравственный подъем нации рождает милосердие и сострадание к людям, терпящим бедствие и в тылу, и на войне.

Подвиги русских женщин не раз удивляли и восхищали нас. Женщины всегда стремились помогать мужчинам в трудную минуту. Стремились они и к участию в военных действиях. Первоначально это были сестры милосердия. Затем женщины стали осваивать военные специальности: летчиц, зенитчиц, снайперов, связистов, разведчиц и другие. На фронте их было немало. Они геройски сражались с врагом в цепях атакующих, метко били фашистов из снайперских винтовок. Часто они становились на место убитых мужей и братьев. А ныне они живут среди нас – это тихие неприметные женщины преклонного возраста, о которых мы вспоминаем в праздник – День Победы.

Особенно следует обратить внимание на женщин – военных медиков. Это благодаря их самоотверженному труду, заботе и вниманию, больше половины раненных войнов возвращались в строй. Гуманная деятельность сестер милосердия женских общин России оказала большое влияние на развитие военно – медицинского дела во всем мире.

Сравнивая Первую и Вторую мировые войны, я выявила, что женщины и девушки в массовом порядке записывались на курсы сестер милосердия. Всеми правдами и неправдами пробирались на фронт. Это говорит о том, что они готовы были постоять за свою Родину, готовы были отдать свою жизнь за нее.

Начало славного пути.

Надолго оставит в России великие следы эта эпопея

Севастополя, которой героем был русский народ.

Л. Н. Толстой

В одном из залов музея обороны Севастополя рядом с портретами вице – адмиралов В. А. Корнилова и П. С. Нахимова, стоит бюст первой в России военной сестры милосердия, вошедшей в русскую историю под именем Даши Севастопольской.

Сегодня мы знаем ее подлинное имя – Дарья Лаврентьевна Михайлова. О жизни и судьбе этой замечательной женщины нам известно совсем немного.

Годы рождения и смерти неизвестны. Семья Михайловых жила в поселке Сухая Белка, что под Севастополем. Девочка рано лишилась матери. Отец, будучи матросом, участвовал во многих морских сражениях.

Когда ей было 13 лет, в Синопском сражении в ноябре 1853г. погиб отец. И осталась девочка круглой сиротой. Много испытала она горя, скитаясь в поисках работы и куска хлеба.

Когда мимо ее полуразвалившегося домишки потянулись войска к реке Альме, она, долго не раздумывая, продала за полцены все нехитрое свое добро. На вырученные деньги купила лошадь с телегой и поехала к месту сражения.

Участник Крымской кампании врач Ульрихсон вспоминал позднее: «Когда войска наши, проиграв сражение 8 сентября, возвращались после продолжительной и упорной битвы обратно к Севастополю изнуренными, обессиленными физически и морально, со множеством раненых и изувеченных, истекавших кровью, Дарья обратилась в сестру милосердия и принялась безвозмездно помогать страдальцам. К счастью, нашелся в ее повозке и уксус, и кое – какое тряпье, которое употребила она для перевязки ран Таким образом, повозка Даши была первым перевязочным пунктом при приходе неприятеля в Крым, а сама она – первой сестрой милосердия».

Эстафету подвига Даши Севастопольской приняли сестры милосердия Крестовоздвиженской общины. Немного предыстории: в 1844 году в Петербурге была создана Свято – Троицкая община сестер милосердия, а в 1855 году – Крестовоздвиженская, основательницей которой стала великая княгиня Елена Павловна. Это она убедила государя в необходимости призвать женщин на помощь страждущим воинам – защитникам Севастополя, защитникам Отечества. Так впервые русские женщины вышли из сферы домашней жизни на государственную службу.

Проходят годы и века, появляются новые герои, а жизнь и подвиг славной русской женщины Дарьи Лаврентьевны Михайловой продолжает привлекать наше внимание. Заканчивая рассказ о Д. Л. Михайловой, напомним слова одного из писателей и историков Крымской войны А. Ф. Погосского:«Будет время когда все русские женщины усердием своим соорудят на месте первого подвига Дарьи крест и дети наши с гордостью прочтут на кресте этом:”Первой нашей солдатской сестре милосердия Дарье”».

Женщины в сражениях Первой мировой войны.

1 августа 1914г. Германия объявила войну России. Желание постоять за честь родины было едва ли не всеобщим. Патриотический подъем охватил всю страну, не миновал он и женщин.

На фронт рвались из городов, станиц и сел необъятной России. Количество женщин, желавших сражаться с врагом, исчислялось сотнями.

Почти в каждом губернском и уездном городе спешно развертывались госпитали и лазареты; печать призывала богатых людей предоставить под лазареты, госпитали, санатории для выздоравливающих раненых дачи, усадьбы.

Женщины и девушки в массовом порядке записывались на курсы сестер милосердия.

Действующей армии требовались не только вооружение и боеприпасы, но и огромное количество обмундирования, сапог, портянок, нижнего белья. Решению этой проблемы немало способствовали усилия добровольцев.

Вскоре в московских лазаретах и госпиталях стала ощущаться нехватка перевязочного материала. Женщины всех сословий, от простых горожанок до аристократок, с небывалым энтузиазмом занялись изготовлением бинтов.

Женщины, привыкшие к умственному труду, заменяли ушедших на фронт мужчин и работали продавщицами в магазинах, разносчицами газет, стрелочницами на железнодорожных путях, кондукторами трамваев.

Многие женщины работали в лазаретах и госпиталях.

Пример истинного, а не показного служения подавала сама императрица Александра Федоровна. Закончив курсы Красного креста, она с двемя дочерьми – Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной – Ухаживала за ранеными.

Столь же ответственно относилась к своим обязанностям медсестра лазарета Евгеньевской общины города Ровно великая княгиня Ольга Александровна

Слухи о том, что немцы и австрийцы бесчеловечно относятся к попавшим в плен русским раненым, заставили многих врачей, фельдшеров, сестер милосердия и санитаров отправиться в полковые лазареты и на передовую. К многочисленной армии медсестер и санитаров (6554 человек на 1 сентября 1914г.) присоединялись все новые и новые желающие помочь фронту.

Передовая встретила медиков артиллерийскими обстрелами и бомбежками с воздуха.

Сестра – доброволица Е. А. Гиренкова около двух с половиной месяцев провела в окопах переднего края. За проявленное мужество при оказании помощи раненым под огнем германской артиллерии, она была награждена орденом святого Георгия 4 –й степени.

Не остались они и в стороне от битв. В своем желании попасть на передовую девушки проявляли завидную настойчивость и изобретательность. На фронт отправлялись и те, кто непременно хотел лежать за пулеметами или же ходить в конные атаки. В кавалерию часто просились казачки, привычные к верховой езде. Многие добивались согласия командиров полков.

Поначалу женщин на фронте пытались определить в нестроевые части или же держать при штабах, но доброволицы настойчиво требовали отправить их в окопы. Это стремление необученных и не подготовленных к боям женщин вскоре стало настоящим кошмаром для Главнокомандующего русскими армиями великого князя Николая Николаевича Старшего. В конце концов он издал приказ, запрещавший появление женщин в расположении частей.

Но офицеры маршевых рот часто не соблюдали этого ясного указания главнокомандующего – если речь шла о родных или двоюродных сестрах, других родственницах их боевых товарищей.

Известная спортсменка Кудашева, объездившая верхом всю Сибирь и Малую Азию, явилась на передовую на собственной лошади и была зачислена в конную разведку. Туда же приняли кубанскую казачку Елену Чубу, которая была не только лихой всадницей, но и прекрасно владела холодным оружием.

Спортсменка Мария Исаакова великолепно владела конем, фехтовала на эспадронах и при этом обладала большой для женщины физической силой. С началом войны Исаакова выписала из Новочеркасска хорошо выезженную казачью лошадь, и обратилась к командиру одного из стоящих в Москве казачьих полков с просьбой о зачислении, но получила отказ. Тогда она на свои деньги приобрела военную форму, оружие и последовала за полком, который догнала уже в Сувалках. Упрямица была зачислена в конную разведку полка.

Дочь уральского войскового старшины Наталья Комарова, отлично освоившая верховую езду, с первых же дней войны буквально бредила битвами. На деньги, отложенные отцом для приданого, Наталья купила коня и всю казачью амуницию. Полк, в котором служил ее брат, она разыскала в местечке близ границы с Восточной Пруссией. Командир молча выслушал биографию доброволицы и ее просьбу о зачислении в полк.

Война принимала затяжной характер и все более напоминала мясорубку, в которой перемалывались человеческие судьбы, но это не останавливало женщин. Они стали осваивать редкие тогда даже для мужчин военные профессии.

Княгиня Шаховская сдала экзамен по материальной части аэроплана и технике пилотирования и стала военной летчицей.

Тем временем в тылу обретала все больший размах патриотическая кампания, участницы которой призывали женщин записываться в маршевые роты и батальоны смерти, осваивать военные специальности. Печать публиковала письма женщин из провинции с просьбой включить их в эти батальоны.

Активную роль в организации женских частей сыграла военная разведчица, уфимская крестьянка, младший унтер – офицер и георгиевский кавалер М. Л. Бочкарева.

Гражданская война расколола общество на красных и белых. Сестры милосердия оказались по обе стороны новой кровопролитной бойни.

Одни яростно боролись за возвращение привычного жизненного уклада – и были по – своему правы. Другим тоже казалось, что они защищают интересы России, спасая ее от иностранной интервенции. В случае поражения ни те, ни другие не имели путей к отступлению, что делало Гражданскую войну особенно беспощадной.

Однако подавляющее большинство сестер милосердия и врачей не делили раненых на своих и чужих. Они для них оставались русскими людьми.

Женское лицо Великой Победы.

«Если бы можно было собрать цветы всего мира и положить их к вашим ногам, то даже этим мы не смогли бы выразить свое восхищение вами». Так говорили, обращаясь к нашим женщинам – фронтовичкам, французские летчики из полка «Нормандия – Неман». И в то время не раз доводилось слышать расхожее утверждение, что у войны не женское лицо. Казалось бы спору здесь нет: война противна самой женской сути – война несет смерть, а женщина дает жизнь, оберегает ее, и предназначением женщины изначально было продолжение рода человеческого, сохранение домашнего очага, воспитание детей, умиротворение мужчин. Однако в годину суровых военных испытаний женщины России не раз сами брали в руки оружие и становились в ряды защитников Отечества. Особенно ярко это проявилось во время Великой Отечественной войны – самой тяжелой в истории страны и всего человечества. В ней нашу победу «приближали как могли» от 600 тысяч до 1млн. женщин в погонах, из них 80 тысяч были офицерами. Почти 100 тысяч патриоток сражались в партизанских отрядах, боролись в подполье. Маршал Советского Союза А. Еременко отмечал: «Едва ли найдется военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их отцы, братья и мужья».

