Д г павлов командующий западным фронтом. Мероприятия в войсках Западного округа. Секретное постановление и список смертников

О событиях, связанных с начальным периодом Великой Отечественной войны. Особенно все то, что связано с катастрофой на Западном фронте, который был создан на базе Западного особого военного округа, катастрофа, ставшая одной из самых трагических страниц в истории начального периода войны. Когда буквально в течение первой недели, к 28 июня, врагом были захвачены Минск и Бобруйск. Западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки 4-й армии отошли за Березину. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и их прорыва к Смоленску.

События развивались стремительно, и уже 4 июля по дороге в Гомель, где к тому времени размещался штаб Западного фронта, был арестован командующий Западным фронтом генерал армии Д.Павлов. Процедуру ареста контролировал лично начальник Главного управления политической пропаганды РККА армейский комиссар 1 ранга Мехлис, по совместительству назначенный членом военного совета фронта. Ему же было поручено определить круг лиц из командного состава фронта, которые вместе с бывшим командующим должны были предстать перед судом. В результате, кроме Павлова, были арестованы начальник штаба фронта генерал-майор В.Е. Климовских, начальник связи генерал-майор А.Т. Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор А.А. Коробков и ряд других военачальников. Все они были отстранены от своих должностей, а затем преданы суду военной коллегии Верховного суда СССР и расстреляны.

До сих пор не ясна и противоречива характеристика военноначальника, которому Сталин доверил в то время один из важнейших военных округов страны? Округ, который являлся вторым по численности войск, а по важности стратегического направления, пожалуй, даже первым, кто такой генерал Павлов? Что мы знаем об этой личности, кроме того, что он не справился со своими обязанностями командующего, что потерял управление войсками. В результате РККА потерпела небывалое тяжелейшее поражение. Всего за 17 дней из 625 тыс. человек бойцов и командиров, Западный фронт потерял около 420 тысяч личного состава! В итоге Павлов попал под скорый суд и расстрел.

Кто он, Дмитрий Григорьевич Павлов? Изучая его биографию, видно, что в ней нет ничего особо выдающегося, обыкновенная биография, как и у всех военноначальников того времени. Родился в семье крестьянина, в Первую мировую войну добровольцем ушёл на фронт. В царской армии дослужился до старшего унтер-офицера. Был ранен в 1916 году и взят в плен, освобождён после окончания войны. С 1919 года в Красной Армии, в Гражданскую войну с 1918 по 1920 год был командиром взвода, эскадрона, помощником командира полка. Вступил в ВКП (б) в 1919 году. Такая же биография у Жукова, Конева, Рокоссовского.
Часть исследователей вменяют Павлову безграмотность и недостаток военного образования. Однако из биографии видно, что он окончил 24-ю Омскую пехотную школу имени Коминтерна, Военную академию им. М. В. Фрунзе и академические курсы при Военно-технической академии, так что для командира тех времен образование вполне достаточное. У Жукова, к примеру, не было даже академического образования, однако это не помешало ему руководить Генеральным штабом РККА.
Интересный факт из биографии Д.Павлова. С ноября 1937 по июнь 1940г. он возглавлял Автобронетанковое управление РККА, и за это очень короткое время Дмитрий Григорьевич показал себя довольно неплохим теоретиком применения танковых войск и танков на поле боя. Это он первым заявил о необходимости коренного пересмотра танкового вооружения, Павлов предложил, танки сопровождения пехоты, к которым в то время относился Т-26 оставить пехоте, а Т-28 и Т-35 вооружить 76-мм пушкой, кроме того, на смену этим двум танкам, он предложил разработать новый тяжелый танк прорыва. Основной танк Красной Армии Т-34 создавался также по заданию и требованию тогдашнего начальника АБТВ РККА комкора Д. Павлова.