Свыше 300 тысяч женщин служили в войсках ПВО, что составляло почти четвертую часть личного состава этих войск Стойко и мужественно отражали они налеты фашистской авиации на Москву, Ленинград, Сталинград, огнем своих орудий преграждали путь фашистским танкам, прикрывали боевые порядки и тылы войск, при этом нередко сами гибли под вражескими бомбами.

Десятки тысяч женщин вступили в ряды шестнадцати дивизий Московского народного ополчения. Только в 3 – й Московской Коммунистической дивизии служило свыше 700 женщин. Среди них были и прославленные снайперы, будущие Герои Советского Союза Н. Ковшова и М. Поливанова, имена которых сегодня носят улицы столицы. В первые же дни войны в Ленинграде на защиту родного города в ряды народного ополчения встали 32 тысячи женщин. В Туле из женщин были сформированы и отлично сражались два истребительных батальона, насчитывавшие свыше 1000 бойцов.

Впервые в истории в годы Великой Отечественной войны в нашей стране появились чисто женские формирования: 1 – я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада, 1 – й отдельный женский запасной стрелковый полк, Центральная женская школа снайперской подготовки. Школа подготовила 1061 снайпера и 407 инструкторов снайперского дела. Ее выпускницы уничтожили на фронтах 11280 фашистских солдат и офицеров.

Женщинами были укомплектованы три авиационных полка – два бомбардировочных и один истребительный. Последний нес боевую службу в системе ПВО страны. Его летчица москвичка Валерия Хомякова первой из женщин в ночь с 24 на 25 сентября 1942 года сбила самолет противника в ночном воздушном бою. Оба бомбардировочных полка сражались на фронте, были удостоены гвардейского звания, почетных наименований и государственных наград. При этом летчицы 125 – го гвардейского бап воевали на пикирующих бомбардировщиках Пе – 2, а 46 – го гвардейского ночного бап – на самолетах У – 2.

Многие женщины воевали и в составе так называемых мужских полков. Среди них командир звена 73 – го гвардейского Сталинградского – Венского истребительного авиаполка лейтенант Л. Литвяк. Находясь на фронте с июня 1942 года, она до своей гибели 1 августа 1943 года совершила 268 боевых вылетов, сбила 11 самолетов противника лично и 3 в группе, уничтожила вражеский аэростат – корректировщик. Таких результатов боевой работы не имела ни одна женщина – летчица в мире.

В том же полку служила и старший лейтенант Е. Буданова – единственная женщина среди летчиков – истребителей, которым было дано право свободной «воздушной охоты» над территорией противника. Она погибла в воздушном бою 19 июля 1943 года, успев сбить к этому времени 10 вражеских самолетов. Удостоена звания Героя Российской Федерации (посмертно).

Среди наших летчиков, которые, «смертью смерть поправ», шли на таран, есть и две женщины: старший лейтенант Е. Зеленко сбила таранным ударом Ме – 109, а сержант А. Полякова из славного авиационного города Борисоглебска обрушила горящий самолет на вражеский эшелон.

Многие женщины воевали и в других родах войск. Герой Советского Союза Мария Октябрьская сражалась на собственном танке Т – 34 «Боевая подруга». В одном из боев 1944 года она погибла, но ее танк прошел по улицам поверженного Берлина.

Герой Советского Союза майор Людмила Павличенко была снайпером, мастером сверхметкого огня. Она одна уничтожила более 300 солдат и офицеров противника, в том числе 36 вражеских снайперов – асов, в том числе и некоего Дюнкерта.

Многие женщины занимали в войсках командные должности. Так старший лейтенант Валентина Чудакова в 18 лет отлично командовала пулеметной ротой, лейтенант Н. Лобковская – отдельной снайперской ротой, сформированной в МВО 3 – й ударной армии, Т. Сычева была командиром артиллерийского взвода, сегодня одна из его пушек стоит у входа в Центральный музей Вооруженных сил. В морской пехоте командовала взводом автоматчиков лейтенант Е. Завалий.

Многие женщины несли нелегкую солдатскую службу на должностях инженеров, техников, саперов, связистов, а также по многим другим воинским специальностям.

Следует отметить, что во время войны женщины не отставали от мужчин не только в боевом мастерстве, мужестве и героизме, но и в служебном росте. Так, Е. Бершанская, М. Раскова и В. Казаринова были командирами авиационных полков, а Герой Советского Союза В. Гризодубова командовала 101 – м гвардейским полком дальней авиации, в котором все летчики кроме нее были мужчинами.

В историю всенародной борьбы с фашизмом золотыми буквами вписаны имена славных дочерей Родины – партизанок и подпольщиц. Это Зоя Космодемьянская – первая женщина, удостоенная звания Героя Советского Союза во время Великой Отечественной войны.

Особенно следует выделить женщин – военных медиков. Дело в том, что в годы войны в нашей армии женщины составляли 41% врачей, 43% фельдшеров, а также 100% медицинских сестер и санитарок. Это благодаря их самоотверженному труду, заботе и вниманию медицинская служба Красной Армии добилась в годы войны выдающихся результатов: в строй возвращались свыше 72% раненых и около 90% больных воинов. Этот труд был исключительно высоко оценен государством – 43 военных медика удостоены звания Героя Советского Союза, свыше 115 тысяч награждены орденами.

Много женщин работало в печати, роль которой в те времена была исключительно велика, ведь тогда не было телевидения, да и радио не имело такого распространения.

За отличия в боях с немецко – фашистскими захватчиками свыше 150 тысяч женщин награждены боевыми орденами и медалями, 90 удостоены звания Героя Советского Союза, 4 женщины за подвиги на той войне стали Героями Российской Федерации, 200 – получили ордена Славы 2 – й и 3 – й степени, 4 – полные кавалеры этой высшей солдатской награды, которую невозможно получить ни за какие другие заслуги кроме подвига на поле боя.

После войны женщины активно участвовали в восстановлении и развитии народного хозяйства, культуры, искусства и других отраслей знаний, воспитывая детей.

Заключение.

Женщина и война – эти два слова, казалось бы, несовместимы. Но жизнь диктует обратное. Не может женщина в годины трудных испытаний оставаться в стороне. Женщина, дающая жизнь всегда стремится к ее защите. Мы можем привести массу примеров из истории I и II мировых войн. Любая война ложится тяжелым грузом на плечи «слабого» пола как на фронте, так и в тылу.

Изучая литературу по данной теме, мы обратили внимание на то, что с каждой новой войной количество участвующих в них женщин постоянно возрастало. Это было связано и с патриотическим подъёмом, охватывающим население страны и с политикой государства, стремившегося использовать все имеющиеся ресурсы для достижения победы.

Окончание войны общество всегда отмечало установкой памятников своим героям. Есть у нас сегодня могила Неизвестного Солдата и статуя Матери – Родины, памятник генералам и маршалам Советского Союза, девушкам – партизанкам и подпольщика, но нет пока общего памятника всем женщинам, участвовавшим когда – либо и в каких – либо войнах.

Расхожее утверждение, что у войны не женское лицо опровергнуто самими женщинами. Подвиги женщин в тылу и на фронте дают все основания утверждать, что победа в войне имеет лицо женщины – воина и труженицы, достойной всех цветов победы.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Департамент образования и молодежной политики Орловской области

Бюджетное образовательное учреждение Орловской области среднего профессионального образования «Орловский технологический техникум»

Тема: « Образ женщин-героинь в годы Первой мировой войны»

Выполнил:

Мельник Максим Вадимович

Руководитель:

Канатникова Екатерина Андреевна

г.Орел, 2014 г.

адрес: 302028, Краснозоренский район, п. Россошенский, ул. Ленина, д.9 кв.13.

89606506187

Оглавление

1. Введение………………………………………………………стр. 3

2. Образ женщин-героинь в годы Первой мировой войны…...стр. 4

3. Дети в Первой мировой войне……………………………….стр. 7

4. Заключение……………………………………………………стр. 11

5. Список использованной литературы………………………...стр. 12

Введение

Роль женщин и детей принимавших участие в Первой мировой войне, сделавших огромный вклад в поднятие боевого духа солдат незаслуженно отодвигают на второй план. Не стоит забывать, что война – это всегда горе и слезы матерей, ужас в глазах детей. Однако хроники событий Первой мировой войны говорят о том, что женщины и дети принимали участие в боевых действиях, в изготовлении оружия и обмундирования, в лечении больных и раненых на равнее с мужчинами. Более того стоит отметить о батальонах смерти которые помогали справиться с все возрастающим дезертирством в рядах армии.

Из всего выше сказанного следует сделать вывод о том, что данная тема является актуальн6ой и незаслуженно забытой.

Образ женщин-героинь в годы Первой мировой войны

Первая мировая война 1914 – 1918 явилась одной из величайших трагедий не только русского народа, но и всего мирового пространства. Не только мужчины выполняли свой воинский долг перед отечеством, но и женщины. Женщины - медсестры, которые в меру собственных сил старались оказывать помощь раненным.

Кроме того стоит отметить о так называемых «кавалерист-девицах», которые наравне с мужчинами сражались на фронте (в первую очередь, участвовали в качестве разведчиков).

Женщинам в российскую армию путь не был заказан. Каждый раз, когда речь шла о том, чтобы принять женщину в ряды вооруженных сил не в качестве сестры милосердия, а полноценным военнослужащим, требовалось высочайшее разрешение.

Мария Бочкарева - создатель и командир первой "женской военной команды смерти" - попала в армию именно таким образом. Она написала письмо царю, и Николай II неожиданно согласился.

На фронте она прославилась своей храбростью и стала популярна среди солдат. После тяжелого ранения, оказавшись в Москве, она опубликовала в газете "Русское Слово" воззвание "К русской женщине", в котором призывала спасать родину, "ее сыновей и дочерей".

Создание женских батальонов поддержали Всероссийский женский союз помощи Родине "Женщины за Отечество" во главе с М. А. Рычковой, которая потом описала эти события в своих воспоминаниях.

"Воззвание всколыхнуло русских женщин, и в Москве быстро организовался 2-ой женский батальон и Союз "Помощь Родине". Со всех сторон потянулись в Москву женщины и девушки. Ехали из Сибири и Украины. Как батальон, так и Союз быстро разрастались", - писала она.

Идея создать женские батальоны в составе добровольческих формирований пришлась на тот момент как нельзя кстати - российские военачальники, в первую очередь, Брусилов, и сами использовали различные методы агитации для того, чтобы побудить солдат на фронте продолжать сражаться в крайне непопулярной войне.

Первый женский "батальон смерти", сформированный в Петрограде, возглавила сама Бочкарева - крестьянка по происхождению.

“Я знаю, что женщина как воин ничего ценного не может дать Родине. Мы - женщины - только должны показать пример солдатам-дезертирам, как нужно спасать Россию. Пусть мы все погибнем - лишь бы они поняли свой долг перед Родиной! Дайте нам больше триумфа, проводите нас с музыкой. Вот все, что нам нужно - привлечь внимание!” - цитирует слова Бочкаревой перед отправкой на фронт Рычкова.

Бочкарева в своих воспоминаниях рассказывала, что ее бойцам приходилось с оружием в руках оборонять свой отдельный лагерь от солдат соседних частей, а также постоянно вступать в перепалки с теми, кто был настроен дезертировать.

Она описывает бой, в котором женский батальон наступал в порядках обычной регулярной части. В пехотной цепи женщин и мужчин офицеры выстроили через одного.

Это говорит о мужестве и отваге, на вид таких хрупких и беззащитных женщин. Они смогли постоять за себя и свою родину, помогли повысить патриотический дух солдат, и хотя женские "команды смерти" не сыграли сколько-нибудь значительной роли ни в качестве военных, ни в качестве спецпропагандистов во время мировой войны, их роль в поднятии боевого духа является неоценимой и заслуживает большого уважения.

Многие женщины работали в лазаретах и госпиталях.

Пример истинного, а не показного служения подавала сама императрица Александра Федоровна. Закончив курсы Красного креста, она с двумя дочерьми - Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной - ухаживала за ранеными.

Стоя за хирургом, производившим операцию, государыня, как каждая операционная сестра, умело и ловко подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем, и стойко выносила запахи и ужасные картины военного госпиталя времен войны.

« Во время тяжелых операций раненые умоляли государыню быть около. Императрицу боготворили, ожидали ее прихода, стараясь дотронуться до ее сестринского платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, поддержать им руку или голову, и она, невзирая на усталость, успокаивала их целыми часами ».

Кое-кто в высших аристократических кругах считал, что работа по уходу за ранеными унижает достоинство августейшей семьи, на что государыня отвечала: «Мои девочки должны знать жизнь, и мы через всё это идем вместе».

Хотелось бы осветить еще одну историю женщины – героини Первой мировой войны Л.П.Тычинина. В своем желании попасть на передовую девушки проявляли завидную настойчивость и изобретательность. В течение недели она усиленно изучала солдатскую «словесность» и тренировалась в строевой подготовке. Обрезав косы и переодевшись в солдатскую форму, на вокзале Тычинина, смешавшись с солдатами, забралась в вагон. Волнения последних дней утомили ее, и она, прикорнув на соломе, уснула под стук вагонных колес. На позициях ее зачислили ротным санитаром.
Отныне у младшего по роте «Анатолия Тычинина» появилась масса обязанностей. Когда после изнурительного похода в 40 верст по осенней распутице солдаты с наслаждением валились на сырую землю, Тычинина бежала на заброшенные огороды за картошкой для ротного котла.
Когда начались бои, то не было в роте более смелого и выносливого санитара, чем переодетая волонтерка.
В одном из боев ее, тяжелораненую, в бессознательном состоянии, захватили в плен. Очнулась Тычинина в австрийском госпитале. Возле ее койки толпился чуть не весь персонал. Врач, делавший перевязки, обнаружил, что Анатолий Тычинин - женщина.

Вот еще одна история….

В начале 1916 г. стало известно о подвиге двадцатилетней русской девушки Раисы Ивановой, которую Царь Николай II наградил посмертно офицерским орденом святого Георгия 4-й степени. Раиса Михайловна Иванова родилась в Ставрополе. Когда началась война, кончила курсы сестер милосердия и добровольно ушла на фронт, – как говорил ее отец, Михаил Павлович Иванов, «не ради наград, не ради почестей родительских, но токмо родного народу».
За время пребывания на фронте ей удалось вынести из огня около 600 русских раненых воинов. В одном из ожесточенных боев, когда все офицеры были убиты, сестра милосердия, собрав уцелевших солдат, повела их в атаку. Удалось взять вражеский окоп, но Иванова была смертельно ранена и вскоре умерла. Героиню похоронили в родном Ставрополе, в ограде Андреевского кафедрального собора.

Эти подвиги несомненно заслуживает уважения и гордости.

Дети в Первой мировой войне

Не только женщины, но и дети рвались на фронт стремясь помочь своим отцам и братьям в защите отечества. В армию, на фронт бежали дети в возрасте от 7 до 13 лет из Москвы, Санкт-Петербурга, Одессы, Киева, Екатеринбурга, Новгорода и многих других городов, хуторов, деревень, сел, станиц. Бежали русские, украинцы, белорусы, поляки и эстонцы. Бежали как поодиночке, так и группами. Обретя массовый характер, для родителей и станционных жандармов уход детей стал настоящей напастью. Только в сентябре 1914 года в одном Пскове жандармы сняли с поездов более 100 детей, едущих на фронт. В газетах каждый день публиковались объявления о розыске пропавших без вести, удравших на войну ребятишках. На боевых позициях многие офицеры не хотели брать на себя ответственность за юных защитников отечества. Нередко дети оставались в части втайне от командования, только с разрешения командира подразделения. Но если дети все же попадали в воинскую часть, то свои обязанности, как правило, выполняли безукоризненно. Они подносили стрелкам патроны, передавали команды в качестве посыльных, под огнем противника на поле битвы собирали патроны и выносили раненых, участвовали в разведывательных и диверсионных операциях.

Мотивацию поведения детей военного времени хорошо отобразил поэт Н.Агнивцев в стихотворении «Мальчик-доброволец» 53 :

Ведь надо ж на подмогу -
Идти к своим? Иль - нет?
Ведь мне-то, слава Богу,
Уже двенадцать лет!..
На улицах Берлина
Вы встретите меня!..
На то ведь и - мужчина,
А не девчонка я!

На фронте воевали не только юноши, но и девушки. Ученица шестого класса Мариинского училища Кира Башкирова за боевые подвиги была удостоена Георгиевского креста. Под видом добровольца Николая Попова она вступила в один из полков и уже через неделю отличилась в ночной разведке. После того как тайну раскрыли, Киру отправили домой, но вскоре девушка вновь очутилась на фронте в другой части.

Две гимназистки-казачки Елена Козловская и Фелицата Кульдяева участвовали в целом ряде кавалерийских битв.

К сожалению, кроме наград и званий любая война «дарит» ее участникам тяжелые психические травмы. Все детей и подростки, прошедшие кровавую баню Первой мировой, заработали в той или иной степени различные нарушения и расстройства психики.

Князь Феликс Юсупов писал в мемуарах: «Ехал с нами пятнадцатилетний мальчик. Мальчик мальчиком, а видно было, боевое крещение получил. Даже и смельчак, судя по Георгиевскому кресту на рваной гимнастерке. Он не много занял места, но спокойно ему не сиделось. Он то вскакивал на полку, как обезьяна, то лез на крышу в окно и оттуда принимался палить из револьвера. Потом тем же путем обратно, и опять скачки и прыжки. Когда он улегся и заснул, мы смогли отдохнуть немного».

Орловская губерния также не осталась в стороне от трагических событий тех давних лет.

На сайте "Союза Возрождения Родословных Традиций" можно найти алфавитные списки потерь в Первую мировую войну 1914-1918 по Орловской губернии.

Одним из героев является Баграмян Иван Христофорович (20 ноября (2 декабря) 1897 года - 21 сентября 1982 года)

В Первую Мировую войну ему довелось послужить в запасном пехотном батальоне, втором приграничном пехотном полку и также запасном Кавказском кавалерийском подразделении.

Первая мировая до сих пор является неоткрытой до конца страницей минувших лет. Прошло уже сто лет, но память бесконечна….

Заключение

Во время Первой мировой войны роль женщины в обществе сильно возросла. Этому способствовала нехватка рабочей силы на заводах, при производстве боеприпасов и во многих других сферах. В подтверждение этому, могут служить большое количество фотографий женщин в Первой мировой войне в литературе и прессе. Также есть мнение, что благодаря росту влияния впоследствии, женщинам удалось завоевать избирательные права.

В заключении хотелось бы отметить, что в современном обществе, которое заставляет человека пересматривать все базовые мировоззренческие ценности необходимо чтить память героев, их подвиги, их бесстрашие перед смертью. Современный человек, выносящий на первый план материальные ценности, ребенок для которого в век информационных технологий главной ценностью становится компьютер и Интернет, вряд ли может похвастаться каким либо подвигом - отдать свою жизнь за родину. Поэтому так важно не забывать, помнить и гордится теми, благодаря которым мы живем и наслаждаемся мирным небом над головой.

Список литературы

Книга воспоминаний. М.: Современник, 1991. С. 209. Война и женщина. Вып. 9. СПб., 1914. С. 12.

Юсупов Ф. Мемуары в двух книгах: Первый полный перевод с французского Елены Кассарвой. М.: Захаров, 2000. С. 163; Кшесинская М. Воспоминания. Смоленск: Русич, 1998. С. 245.

Адашев Н. Великая война и женщина русская. М., 1916. С. 7.

Война и женщина. Вып. 9. С. 14.

Несин В. Зимний дворец в царствование последнего императора Николая II (1894-1917). СПб.: Журнал «Нева»; ИТД «Летний сад», 1999. С. 196.

Великий князь Александр Михайлович. Указ. соч. С. 216.

Война № 21. Пг., 1915. С. 3.

Война и женщина. Вып. 9. С. 32.

Война. 1915. № 21. С. 4.

Лайф продолжает спецпроект, посвящённый Первой мировой войне. Сегодня - о том, как дворянки, дочери чиновников, офицерские дети, простые крестьянки с оружием в руках шли защищать родину, понимая, что из каждого боя могут не вернуться.

Начало Первой мировой войны ознаменовалось в Российской империи небывалым приливом патриотизма. На призывные пункты являлись толпы добровольцев. Не обошёл стороной патриотический подъём и женщин. Война в то время считалась не женским делом, в лучшем случае женщинам позволялось быть сестрами милосердия в лазаретах. Но были и такие, кто мечтал попасть на фронт. Это были девушки из разных социальных слоев: богатые дворянки, офицерские дочери, простые крестьянки. Попасть в армию они могли лишь двумя путями: добившись высочайшего императорского разрешения на службу в индивидуальном порядке или став сестрой милосердия.