Много споров вызывало и продолжает вызывать решение расформировать в РККА перед началом войны танковые корпуса, многие считали, что это чуть ли не предательство. Однако не все так однозначно, интересно то, что одним из инициаторов данного решения был Д.Павлов. Это по его предложению, взамен расформированных управлений 4-х танковых корпусов было создано 15 дивизий, которые превосходили расформированные корпуса и по количеству танков, и по боевой мощи, и по способности вести боевые действия. Принцип использования танковых бригад и моторизованных дивизий по Павлову предполагал, что их можно было включать в состав стрелковых корпусов, общевойсковых армий и фронтов, а также держать в резерве Главного командования. Что самое интересное, эти и многие другие предложения Д. Павлова были в дальнейшем реализованы не только в РККА, но и нашим основным противником - германским вермахтом. Немцы при нападении на Советский Союз по плану «Барбаросса» все свои танковые дивизии, в среднем имевшие по 150 танков, свели в 4 группы (аналог ЭРП-эшелон развития прорыва по Павлову), по этому принципу использовали танковые войска и в германской танковой армии "Африка" под командованием известного генерал-фельдмаршала Э. Роммеля.

Как видно из этих примеров, Сталин, назначая Д.Павлова на должность командующего одним из основных военных округов страны, по всей видимости, учитывал, что тот представлял из себя достаточно грамотного военноначальника, мыслящего стратегически. А вот что касается наличия боевого опыта и особенно опыта руководства крупными объединениями, то, здесь, судя по всему было действительно наиболее уязвимое место в личной подготовленности Д.Павлова как командующего. Но вот явилось ли оно решающим, в той дальнейшей трагедии Павлова как генерала армии, командующего Западным особым округом, вопрос не раскрыт до сих пор. Мало у кого из тогдашних советских генералов был такой опыт, очень мало, на ум приходит только разве что фамилия Шапошникова, и то, что он чистый генштабист, а не командир.

Далее из биографии Д.Павлова известно, что в начале 20-х годов он проходил службу и участвовал в боевых действиях в Туркестане против, басмаческих бандформирований в должностях помощника командира полка, начальника истребительного отряда и командира кавалерийского полка, а с 1928 года Д.Павлов командир кавалерийского и механизированного полков, командир и комиссар механизированной бригады, в этой должности в 1929 году принимал участие в вооруженном конфликте против китайцев на КВЖД. В 1936-1937 во время Гражданской войны в Испании добровольцем сражался на стороне республиканского правительства, был командиром танковой бригады. Из этих фактов видно, что реально Д.Павлов был храбрым человеком, прошел множество, как теперь говорят, «горячих точек» но при этом имел опыт командования только полком-бригадой и не более того. Данный вывод в частности подтверждается служебной запиской генерал-полковника Л.Сандалова, поданной им начальнику военно-научного управления Генерального штаба ВС СССР от 1 сентября 1956 года, в которой, в частности, говорится:

«Генерал армии Павлов, не имея опыта в командовании войсковыми соединениями (исключая командование в течение непродолжительного срока танковой бригадой), после участия в войне в Испании был назначен начальником АБТУ Красной Армии, а за год до войны - командующим войсками ЗОВО. Не имея ни опыта в управлении войсками, ни достаточного военного образования и широкого оперативного кругозора, генерал армии Павлов растерялся в сложной обстановке начального периода войны и выпустил из рук управление войсками.»

А где в то время Сталину было найти командующих с генштабовским образованием, опытом командования армиями и фронтами, так что Д.Павлов был военноначальником своего времени и не он один виновен в том, что враг выбрал направление своего главного удара именно на направлении расположения Западного особого округа, которым командовал в то время именно он.

По мнению некоторых современных исследователей, якобы основная вина Павлова заключалась, прежде всего, в том, что он не выполнил Директиву НКО и ГШ от 12-13 июня 1941 года, предписывающую командованию ЗапОВО, предписывающую для повышения боевой готовности начать выдвижение частей округа на рубежи обороны согласно планов прикрытия отработанных на основании майской Директивы НКО и ГШ. Однако факты говорят о том, что в середине июня 1941 Д.Павлов направил Сталину и в Наркомат обороны две шифровки с просьбой о выводе войск на полевые позиции и даже пытался добиться разрешения на частичное отмобилизование частей округа, также просил усилить округ частями связи и танками.
Также, по мнению этих исследователей, Павлов после получения Директивы от 12-13 июня не отдал своевременно команду на вывод трех дивизий из района Бреста, находящихся там для строительства укреплений. В результате эти три дивизии - одна танковая и две стрелковые, предназначенные для прикрытия Брестского направления, были уничтожены в течение первых дней войны, что стало основной причиной разгрома войск всего Западного фронта и тем самым было открыто противнику важное стратегическое направление на Минск - Смоленск - Москву.