Римма Иванова

Единственная в истории женщина (за исключением королевы обеих Сицилий Марии Баварской и самой учредительницы ордена императрицы Екатерины II), награждённая высшей военной наградой империи - Орденом Святого Георгия (не следует путать его с солдатским "Георгием" для нижних чинов).

Родилась в семье провинциального чиновника. До войны работала учительницей в земской школе и готовилась к поступлению в институт. Однако начавшаяся война изменила её планы. С 1915 года была сестрой милосердия в пехотном полку, в котором военным врачом служил её брат.

В сентябре 1915 года об Ивановой узнала вся страна. В одном из боёв 21-летняя сестра милосердия, выносившая раненых под огнём, увидела, что офицеры погибли, а лишившиеся командования солдаты совершенно растерялись. Молодая девушка, никогда не учившаяся премудростям военного дела, смогла увлечь за собой солдат, подняв их в атаку на позиции неприятеля, и взять вражеские окопы. Однако во время атаки девушка погибла.

Новость об отважной сестре милосердия дошла до императора, который был настолько потрясён, что в порядке исключения позволил себе нарушить статут ордена (им полагалось награждать только офицеров) и наградить храбрую девушку посмертно.

О девушке много писали в газетах того времени, её имя было выбито на памятнике Героям войны в Вязьме, обсуждалось установление отдельного памятника Ивановой в родном Ставрополе. Однако после революции война была предана забвению, памятник героям снесён, а саму Иванову забыли вплоть до конца 1980-х.

Мария Захарченко-Шульц

Дочь чиновника, выпускница Смольного института благородных девиц. Урождённая Лысова. За год до войны вышла замуж за гвардейского офицера. Когда его призвали на фронт, она отправилась в армию сестрой милосердия. После гибели мужа решила остаться в армии. Воспользовавшись своими связями, добилась высочайшего разрешения на службу вольноопределяющейся в гусарском полку.

По воспоминания сослуживцев, была прекрасной наездницей, отличалась бесстрашием и часто ходила в разведку. Прослужила в армии с 1915 года вплоть до революции.

В дальнейшем примкнула к Добровольческой армии и участвовала в Гражданской войне. Служила в Уланском полку второго мужа, который также погиб. Сама Захарченко-Шульц была тяжело ранена во время боёв в Крыму. После эвакуации частей Врангеля жила в Европе, состояла в Боевой организации генерала Кутепова, несколько раз тайно переходила советскую границу. В 1927 году вместе с сожителем пыталась подорвать общежитие чекистов на Лубянке, но это не удалось. Несколько дней они уходили от погони, но, поняв, что окружены, оба застрелились.

Мария Бочкарёва

злейший враг республики". Впрочем, существует альтернативная версия, согласно которой ей каким-то образом удалось бежать и переменить фамилию, но убедительных доказательств этому нет.

Елена Цебржинская

утки", созданные для привлечения читательского внимания, либо пропагандистские истории, призванные поддерживать патриотический настрой и вдохновлять читателей. Однако известно о нескольких случаях, когда эти истории оказывались правдой. Например, история Елены Цебржинской, также известной как Евдоким Цетнерский.

Урождённая Елена Цетнерская, дочь офицера, до войны сменила фамилию, выйдя замуж за доктора Цебржинского. С началом войны работала в военном лазарете. Муж был мобилизован в армию и попал в плен. Узнав об этом, супруга решила сама отправиться на фронт.

Трудно сказать, как именно ей удалось попасть на фронт. Истории о переодетых мужчинами женщинах по большей части были выдумкой, все солдаты на призывных пунктах проходили медкомиссию, где женщину вычислили бы за минуту. К маршевым ротам тоже было затруднительно пристать, командиры не стали бы брать неясных людей (вдруг это шпионы) и зачислять их на довольствие. Вероятнее всего, Елена воспользовалась связями в среде военных врачей и таким образом оказалась зачислена фельдшером в пехотный Асландузский полк. Скорее всего, командование части было осведомлено о её настоящей личности, но зачислило её под мужским именем Евдоким и под девичьей фамилией, поскольку женщинам запрещалось служить во фронтовых частях (за исключением случаев, лично рассмотренных императором).

Во время одного из боёв фельдшер Цетнерский, вынося из-под огня раненого офицера, сам получил ранение. Помощь фельдшеру оказывали не в своей части, а в передовом отряде Красного Креста, где подмена быстро выяснилась.

Случай был неординарный, тем более что командование полка представило фельдшера к награде. Дело ушло в высшие инстанции и в конце концов дошло до императора. Он подтвердил награждение фельдшера Георгиевским крестом 4-й степени под именем Елены Цетнерской, но повелел женщину с линии огня убрать. После выздоровления Цебржинская была переведена на службу в передовой отряд Красного Креста.

Учреждая в ноябре 1769 года Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия, Екатерина II по праву монарха возложила на себя его гроссмейстерские знаки. Молва утверждает, что при этом императрица, явно кокетничая, притворно посетовала, что, дескать, так навсегда и останется единственной женщиной, обладающей этой наградой. Великая правительница имела право так думать: награда предназначалась для офицеров, и вручать ее предполагалось исключительно за заслуги на поле боя.

Императрице и в голову не могло прийти, что среди россиянок появятся такие, которые рискнут идти под пули наравне с мужчинами.
Но они нашлись, и было их немало!
В эпоху наполеоновских войн отвагой блеснула Надежда Дурова — легендарная «кавалерист-девица», удостоенная Знака отличия Военного ордена 4-й степени за спасение раненого офицера. В русско-японскую войну солдатскими Георгиевскими крестами были награждены четыре отважные русские женщины.
Когда грянула Первая мировая, их счет пошел на десятки…

Российская Жанна д’Арк

Справедливости ради стоит отметить, что предсказание Екатерины II практически сбылось: за почти полуторавековую историю ордена им было награждено более 10 тысяч мужчин. И всего лишь одна (!) женщина. Имя этой героини Римма Иванова.

Она родилась в Ставрополе 15 июня 1894 года в семье казначея ставропольской духовной консистории. В 1913-м окончила Ольгинскую гимназию, в которой была одной из лучших, и пошла работать учительницей в земскую школу села Петровское Благодарненского уезда.
Когда началась война, Римма возвратилась в Ставрополь, записалась на курсы медсестер и одновременно устроилась в местный епархиальный лазарет, куда уже стали поступать первые раненые и контуженые солдаты. Но девушке постоянно казалось, что она может принести еще больше пользы воюющему Отечеству. И, невзирая на протесты и мольбы родителей, в конце января 1915 года она отправилась добровольцем на фронт в качестве санитара 83-го Самурского пехотного полка.

Женщины в то время могли служить только в качестве сестер милосердия полевых лазаретов или военных госпиталей. Поэтому, чтобы оказаться непосредственно на передовой, Римме, как это делали и раньше ее соотечественницы, пришлось переоблачиться в мужчину, назвавшись Иваном Михайловым. Естественно, обман вскоре был раскрыт. Но полковое, дивизионное и корпусное начальство с пониманием отнеслось к патриотическим чувствам юной особы, разрешив ей исполнять обязанности ротного санитара в своем, так сказать, природном обличии.

И вскоре солдатская молва стала передавать из окопа в окоп, из блиндажа в блиндаж рассказы о деяниях «святой Риммы». Поводов для этого было предостаточно. За три месяца жестоких боев девушка вынесла из-под огня почти 600 раненых сослуживцев. За спасение командира взвода прапорщика Соколова она была удостоена Георгиевской медали «За храбрость» 4-й степени, за вынос с поля боя раненого командира роты поручика Гаврилова и восстановление линии связи — той же награды 3-й степени. А после того, как во время одной из контратак Римма приволокла в свои окопы истекающего кровью командира полка полковника А. А. Граубе, ей был вручен солдатский Георгиевский крест 4-й степени.
Молох войны продолжал набирать обороты. Римма получила разрешение перевестись в 105-й Оренбургский пехотный полк, где врачом служил ее родной брат Владимир. Молва о ней и ее подвигах бежала впереди отважной девушки, и новые сослуживцы с радостью приняли сестру милосердия в свою боевую семью.

9 сентября 1915 года оренбуржцы атаковали позиции неприятеля у карпатского села Доброславка. В 10-й роте, где Римма служила санитаром, были убиты все офицеры.
Смешавшись под губительным огнем, батальон дрогнул и стал отходить. И, наверное, вернулся в свои окопы, если бы вдруг среди взрывов и выстрелов надрывно не прозвучал женский голос: «Куда вы, здесь же раненые!». Из воронки поднялась Римма, вокруг которой сразу же сгрудилось два десятка солдат. Испуг и растерянность во взгляде девушки сменились решительностью. И она бросилась вперед, увлекая за собой воспрянувшие духом цепи.

Атака перешла в рукопашную, закончившуюся победой русских. Но девушка этого уже не видела: она упала за несколько десятков метров до неприятельских окопов, скошенная пулеметной очередью вместе с несколькими бежавшими рядом бойцами…
17 сентября по высочайшему повелению императора Николая II Римма Михайловна Иванова была посмертно удостоена ордена Святого Георгия 4-й степени, который мог вручаться только офицерам.
Но в этом случае государь счел возможным нарушить статут самой почетной боевой награды.
И вряд ли кто-нибудь его за это осудил.

Голубая кровь тоже горяча

Лавры первой русской женщины-офицера Надежды Дуровой не давали покоя российским дворянкам. Поэтому, как только вновь загремели военные громы, многие из них захотели надеть военный мундир. Смелее прочих оказалась витебская гимназистка Ольга Шидловская. В первые дни войны она отправила письмо на имя верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича с просьбой разрешить ей вступить добровольцем в Мариупольский гусарский полк, в котором 100 лет назад служила Надежда Андреевна Дурова.

В армейской верхушке сразу смекнули, что пропагандистская акция действительно получится сильной: потомственная дворянка, родная сестра двух боевых офицеров, сражающихся на фронте, сама идет в бой за Отечество. И дали добро. С одной лишь оговоркой: служить Ольга должна была отправиться не офицером, а рядовым. Но Шидловская согласилась и на это.
Через два месяца после начала службы она за храбрость была произведена в ефрейторы, еще через месяц стала унтер-офицером. 11 декабря 1915 года на ее гимнастерке засверкала Георгиевская медаль 4-й степени, а летом 1916-го — Георгиевский крест 4-й степени.
Еще более удивительна судьба дворянки Елены Константиновны Цебржинской. Дочь морского офицера, она закончила женскую гимназию в Батуми и там же вышла замуж за военного врача. В Санкт-Петербурге, куда мужа перевели по службе, окончила акушерские курсы. С началом войны Владислав Брониславович Цебржинский получил назначение в 141-й Можайский пехотный полк, с ним участвовал в неудачном наступлении в Восточной Пруссии, где и попал в плен.
Получив известие о печальной участи мужа, Елена Константиновна оставила сыновей — шестилетнего Виктора и трехлетнего Арсения — на попечение деда, а сама, переодевшись в мужской костюм, под именем фельдшера Евдокима Цетнерского записалась в одну из маршевых рот, следовавших на фронт. По прибытии на передовую была распределена в 186-й Асландузский пехотный полк, в составе которого и провоевала практически всю осень 1914 года, успев совершить за короткое время немало славных дел.

Как отмечалось в приказе, подписанном 10 июня 1915 года генералом от инфантерии Эвертом, «все это время фельдшер-доброволец, находясь при 7-й роте, в высшей степени добросовестно исполнял свои специальные обязанности как на походе, так и в бою, причем не только в роте, к которой был причислен, но и везде, где только он узнавал, что нужна медицинская помощь. Все тягости походной боевой жизни нес наравне со строевыми нижними чинами, часто подавая пример выносливости, хладнокровия и бодрости духа».

Далее шло длинное перечисление конкретных боевых заслуг доблестного воина, завершавшееся описанием того, как вечером 4 ноября 1914 года в бою у деревни Журав фельдшер, перевязывавший раненого ротного командира, сам был ранен осколком тяжелого снаряда, «но продолжил начатую перевязку и только по окончании таковой сам перевязал себя; после чего под сильным огнем артиллерии противника, забывая собственную рану, вынес офицера из боевой линии».

О том, кто есть на самом деле фельдшер Цетнерский, стало известно в 12-м передовом отряде Красного Креста, куда Елену доставили на операцию. Запахло скандалом, дело дошло до государя. Но тот, в очередной раз проявив монаршью милость, повелел не наказывать, а наградить. И в начале лета 1915 года Елене Константиновне вручили Георгиевский крест 4-й степени за № 51023. Правда, из воюющего полка ее все же удалили: дальнейшая служба Цебржинской проходила на Кавказском фронте, куда она была переведена на должность фельдшера 3-го передового отряда Красного Креста.

Во время войны Георгиевским крестом 4-й степени была отмечена подвижническая деятельность вдовы офицера лейб-гвардии Конного полка Веры Владимировны Чичериной. После гибели мужа она на собственные средства создала и оснастила санитарный отряд, с которым выехала на фронт. На счету этого медицинского подразделения буквально тысячи спасенных воинов. Позже, уже в изгнании, Вера Владимировна открыла первый во Франции дом престарелых для русских эмигрантов, которому передала все свои средства и где сама трудилась до конца дней.
Кавалерственной дамой и, очевидно, самой молодой из сестер милосердия, удостоенных солдатского Георгия 4-й степени, успела стать младшая дочь одного из руководителей лесного ведомства России Наталья Александровна Фок. Вынося из-под огня раненых солдат, девушка погибла летом 1917-го, когда ей едва исполнился 21 год…

Грудь в крестах

Были среди «русских амазонок» и такие, которые смогли своей храбростью и доблестью заслужить по два Георгиевских креста. Наиболее известная среди них — Антонина Пальшина, родившаяся в глухой деревушке Шевырялово Сарапульского уезда Вятской губернии.
Когда крохе исполнилось восемь лет, она осталась круглой сиротой, в одночасье лишившись и родителей, и отчего дома: все сгинуло в огне пожара. Девочку приютили дальние родственники, забрав к себе в Сарапул. Там Антонина работала портнихой на небольшой фабрике вплоть до 1913 года, пока не решила податься в теплые края — уехать на заработки в Баку. На берегу Каспия ее и застало известие о начале Первой мировой войны.
Купив на бакинском базаре поношенную солдатскую форму, обрезав волосы, девушка заявилась на призывной пункт, где полным ходом шла запись добровольцев в Кавказскую армию. Так в сентябре 1914 года вместо девицы Антонины на свет появился рядовой Антон Пальшин, направленный в один из кавалерийских полков.

Свой первый подвиг она совершила в бою под турецкой крепостью Гасанкала. Когда пулеметная очередь выбила из седла командира эскадрона, Антонина увлекла за собой замешкавшиеся сотни, довела их до вражеских траншей. И когда уже пошла лихая, беспощадная и безудержная рубка, упала на руки подоспевших кавалеристов с простреленным плечом.
В госпитале секрет «рядового Пальшина» быстро раскрыли. Отважную наездницу, несмотря на все ее заслуги, ждало изгнание из боевых рядов славных российских кавалеристов: служить женщине в строевых частях в то время не полагалось.

В начале 1915 года оправившуюся от ранения Антонину принудительно, под надзором полицейских чинов, препроводили по месту жительства родни — в Сарапул. Там в мгновение ока и неожиданно для себя она сделалась знаменитостью. А все благодаря стараниям журналистов: 7 февраля 1915 года в газете «Прикамская жизнь» была опубликована большая статья, повествующая о ее боевых делах. В честь «вятской амазонки» местные купцы и промышленники устраивали нескончаемые балы и банкеты. Но сама Пальшина видела себя только на фронте!

Окончив курсы сестер милосердия, она в апреле 1915 года отправилась в военный госпиталь, расположенный во Львове. Там во время одного из дежурств Антонины у нее на руках умер от ран молодой солдат. И Пальшина, забрав документы и форму покойного, той же ночью покинула госпитальные корпуса.

Больше суток она шла в сторону фронта, пока не пристроилась к обозу 75-го Севастопольского пехотного полка 8-й армии Юго-Западного фронта. Вторичное самозванство Антонины раскрылось уже через несколько дней — во время исповеди. По заведенной в русской армии традиции полковой священник отпускал грехи христолюбивому воинству перед большим наступлением. И на вопрос батюшки: «Грешен ли в чем, сыне?» — стоявший на левом фланге роты «рядовой Пальшин», густо покраснев, признался во всем.

Конфуз дошел до командующего фронтом генерала Брусилова. Но тот под свою ответственность не только разрешил Антонине остаться в строю, но и стал внимательно следить за судьбой и военной карьерой своей «крестницы».

Осенью того же года за форсирование реки Быстрицы и штурм укрепленной высоты «Антон Тихонов Пальшин (он же Антонина Тихоновна Пальшина) отмечается Георгиевским крестом 4-й степени и Георгиевской серебряной медалью», — гласил приказ № 861 от 12 ноября 1915 года по 8-й армии Юго-Западного фронта. В том же месяце Антонина получила ефрейторские нашивки и была поставлена во главе пехотного отделения.

Летом 1916 года во время знаменитого Брусиловского прорыва в бою под Черновицами Пальшина, как когда-то на Кавказском фронте, заменила во время атаки погибшего офицера. Под командой неустрашимого ефрейтора севастопольцы ворвались в первую линию австрийских траншей, в штыковой атаке отбили вторую. Когда пехотные цепи поднялись на штурм третьей, неподалеку от Антонины разорвался тяжелый снаряд.

Очнулась она лишь через несколько дней в полевом лазарете, как раз к приезду своего покровителя генерала Брусилова. В числе других раненых командующий фронтом лично вручил Антонине Пальшиной Георгиевский крест 3-й степени и серебряную Георгиевскую медаль с бантом — следующие по статуту солдатские награды. Не задержалось и производство в очередное звание: ефрейтор стала младшим унтер-офицером.

Но с военной службой георгиевскому «кавалеру» все же пришлось расстаться: многочисленные осколочные ранения и тяжелая контузия Антонины оказались очень серьезными, и вплоть до лета 1917 года она находилась на излечении в Киевском военном госпитале.
Обладательницами Георгиевских крестов 4-й и 3-й степени стали еще три русские женщины, воевавшие в пехоте, — Людмила Черноусова, Кира Башкирова и Александра Данилова.

Людмила попала на фронт по документам своего брата-близнеца. Первую награду она получила за пленение австрийского офицера, а вторую — за то, что подняла пехотную роту в штыковую атаку, в результате которой были захвачены две линии вражеских траншей. В той атаке Черноусова была тяжело ранена и едва не лишилась ноги.
За аналогичные подвиги стала обладательницей Георгиевского креста и Александра Данилова, с той лишь разницей, что награду 4-й степени ей вручили после захвата двух австрийских пулеметов. А Кира Башкирова — боец взвода конных разведчиков пехотной бригады, воевавшей на Северо-Западном фронте — оба своих «Георгия» заслужила за ценные сведения, добытые во вражеском тылу.

Воины на загляденье

Представительницы всех сословий — и дворянки, и мещанки, и крестьянки, желавшие попасть на фронте в строевые воинские части, вынуждены были «превращаться» в мужчин. Единственные, кто не испытывал трудностей в этом вопросе, так это казачки: те из них, кто с детства был приучен скакать в седле, стрелять из карабина, владеть шашкой и кинжалом, легко добивались разрешения командиров полков служить наравне с мужчинами. И проявляли чудеса храбрости.

Например, Наталья Комарова убежала на фронт, где уже воевали ее отец и старший брат — войсковой старшина (подполковник) и сотник Уральского казачьего войска соответственно. Убежала, купив коня и всю казачью амуницию на деньги, отложенные на приобретение приданого.

Командир полка, к которому офицеры привели свою «непутевую» дочь и сестру, разыскавшую их в Восточной Пруссии, в ответ на просьбу позволить Наталье остаться в части, ответил: «Не разрешаю… Но и не запрещаю».

С того дня в одной из сотен появился странного вида боец, у которого «нос был чуть вздернут, искристые серые глаза смотрели открыто и прямо. Черные шаровары в талии перехвачены широким кожаным поясом, к которому с одной стороны был прицеплен длинный кинжал в серебряных ножнах, с другой кобура с револьвером. Темно-синий черкесский бешмет, отороченный серебряными галунами, облегал стройную фигуру, а за плечами висел легкий казачий карабин. Офицеры полка откровенно любовались этой миловидной девушкой, настроенной, впрочем, весьма воинственно». Такой увидел Наталью прибывший в полк военный корреспондент одной из российских газет.