В связи с этим сразу возникают следующие вопросы. Где тогда был Генеральный штаб РККА, который отвечал за стратегическое развертывание войск, в руках которого была вся развединформация? Почему командующему округом не дали своевременно указание на отвод войск из района Бреста? Где был Наркомат обороны? И этих вопросов, где и почему множество, четких, конкретных ответов на них нет.

Есть и такие исследователи, которые утверждают, опираясь на перечень определенных фактов, даже о предательстве некоторой части генералитета и командиров иного уровня накануне войны и особенно в ее первые дни. Так, например, ими приводятся факты якобы злоумышленного отвода воинских частей от границы прямо в первые же минуты войны, в результате чего и без того малочисленные и слабо вооруженные подразделения пограничников оставались один на один с во сто крат превосходившим их врагом. В результате, ни одна из 435 пограничных застав на западных границах, в отличие от войск РККА, без приказа так и не отошла, многие пограничники погибли в бою, до конца выполняя свой воинский долг.

Интересно и то, что Павлова судили не по знаменитой 58-й статье УК. В процессе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР 22 июля 1941 г. были переквалифицированы статьи Уголовного кодекса, по которым обвинялось командование ЗАПОВО. Их арестовали по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 63-2 и 76 УК Белорусской ССР (аналог знаменитой ст. 58 в УК РСФСР). Однако суровый приговор был вынесен на основании ст.ст. 193-17/б и 193-20/б УК РСФСР. Формулировка обвинения в приговоре была такова: «за проявленную трусость, бездействие власти, нераспорядительность, допущение развала управления войсками, сдачу противнику без боя, самовольное оставление боевых позиций частями Красной Армии и создание противнику возможности для прорыва фронта Красной Армии».

«Создание противнику возможности для прорыва фронта Красной Армии» вменялось только самому Павлову как командующему Западным фронтом.

Сталин, дав указание о переквалификации преступления командования Западного фронта на другие статьи УК, тем самым, дал понять генералитету, что устраивать глобальные силовые разборки с ним, тем более наподобие 1937 г., он не намерен, но при необходимости спокойно может обойтись и без знаменитой 58-й статьи.

31 июля 1957 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла определение, которым приговор от 22 июля 1941 года был отменён по вновь открывшимся обстоятельствам и дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Дмитрий Павлов был посмертно восстановлен в воинском звании.

Вопрос, кто несет главную ответственность за поражения июня 1941 года, так до сих пор и остается открытым.

Генерал Армии Дмитрий Григорьевич Павлов родился 23 октября 1897 года (5 ноября по новому стилю) в деревне Вонюх, ныне Павлове Кологривского района Костромской области, в семье крестьянина-бедняка. Русский. Член ВКП(б) с ноября 1919 года. Окончил 4 класса сельской школы и 2-х классное Суховерховское училище. Из за недостатка денег учебу закончил и работал в деревне.

Участник I мировой войны. Ушел добровольцем служил в 120-м Cepпyxoвcком полку, в 5-м гусарском и 20-м стрелковом полку, в 202-м запасном полку. Дослужился до старшего унтер-офицера. Был ранен в 1916 году на реке Смоходе и взят в плен. В плену находился в лагерях Кляйн Витемберг. Работал на фабрике Шпрингштоф и шахтах Мариана-Грубе. Освобожден из плена после окончания Первой мировой войны, домой вернулся 1 января 1919 года.

Участник Гражданской войны. В Красной Армию призван по профмобилизации 25 августа 1919 года, направлен в 56-й продовольственный батальон, был делопроизводителем продотряда в Левашовской и Климовской волостях по продналогу.