Но на фронт Комарова стремилась не для того, чтобы коллекционировать восторженные взгляды. Она приехала воевать. И это у нее получалось.
Своего первого «Георгия» Наталья получила за спасение знамени пехотного полка. Во время встречного боя к сраженному русскому знаменосцу подскочил немецкий солдат, вырвал из мертвых рук пробитый стяг и, прикрываемый товарищами, резво припустил в тыл, прижимая к себе ценный трофей. Увидав это, Комарова пустила коня в галоп, прорвалась через немецкие цепи, догнала беглеца, свалила его метким выстрелом. После чего, подхватив с земли знамя и распустив его на ветру, увлекла в атаку два батальона русской пехоты. Вот уж воистину картина, достойная кисти какого-нибудь великого художника!
Георгиевский крест 3-й степени Наталье вручали в госпитале: во время рукопашной с баварской пехотой она не позволила утащить в плен раненого офицера, прямо с седла спрыгнув на головы шестерым гренадерам. В той схватке девушка и сама получила удар штыком в грудь. А спасенным офицером был ее родной брат Петр…
В кавалерийских частях Юго-Западного фронта уже к зиме 1914 года ходило много легенд о смелом и удачливом разведчике уряднике Лагере. И мало кто знал, что под этим именем воюет девятнадцатилетняя кубанская казачка Александра Ефимовна Лагерева.
Во время боев под Сувалками возглавляемый ею разъезд из четырех казаков был внезапно атакован 18 немецкими уланами. Двое кубанцев погибли, еще двое вместе с урядником были захвачены в плен. Но пробыли в нем лишь до темноты: ночью Александра организовала побег сослуживцам и еще четырем солдатам, содержавшимся в одном сарае с ними. Они сумели не только невредимыми добраться до русских окопов, но и уничтожили германский пикет, принеся в качестве трофея станковый пулемет. За этот подвиг Лагереву наградили Георгиевским крестом 4-й степени. Второй крест она получила после лихой кавалерийской атаки у Тарнова, во время которой была ранена пулей в руку.

А казачка Мария Смирнова, ушедшая на фронт вместо больного чахоткой мужа, сумела к лету 1917 года заслужить аж три Георгиевских креста: их ей вручили за вынос с поля боя раненого офицера, после захвата австрийского орудия и двух пулеметов, а также за ценные сведения о расположении противника, добытые в ночной разведке…
Поистине, непобедима страна, в которой есть такие женщины!

Панасенко Екатерина

Эта работа посвящена роли женщин в Первой мировой войне. В работе раскрывается судьбы разных женщин, которые отдавали свои силы, здоровье на благо Родины. Многие женщины заменили ушедших на фронт мужчин и работали продавцами, стрелочницами, работали в лазаретах и госпиталях. Пример истинного служения подовала императрица Александра Федоровна, великая княгиня Ольга Александровна. В своем желании попасть на передовую девушки проявляли настойчивость и изобретательность, стали осваивать редкие тогда даже для мужчин военные профессии.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Женщины и дети в сражениях Первой мировой войны

Часть 1

Женщины в тылу и на передовой

1 августа 1914 г. Германия объявила войну России.
На следующий день в Петербурге толпы демонстрантов, люди разных чинов, званий и состояний, двинулись к Зимнему дворцу, чтобы получить монаршее благословение на священную войну. Столичные рабочие, враз прекратившие забастовки, вышли на улицы с царскими портретами в руках. На Дворцовой площади коленопреклоненная толпа пела «Боже, царя храни».
Свидетель происходившего в тот день, великий князь и адмирал российского флота Михаил Николаевич Романов записал в своем дневнике: «Наверное, за все двадцать лет своего царствования он [Николай II] не слыхал столько искренних криков “ура”, как в эти дни» 1 .
Желание постоять за честь родины было едва ли не всеобщим. «Вестник войны» писал, что «ежедневно в управление Московской тюремной инспекции поступали десятки прошений от заключенных, изъявивших желание поступить в армию, но из 500 заявлений было удовлетворено лишь одно» 2 . Академик В.М.Бехтерев отметил в эти дни резкое сокращение случаев пьянства и хулиганства на улицах Москвы 3 .
Патриотический подъем не миновал и женщин. Война заставила представительниц всех сословий принять посильное участие в помощи фронту. Почти в каждом губернском и уездном городе спешно развертывались госпитали и лазареты; печать призывала богатых людей предоставить под лазареты, госпитали, санатории для выздоравливающих раненых дачи, усадьбы.
Женщины и девушки в массовом порядке записывались на курсы сестер милосердия.
В Петрограде, как после начала войны стал называться Санкт-Петербург, первые частные госпитали разместились в доме князя Феликса Юсупова на Литейном проспекте и в доме на Каменноостровском проспекте, который арендовала под госпиталь знаменитая балерина Матильда Кшесинская 4 .
Когда миновала опасность высадки вражеского десанта в окрестностях столицы, организация частных госпиталей и лазаретов пошла быстрее. В Москве уже к концу августа 1914 г. в Городскую управу поступило более двух тысяч заявлений частных лиц, пожелавших взять в свои квартиры раненых воинов 5 .
Действующей армии требовались не только вооружение и боеприпасы, но и огромное количество обмундирования, сапог, портянок, нижнего белья. Решению этой проблемы немало способствовали усилия добровольцев.
Артистка театра Незлобина госпожа Васильева уговорила своих коллег по несколько часов в день работать в швальне, которой заведовала артистка О.С.Островская. Артисты занимались шитьем белья.
Вскоре в московских лазаретах и госпиталях стала ощущаться нехватка перевязочного материала. Женщины всех сословий, от простых горожанок до аристократок, с небывалым энтузиазмом занялись изготовлением бинтов. Одна лишь мастерская у Ильинских ворот производила в день до 10 тыс. перевязочных пакетов - столько же, сколько производила хорошо оснащенная германская фабрика.
Женщины, привыкшие к умственному труду, заменяли ушедших на фронт мужчин и работали продавщицами в магазинах, разносчицами газет, стрелочницами на железнодорожных путях, кондукторами трамваев 6 .

Многие женщины работали в лазаретах и госпиталях.
Пример истинного, а не показного служения подавала сама императрица Александра Федоровна. Закончив курсы Красного креста, она с двумя дочерьми - Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной - ухаживала за ранеными.
Стоя за хирургом, производившим операцию, государыня, как каждая операционная сестра, умело и ловко подавала стерилизованнные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем, и стойко выносила запахи и ужасные картины военного госпиталя времен войны 7 .
«Во время тяжелых операций раненые умоляли государыню быть около. Императрицу боготворили, ожидали ее прихода, стараясь дотронуться до ее сестринского платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, поддержать им руку или голову, и она, невзирая на усталость, успокаивала их целыми часами» 8 .
Кое-кто в высших аристократических кругах считал, что работа по уходу за ранеными унижает достоинство августейшей семьи, на что государыня отвечала: «Мои девочки должны знать жизнь, и мы через всё это идем вместе» 9 .
Столь же ответственно относилась к своим обязанностям медсестра лазарета Евгеньевской общины города Ровно великая княгиня Ольга Александровна. «Всегда одетая, как простая сестра милосердия, разделяя с другой сестрой скромную комнату, она начинала свой рабочий день в 7 утра и часто не ложилась всю ночь подряд, когда надо было перевязывать раненых. Иногда солдаты отказывались верить, что сестра, которая так терпеливо за ними ухаживала, была родной сестрой государя и дочерью императора Александра III» 10 .
Как-то во время утреннего обхода Ольга Александровна увидела плачущего солдата. На вопрос княгини раненый ответил, что «дохтура операцию делать не хотят, говорят, всё равно помру». Ольга Александровна сумела уговорить врачей, и операция закончилась успешно. Корреспонденту «Биржевых ведомостей» раненый с гордостью заявил, что «с такими ранами, как у него, один на тысячу выживает. - А всё великая княгиня» 11 .

7-8 февраля 1915 г. в Восточной Пруссии русская армия потерпела тяжелейшее поражение. Наши войска отступали, подавленные превосходством врага в тяжелой артиллерии. 2 марта при прорыве из окружения только один 20-й русский корпус потерял убитыми 7000 человек.
Поток раненых резко возрос. К их приему дополнительно разворачивались госпитали и лазареты в губернских и уездных городах. В Новгородской губернии Боровичская городская дума совместно с персоналом городской больницы сумели дополнительно разместить в лазаретах и частных домах 340 раненых.
Пример подал сам городской голова М.Я.Шульгин, выделивший под лазарет один этаж своего дома 12 .
Война и общая беда сблизили всех. В Люблине местная еврейская община на свои средства открыла лазарет на полтораста коек. Весь персонал лазарета состоял из евреев. Старый еврей-санитар, участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг., в меру своих сил помогал стирать, сушить и сматывать использованные бинты 13 .
Об отношении врачей и сестер люблинского лазарета к раненым свидетельствовала маленькая сценка: трогательное прощания выздоравливающего солдата с врачами и сестрами милосердия. «Один черный, рябой запасной пскович, - писал корреспондент газеты “Гусь” Кондурушкин, - заплакал от благодарности, подзывает старшую сестру:
- Спасибо, сестрица, дай перекрещу тебя.
- Благодарю, дорогой, говорит та, глотая слезы. - Уедешь, помни, что был ты в еврейском лазарете. Я бы не говорила, да знаешь, как к нам некоторые относятся и что про нас говорят...
Солдат ласково смотрит на нее.
- А я от вас кроме добра не видел ничего... Ну, а ты-то уж, чай, русская?..
- Нет, я еврейка...
- Ну, Господь тебя благословит... Не обессудь, если что не так сказал али сделал... От темноты нашей. Прощайте... Не забуду!» 14
22 августа 1915 г. императрица Александра Федоровна решила организовать в залах Зимнего дворца лазарет имени наследника цесаревича Алексея. Под лазарет отвели Аванзал, Николаевский, Большой фельдмаршальский, Петровский, Гербовый, Пикетный и Александровский залы, а также часть второй запасной половины дворца - от Александровского зала в сторону Эрмитажа. На Иорданской и Церковной лестницах были устроены специальные пандусы для удобства переноски тяжелораненых.
Фрейлина двора Анна Вырубова вспоминала: «Их привозили издалека, всегда ужасно грязных и окровавленных, страдающих. Мы обрабатывали руки антисептиком и принимались мыть, чистить, перевязывать эти искалеченные тела, обезображенные лица, ослепшие глаза - все неописуемые увечья, которые на цивилизованном языке называются - война» 15 .