В декабре 1919 года поступил на Костромские пехотные курсы комсостава, которые и окончил 1 марта 1920 года, после чего уехал на Южный фронт. После экзамена в инспекции кавалерии 13-й армии был направлен в 8-ю казачью кавалерийскую дивизию, где и служил в отдельном запасном дивизионе командиром взвода сотни и ком-дивизиона. Был под Перекопом (Иваньковцы). За время стоянки дивизиона в Константинограде (Полтавской области) сражался с махновцами в районе деревни Мартыновка. Был под Проскуровом, под Волочийском, Збаражем, Тарнополем. В октябре переведен в инспекцию кавалерии 13-й армии и назначен инспектором для поручений при инспекции кавалерии 13-й армии. Расследовал и проверял боевую работу 7 кд, ее бои в районе балок Большая и Малая Калмычка и других частей.

В декабре 1920 года по расформированию инспекции переведен в инспекцию кавалерии Южного фронта (г. Харьков), а оттуда направлен учиться в Омскую объединенную высшую военную школу Сибири на кавалерийское отделение. С 1 января 1921 года по апрель 1922 года был слушателем и одновременно командовал полуэскадроном слушателей этой школы в городе Омске. Школу окончил с отличием за что был награждён биноклем от Революционного Военного Совета (РВС) войск Сибири.

В должности помощника командира 55-го кавалерийского полка 6-й Алтайской кавалерийской бригады 10-й отдельной кавалерийской дивизии сражался против банд Сальникова в районе Убинское и остатков Кайгородова (Бухтарма, Катон, Карагай). В 1923 году вместе с бригадой переброшен на Туркестанский фронт. В феврале 1923 года в должности начальника истребительного отряда участвовал в боевых действиях против банды Турдыбая (район Ходжента, кишлак Ляйляк). В августе 1923 года переброшен вместе с бригадой в Восточную Бухару. Руководил операциями против банд Ибрагим-Бека, Ала-Назара, Барота, Ходмана, Хаджи-Али, последние три разгромлены, а остатки загнаны в Афганистан. Болел малярией. С июня 1924 года был помощником командира по строевой части 48-го кавалерийского полка, с октября того же года - на такой же должности в 47-м кавалерийском полку.

С октября 1925 года по июнь 1928 года учился в Военной академии имени М.В. Фрунзе. По окончании академии с 1 июля 1928 года назначен командиром и военкомом 75-го кавалерийского полка 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады (Даурия). В 1929 году в боях на КВЖД под Далайнор и Маньчжурией полк Павлова обеспечил полный разгром противника для всей бригады. С марта 1930 года - в распоряжении Главного управления кадров РККА.

С января 1931 по август 1931 года учился на Академических курсах технического усовершенствования начальствующего состава при Военно-технической академии имени Дзержинского в городе Ленинграде. После окончания АКТУС с марта 1931 до февраля 1934 года командовал 75-м кавалерийским полком и 6-м механизированным полком в Гомеле. С января 1934 по октябрь 1936 года командир и военком 4-й отдельной механизированной бригады.

С октября 1936 по июнь 1937 года под псевдонимом "Де Пабло" участвовал в национально-революционной войне испанского народа, где командовал танковой бригадой и объединёнными группами от 11-и до 9-и бригад со всеми техническими средствами.

За выполнение специального задания Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1937 года комкору Павлову Дмитрию Григорьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. После учреждения знака особого отличия ему вручена медаль "Золотая Звезда" № 30.

С июля 1937 года по ноябрь - заместитель начальника Автобронетанкового управления (АБТУ) РККА. С декабря 1937 года начальник АБТУ в звании комкор. Одновременно с марта 1938 по июнь 1941 года - член Главного Военного Совета Красной Армии.

Участвовал в советско-финляндской войне 1939-40 гг.

Кандидат в члены ЦК ВКП(б) с 1939 года. Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва.

Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 4 июня 1940 года Павлову Д.Г. присвоено воинское звание "генерал-полковник танковых войск".

С июня 1940 года генерал-полковник танковых войск Павлов Д.Г. командовал войсками Западного (бывшего Белорусского) Особого военного округа, а с первого дня Великой Отечественной войны - Западным фронтом.

22 февраля 1941 года генерал-полковнику танковых войск Павлову Д.Г. присвоено высшее воинское звание "генерал армии".

Войска Западного фронта приняли на себя основной удар немецко-фашистских войск и были разгромлены. 30 июня 1941 года генерал армии Павлов Д.Г. был отстранён от занимаемой должности и вызван в Москву. Оттуда его вновь направили на фронт без конкретной должности, а 4-го (по другим данным 6-го) июля 1941 года он был арестован. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 22 июля 1941 года Павлов Д.Г. и ряд других генералов был лишён наград и воинского звания, обвинен в трусости паникерстве, развале управления войсками и сдаче противнику без боя складов и имущества. Расстрелян в тот же день вместе с другими командирами Западного Фронта: начальником штаба - генерал-майором Климовских В.Е., начальником связи - генерал-майором Григорьевым А.Т. и командующим 4-й армией - Коробковым А.А.

Дмитрий Григорьевич Павлов родился 23.10(4.11).1897, деревня Вонюх, ныне Павлово Кологривского района Костромской области,— июль 1941], советский военачальник, генерал армии (1941), Герой Советского Союза (21.6.1937). Член КПСС с 1919. Участник 1-й мировой войны 1914—18, рядовой. В Красной Армии с 1919, участвовал в Гражданской войне 1918—20 в должностях помощника командира полка и командира эскадрона. Окончил Омскую высшую кавалерийскую школу (1922), Военную академию им. М. В. Фрунзе (1928) и академические курсы при Военно-технической академии (1931). С 1928 командовал кавалерией и механизированными полками. В 1936—37 добровольцем сражался на стороне республиканского правительства в Испании, был командиром танковой бригады. С ноября 1937 начальник Автобронетанкового управления РККА. Участвовал в советско-финляндской войне 1939—40. С июня 1940 командующий войсками Западного Особого военного округа, с 22 июня до 2 июля 1941 командующий войсками Западного фронта. Делегат Верховного Совета СССР 1-го созыва. На 18-м съезде ВКП (б) избирался кандидатом в член ЦК ВКП (б). Награжден 3 орденами Ленина, 2 орденами Красного Знамени. (http://clova.ru/d2/w68607 , http://www.big-soviet.ru/561/58395/Павлов Дмитрий Григорьевич) .

Источник информации - http://bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2046&Itemid=30

Вопрос: Вам объявили причину вашего ареста?

Ответ: Я был арестован днем 4 июля с. г. в Довске, где мне было объявлено, что арестован я по распоряжению ЦК.
Позже со мной разговаривал зам. пред. Совнаркома Мехлис и объявил, что я арестован как предатель.

Вопрос: В таком случае, приступайте к показаниям о вашей предательской деятельности.

Ответ: Я не предатель. Поражение войск, которыми я командовал, произошло по не зависящим от меня причинам.

Вопрос: У следствия имеются данные, говорящие за то, что ваши действия на протяжении ряда лет были изменническими, которые особенно проявились во время вашего командования Западным фронтом.

Ответ: Я не изменник, злого умысла в моих действиях, как командующего фронтом, не было.
Я также не виновен в том, что противнику удалось глубоко вклиниться на нашу территорию. \456\

Вопрос: Как же в таком случае это произошло?

Ответ: Я вначале изложу обстановку, при которой начались военные действия немецких войск против Красной Армии.

В час ночи 22 июня с. г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских,

Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: "Ну, как у вас, спокойно?" Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувальский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов - Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно беспокоит группировка "Бялоподляска".

На мой доклад народный комиссар ответил: "Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, чтонибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации - позвоните". На этом разговор закончился.

Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные.

На это мое распоряжение Кузнецов ответил, что согласно ранее мною данных указаний, патроны войскам он раздал и в настоящее время приступает к занятию сооружений.

Командующий 10-й армии Голубев доложил, что у него штабы корпусов после военной игры оставлены для руководства войсками на том месте, где им положено быть по плану. Я предупредил Голубева, чтобы он войска держал в полной боевой готовности и ждал моих дальнейших распоряжений.

Коробков - командующий 4-й армией, доложил, что у него войска готовы к бою. Боеготовность Брестского гарнизона он обещал проверить. На это я Коробкову указал, что гарнизон должен быть на том месте, где ему положено по плану, и предложил приступить к выполнению моего приказания немедленно.

Явившиеся ко мне в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО.