Слухи о том, что немцы и австрийцы бесчеловечно относятся к попавшим в плен русским раненым, заставили многих врачей, фельдшеров, сестер милосердия и санитаров отправиться в полковые лазареты и на передовую. К многочисленной армии медсестер и санитаров (6554 человек на 1 сентября 1914 г.) 16 присоединялись всё новые и новые желающие помочь фронту.
Передовая встретила медиков артиллерийскими обстрелами и бомбежками с воздуха. Немцы и австрийцы не соблюдали требований конвенции Красного креста.
Сестра милосердия И.Д.Смирнова рассказывала: «Германские отряды не щадили ни Красного креста, ни больных, ни раненых, ни врачей, ни сестер милосердия. За попытку увезти раненых от наступающих немцев санитарный транспорт был подвергнут жестокому обстрелу» 17 .
Сестра-доброволица Е.А.Гиренкова около двух с половиной месяцев провела в окопах переднего края. За проявленное мужество при оказании помощи раненым под огнем германской артиллерии, она была награждена орденом Святого Георгия 4-й степени.
Гиренкова также свидетельствовала о негуманном отношении германцев к нашим раненым. Войдя в город вслед за нашим передовым отрядом, она нашла наших раненых и раненых немцев, причем русские раненые были совершенно раздеты отступавшим противником. А ведь был конец сентября. В другом месте Гиренкова нашла русских раненых, которым немецкие врачи вовсе не делали перевязок 18 .
Преступное отношение к нашим раненым проявляли не только немецкие врачи, но и сестры милосердия. Раненый русский офицер, находившийся на излечении в Люблинском госпитале, в беседе с корреспондентом А.Ксюшиным рассказал, что его отряд отбил двадцать русских пленных и те под присягой показали, что на их глазах немецкая «сестра милосердия» подходила к раненым, нагибалась к ним и ножом перерезывала горло 19 .
«Вестник войны» в сентябре 1914 г. сообщил читателям о раненом русском солдате, который приволок к окопам немецкую сестру милосердия, которая пыталась добить его ножом на поле боя 20 .
В окрестностях Ченстохова казачий разъезд задержал для досмотра санитарную фуру немецкого Красного креста. Оказалось, что в сумках и баулах сестер милосердия оказались не медикаменты, а драгоценности. Сама же фура была заполнена награбленным добром: коврами, картинами и хрусталем. Всё это «сестры» раздобыли в брошенных польских домах.
Среди раненых, поступавших в лазареты и госпитали Юго-Западного фронта, попадались и немцы. Некоторые из них вели себя крайне враждебно по отношению к русским врачам и сестрам. В Варшавском госпитале раненый немец плюнул в лицо медсестре, другой пнул медсестру ногой, третий ткнул ножищами в живот врачу, который делал перевязку 21 .
С самого начала войны в печать всё чаще стали проникать сведения о зверствах германских и австрийских солдат и офицеров в Бельгии, Франции и западных областях Польши. Массовые грабежи, расстрелы заложников и насилия над женщинами стали нормой поведения завоевателей.
В Ченстохове они расстреляли 18 мирных жителей. В Калише устроили кровавую бойню. В городе Буковинском за нарушение постановлений генерала Прейскера расстреливали каждого десятого жителя.
«Мир еще не знал фашизма, Освенцима, Дахау, геноцида гитлеровцев, - писал известный советский историк Н.Н.Яковлев, - но уже тогда, в августе 1914 г., хорошо знали, что враг систематически нарушает законы и обычаи войны. Пытки и убийства пленных в руках немцев и австрийцев были не исключением, а правилом» 22 .

Агрессия Германии побудила женщин Европы к активному участию в борьбе с врагом. На первых порах лишь немногие женщины в Европе и в России приняли непосредственное участие в боях.
Великая герцогиня Люксембургская Мария Адельгейда, защищая неприкосновенность границ своего крохотного государства от вторжения германских войск, села в автомобиль и, выехав на приграничный мост, приказала шоферу поставить машину поперек дороги. Ни уговоры, ни угрозы немецкого командира дивизии не возымели действия.
Разгневанный краткой задержкой наступления германский император Вильгельм II приказал заточить юную красавицу в Нюренбергский замок, в котором она пробыла до конца войны 23 .
Ценою жизни выполнила свой долг французская телефонистка, поддерживавшая связь между грохочущим взрывами Верденом и Этоном. Последние слова ее были: «Бомба упала в контору» 24 .
В Восточной Пруссии наши войска столкнулись с немецким партизанским движением. В первой партии пленных партизан (300 человек) оказалось много женщин. В городе Вилленберге 70-летняя немка, потерявшая на войне нескольких сыновей и внуков, поднялась с ручным пулеметом в руках на колокольню местной кирхи и встретила прицельным огнем входящую в город русскую пехоту. Подоспевшие казаки стащили старуху с колокольни, но она оказала такое яростное сопротивление, что ее пришлось ткнуть пикой в плечо.
Военнопленная Августина Бергер, 17 лет, находясь в арьергарде отступающей немецкой части, поднималась на колокольни и сигнализировала оттуда флажками о передвижении русских войск 25 .
Не остались в стороне от битв и русские женщины. На фронт кроме женщин-медиков отправились и те, кто непременно хотел лежать за пулеметами или же ходить в конные атаки. В кавалерию часто просились казачки, привычные к верховой езде. Многие добивались согласия командиров полков.
Известная спортсменка Кудашева, объездившая верхом всю Сибирь и Малую Азию, явилась на передовую на собственной лошади и была зачислена в конную разведку. Туда же приняли кубанскую казачку Елену Чубу, которая была не только лихой всадницей, но и прекрасно владела холодным оружием. В учебной рубке на всем скаку она опережала любого казака на 2-4 фигуры (в таких упражнениях обычно использовались чучела) 26 .
Спортсменка Мария Исаакова великолепно владела конем, фехтовала на эспадронах и при этом обладала большой для женщины физической силой. С началом войны Исаакова выписала из Новочеркасска хорошо выезженную казачью лошадь и обратилась к командиру одного из стоящих в Москве казачьих полков с просьбой о зачислении, но получила отказ. Тогда она на свои деньги приобрела военную форму, оружие и последовала за полком, который догнала уже в Сувалках. Упрямица была зачислена в конную разведку полка.
Дочь уральского войскового старшины Наталья Комарова, отлично освоившая верховую езду, с первых же дней войны буквально бредила битвами. Ее отец и брат Петр уже воевали, а ей оставалось лишь читать в газетах боевые сводки с полей войны. Слезные уговоры матери не оставлять ее одну не помогли. На деньги, отложенные отцом для приданого, Наталья купила коня и всю казачью амуницию.
Полк, в котором служил ее брат, она разыскала в местечке близ границы с Восточной Пруссией. Командир молча выслушал биографию доброволицы и ее просьбу о зачислении в полк.
«После некоторого раздумья он произнес:
- Ну что с вами поделаешь? - Бывали уже подобные примеры... Я вам не разрешаю, но и не запрещаю...
- Безумная... - только и сказал ей брат при встрече» 27 .

Как выглядели эти отважные девушки и женщины, пожелавшие разделить тяготы войны с мужчинами? Газетные и журнальные снимки той далекой поры не всегда отличались качеством изображения, но зато сохранились описания их внешнего облика.
Наталье Комаровой «на вид было лет 17-18. Хорошее русское лицо светилось отвагой и добротой, носик был чуть-чуть вздернут, искристые серые глаза смотрели открыто и прямо. Широкие черные шаровары в талии были перехвачены широким кожаным поясом, к которому с одной стороны был прицеплен длинный кинжал в серебряных ножнах, с другой - больших размеров кобура с револьвером. Темно-синий черкесский бешмет, отороченный серебряными галунами, облегал стройную фигуру. За плечами на ремне висел легкий казачий карабин» 28 .
Офицеры штаба откровенно любовались юной амазонкой, одетой не по форме, но очень воинственно настроенной. Воевала она отменно, выполняя боевую работу наравне со всеми. Штыком и прикладом она орудовала столь же ловко, как и шашкой.
Прикрывая со своей сотней атаку пехотного полка, Наталья увидела падающего знаменщика и врага, удиравшего в тыл с русским знаменем. Пришпорив коня, отважная казачка настигла немца и сразила его метким выстрелом. Подхватив знамя, она устремилась вперед, увлекая за собой полк. Вражеская позиция была взята. За этот бой Комарову наградили Георгиевским крестом 4-й степени.
Она писала матери: «Это был самый прекрасный момент всей жизни моей, когда я получила этот чудный знак доблести. Нет выше награды на земле, чем Георгиевский крест» 29 .
Потянулись боевые будни. Наталья стреляла, перевязывала раненых и с риском для жизни добывала патроны в покинутых окопах. Пули, шрапнель и осколки снарядов обходили ее стороной. Так продолжалось до тех пор, пока казаки не столкнулись в одном из боев с баварской пехотой. Это были не австрийцы, которые, завидев идущую в атаку русскую пехоту или казачью лаву, бросали оружие, выскакивали из окопов и, задрав руки, истошно орали по-русски: «Не убивай! У меня четверо детей!»
Баварцы успели дать залп по несущимся казакам и примкнули штыки к ружьям. Завязался яростный бой. Под Петром Комаровым убило лошадь, и он отбивался карабином, тесня противника к канаве. Казак не видел подбиравшегося сзади врага. Крутясь в седле и отбиваясь шашкой от штыков, Наталья заметила опасность, но помочь брату не успела. Удар приклада свалил Петра.
Наталья сразила врага и, соскочив с седла, подбежала к лежащему брату и опустилась на колени. В этот момент вражья пуля навылет пробила ее грудь.
Казачка выжила. Из госпиталя ее отправили домой, но она не могла смириться с положением демобилизованной по ранению. Как только она почувствовала себя достаточно окрепшей, снова вернулась на фронт.
Дальнейшая судьба ее затерялась среда тысяч других.
На место убитых мужей и братьев часто становились их жены и сестры. Отваги им было не занимать, но военная подготовка была далеко не лучшей. «Армейский вестник» поведал об одной женщине, известной под фамилией «вольноопределяющегося Долгова», которая после смерти мужа, артиллерийского капитана, убитого под Сольдау, добровольно поступила в полк. Провоевала она недолго.
В кратком донесении с места боя говорилось: «Появились неприятельские разъезды. Один из них атаковали. Увлекшийся погоней вольноопределяющийся Долгов зарублен» 30 .

Весной 1915 г. русская армия покидала Восточную Пруссию. Превосходство врага в тяжелой артиллерии было подавляющим. У артиллеристов 3-й русской армии было не больше 5-10 снарядов на орудие в день. Кайзеровские генералы не жалели стали, русские - людей.
Потери русских убитыми и ранеными в этот период достигали 235 тысяч человек в месяц - против 140 тысяч за всю войну в среднем.
Великое отступление обошлось русской армии в 1 млн 410 тыс. человек убитых и раненых.
Французский посол в России Морис Палеолог записал в дневнике: «В течение последних нескольких дней Москва волновалась... На знаменитой Красной площади, видевшей столько исторических сцен, толпа бранила царских особ, требуя пострижения императрицы в монахини, отречения императора, повешения Распутина и пр.» 31
Неудачи на фронте вызвали новый подъем патриотических чувств, охвативший и женщин, и совсем юных девушек.
На фронт рвались из городов, станиц и сел необъятной России. Количество женщин, желавших сражаться с врагом, исчислялось сотнями. На Курском вокзале в Москве задержали в форме гимназиста ученицу гимназии, на Рязанском вокзале - девушку в форме моряка, на станции Минеральные Воды - послушницу женского монастыря.
На фронт сбежала дочь сенатора Герарда - Рита Герард, 17 лет. Из Томска бежала 15-летняя дочь борца Родионова. В Ессентуках полиция задержала двух переодетых девушек, пытавшихся нелегально пробраться на передовую. Задержанные девушки и не пытались скрывать своих намерений.
«Ну что же, - ответила полицмейстеру 2-й Басманной части Москвы гимназистка пятого класса, дочь богатого фабриканта, Стефания Уфимцева, 16 лет, - я потеряла только время и деньги, а на войне рано или поздно всё равно буду» 32 .
Поначалу женщин на фронте пытались определить в нестроевые части или же держать при штабах, но доброволицы настойчиво требовали отправить их в окопы. Это стремление необученных и не подготовленных к боям женщин вскоре стало настоящим кошмаром для Главнокомандующего русскими армиями великого князя Николая Николаевича Старшего. В конце концов он издал приказ, запрещавший появление женщин в расположении частей; воинские чины, нарушившие этот приказ, подвергались суровым наказаниям.
Но офицеры маршевых рот часто не соблюдали этого ясного указания главнокомандующего - если речь шла о родных или двоюродных сестрах, других родственницах их боевых товарищей. Были случаи, когда упрямые волонтерки пробивались в армию кружным путем через воюющую Сербию 33 .

В своем желании попасть на передовую девушки проявляли завидную настойчивость и изобретательность. Слушательница Киевских женских курсов Л.П.Тычинина в течение недели усиленно изучала солдатскую «словесность» и тренировалась в строевой подготовке.
Обрезав косы и переодевшись в солдатскую форму, она вместе со знакомым денщиком, исполнявшим роль экзаменатора, выходила на улицу. Денщик шел по одной стороне, Тычинина - по другой. По пути она лихо козыряла встречным офицерам. По истечении нескольких дней «экзаменатор» заявил своей подопечной:
- Теперь за мальчонку вполне сойдете, барышня.
На вокзале Тычинина, смешавшись с солдатами, забралась в вагон. Волнения последних дней утомили ее, и она, прикорнув на соломе, уснула под стук вагонных колес. На позициях ее зачислили ротным санитаром.
Отныне у младшего по роте «Анатолия Тычинина» появилась масса обязанностей. Когда после изнурительного похода в 40 верст по осенней распутице солдаты с наслаждением валились на сырую землю, Тычинина бежала на заброшенные огороды за картошкой для ротного котла.
Часто не высыпавшийся, «Анатолий» тем не менее выполнял все приказы фельдфебеля и офицеров. А когда начались бои, то не было в роте более смелого и выносливого санитара, чем переодетая волонтерка.
В одном из боев ее, тяжелораненую, в бессознательном состоянии, захватили в плен. Очнулась Тычинина в австрийском госпитале. Возле ее койки толпился чуть не весь персонал. Врач, делавший перевязки, обнаружил, что Анатолий Тычинин - женщина 34 .

Война принимала затяжной характер и всё более напоминала мясорубку, в которой перемалывались человеческие судьбы, но это не останавливало женщин. Они стали осваивать редкие тогда даже для мужчин военные профессии.
Княгиня Шаховская сдала экзамен по материальной части аэроплана и технике пилотирования и стала военной летчицей 35 .
К началу 1917 г. развал армии и рост революционного брожения вынудил командование перейти к организации особых - надежных в политическом отношении - частей и подразделений. На фронте и в тылу создавались различные ударные, штурмовые, революционные (после Февраля) и другие части. Формировались они по принципу добровольности.
Немалую роль в организационной работе сыграл созданный в Петрограде Организационный комитет женских маршевых отрядов. 20 мая 1917 г. Комитет обратился к А.Ф.Керенскому с просьбой разрешить формирование «исключительно женских отрядов», чтобы, как писал Екатеринодарский «Листок войны», вселить «дух бодрости и отваги в сердца малодушных воинов» 36 .
Действительно, состояние боевого духа армии да и широких слоев населения оставляло желать лучшего. Сказывались огромное напряжение сил и немыслимые по тем временам потери в живой силе.

Широкая агитация оппозиции всех толков на фронте и в тылу практически парализовала управление русскими армиями. Произошло это почти накануне намеченного на апрель 1917 г. контрнаступления.
Тем временем в тылу обретала всё больший размах патриотическая кампания, участницы которой призывали женщин записываться в маршевые роты и батальоны смерти, осваивать военные специальности. Женщины становились пулеметчицами, бомбометальщицами и разведчицами.
Печать публиковала письма женщин из провинции с просьбой включить их в эти батальоны. Невеста одного белобилетника послала своему жениху записку следующего содержания: «Пока ты будешь пользоваться отсрочкой от призыва, я успею за тебя повоевать с врагами Родины» 37 .
«Петроградская газета» поместила сообщение о создании в Петрограде женского конного партизанского подразделения под названием «Отряд защиты советов», а «Русский инвалид» - заметку о создании отряда «Союз личного примера» 38 .
Активную роль в организации женских воинских частей сыграла военная разведчица, уфимская крестьянка, младший унтер-офицер и георгиевский кавалер М.Л.Бочкарева.
Военное ведомство, убежденное, «что успех войны зависит... исключительно от восстановления моральной боеспособности армии», охотно поддержало формирование женских «батальонов смерти», но командующие армиями отнеслись к этой затее крайне отрицательно, ибо хорошо знали отношение солдат к войне и не были уверены, что женские батальоны и команды смогут изменить ситуацию в лучшую сторону.
Главнокомандующий армиями Западного фронта генерал-лейтенант А.И.Деникин на ходатайстве о создании женского военного отряда в Минске написал резолюцию: «На фронт прибывает Петроградский женский легион Бочкаревой. Нужно выждать и посмотреть, как к нему отнесутся войска. До тех пор признаю формирование преждевременным и нежелательным».
Такого же мнения придерживался Верховный главнокомандующий Л.Г.Корнилов. В составленной им справке говорилось: «Дальнейшее формирование из женщин-доброволиц частей чисто боевого назначения прекратить: части уже существующие оставить пока на фронте... воспользоваться ими для охраны дорог» 39 .
Совсем иную оценку боевой работе женщин дали офицеры и солдаты тех частей, которые не были дезорганизованы большевистской пропагандой и сохранили верность воинскому долгу.
По свидетельству офицеров 525-го пехотного полка 132-й дивизии, занимавшей позиции в районе Крево, приданный им женский батальон Бочкаревой в течение двух дней 9-10 июля 1917 г. отбил 14 атак противника. Женский батальон вел себя «геройски, все время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами», - говорилось в донесении 40 .

Однако стремительный развал фронта и тыла сводил на нет героические усилия отдельных воинских частей. Гарнизон Петрограда отказался отправиться на фронт под предлогом «защиты революции».
Большевистская пропаганда сделала свое дело. Американский вице-консул в России Роберт Ф.Леонардо, посетивший русские позиции, был поражен увиденным. По его словам, «солдаты продавали все свои вещи немцам. Они продавали пулеметы по 5 рублей за штуку, они продавали шестидюймовое орудие за бутылку водки и затем отправлялись домой» 41 .
Одна из последних попыток воздействовать на сознание разлагающейся армии била проведена Московским женским союзом. «Ни один народ в мире, - говорилось в воззвании, - не доходил до такого позора, чтобы вместо мужчин-дезертиров шли на фронт слабые женщины. Ведь это равносильно избиению будущего поколения своего народа». И далее: « Женская рать будет той живою водою, которая заставит очнуться русского старого богатыря» 42 .
Но было уже поздно. Озлобленные солдаты покидали фронт, часто с оружием, и готовы были уничтожать всех, кто был им не по душе, кто в их глазах представлял «старый мир» и офицерство.
«Что сказать про “женскую рать”?.. - писал в своих мемуарах А.И.Деникин. - Я знаю судьбу батальона Бочкаревой. Встречен он был разнузданной солдатской средой насмешливо, цинично. В Молодечно, где стоял первоначально батальон, по ночам приходилось ему ставить сильный караул для охраны бараков...
Потом началось наступление. Женский батальон, приданный одному из корпусов, доблестно пошел в атаку, не поддержанный “русскими богатырями”. И, когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв про технику рассыпного строя, сжались в кучку - беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами. Понесли потери. А “богатыри” частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов...
Видел я и последние остатки женских частей, бежавших на Дон, в знаменитом корниловском кубанском походе. Служили, терпели, умирали. Были и совсем слабые телом и духом, были и герои, кончавшие жизнь в конных атаках.
Воздадим должное памяти храбрых» 43 .

Гражданская война расколола общество на красных и белых. Сестры милосердия оказались по обе стороны новой кровопролитной бойни.
Одни яростно боролись за возвращение России Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского, за возвращение привычного жизненного уклада - и были по-своему правы. Другим тоже казалось, что они защищают интересы России, спасая ее от иностранной интервенции. В случае поражения ни те, ни другие не имели путей к отступлению, что делало Гражданскую войну особенно беспощадной.
Ожесточение охватывало и женщин. Материалы Особой следственной комиссии белых вскрыли чудовищный факт расправы с раненым красных «сестер милосердия». Раненого штабс-капитана, адъютанта начальника Ростовской школы прапорщиков, сестры милосердия взяли за ноги и за руки и, раскачав, ударили головой о каменную стену 44 .
Однако подавляющее большинство сестер милосердия и врачей не делили раненых на своих и чужих. Они для них оставались русскими людьми. Роман Гуль - участник похода Добровольческой армии белых с Дона на Кубань (1918), писал в своих мемуарах: «Принесли раненую сестру, большевистскую. Положили на крыльце... От нее узнали, что в Екатеринодаре женщины и девушки пошли в бой, желая помогать всем раненым. И наши видели, как эта девушка была ранена, перевязывая в окопе и большевиков, и добровольцев» 45 .
Окончание войны общество всегда отмечает установкой памятников своим героям. Есть у нас сегодня могила Неизвестного Солдата и статуя Матери-Родины, памятник генералам и маршалам Советского Союза, девушкам-партизанкам и подпольщицам, но нет пока еще памятника сестре милосердия. Не пришло ли время исправить эту историческую несправедливость?