Этот разговор с командующими армий происходил примерно около двух часов ночи.

В 3 часа 30 мин. народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону снова и спросил - что нового? Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с армиями у меня налажена и соответствующие указания командующим даны.

Одновременно я доложил наркому, что вопреки запрещению начальником ВВС Жигаревым заправить самолеты бензином НЗ и заменить моторы за счет моторов НЗ, я такое распоряжение отдал Копцу и Таюрскому. Народный комиссар это мое распоряжение одобрил. Я обещал народному комиссару \457\ дальнейшую обстановку на моем участке доложить после вторичных переговоров с командующими армий.

В течение дальнейших 15 минут я получил от командующих следующую информацию:

От командующего 10-й армией - "все спокойно"; от 4-й армии - "всюду и все спокойно, войска выполняют поставленную вами задачу". На мой вопрос - выходит ли 22-я танковая дивизия из Бреста, получил Ответ: "Да, выходит, как и другие части". Командующий 3-й армией ответил мне, что у него ничего нового не произошло. Войска Иванова - начальника укрепрайона - находятся в укреплениях, 56-я стрелковая дивизия выведена на положенное ей место по плану; 27-я стрелковая дивизия тоже на своем месте, она примерно за месяц до начала военных действий мною была переведена из Сапоцкин Гродно на Августов - Граево, Сухового. Эти места утверждены Генеральным штабом.

Я отправился доложить новую обстановку народному комиссару обороны и прежде чем добился Москву, мне позвонил по телефону Кузнецов, доложив: "На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка. Над Гродно до 50 - 60 самолетов штаб бомбят, я вынужден уйти в подвал". Я ему по телефону передал ввести в дело "Гродно-41" (условный пароль плана прикрытия) и действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место. После этого я срочно позвонил в Белосток, Белосток ответил: "Сейчас на фронте спокойно".

Примерно в 4.10 - 4.15 я говорил с Коробковым, который также ответил: "У нас все спокойно".

Через минут 8 Коробков передал, что "на Кобрин налетела авиация, на фронте страшенная артиллерийская стрельба". Я предложил Коробкову ввести в дело "Кобрин 41 года" и приказал держать войска в руках, начинать действовать с полной ответственностью.
Все, о чем доложили мне командующие, я немедленно и точно донес народному комиссару обороны. Последний ответил: "Действуйте так, как подсказывает обстановка".

Вопрос: Через сколько минут вы доложили народному комиссару обороны сообщение Кузнецова о том, что противник открыл в районе расположения его армии артиллерийский и оружейно-пулеметный огонь? Ответ:
Доложил я сообщение Кузнецова наркому минут через 10 - 12. Вопрос: Продолжайте излагать дальнейшую обстановку на фронте.

Ответ: После доклада народному комиссару обороны мною было отдано распоряжение штабу вступить в связь в соответствии с нашим планом и особенно в радиосвязь. Проверка ВЧ показала, что эта связь со всеми армиями прервана. Примерно около 5 часов по междугородному телефону обходными линиями мне доложил обстановку Кузнецов. Он сообщил, что войска противника им сдерживаются, но что Сапоцкин весь горит, так как по нему была произведена особо сильная артиллерийская стрельба и что противник на этом участке перешел в наступление, пока атаки отбиваем.

Примерно в 7 часов прислал радиограмму Голубев, что на всем фронте идет оружейно-пулеметная перестрелка и все попытки противника углубиться на нашу территорию им отбиты.
Генерал Семенов - заместитель начальника штаба фронта - мне доложил, что Ломжа противником взята, но контрударом 6-й кавдивизии противник снова из Ломжи выбит. С этого времени радиосвязь со штабом 10-й армии начала работать с перерывами. На мой запрос точно указать положение наших частей штаб 10-й армии шифром доложил, где находятся какие дивизии \458\ и обстановку, по которой было видно, что части на фронте успешно отражают атаки противника, нанося ему огромный урон. Против частей 10-й армии действует пехота противника с сравнительно небольшим количеством танков и что быстрым ударом в районе Семятичи был застигнут и окружен противником батальон связи 113-й дивизии. Противник на этот участок вывел крупные мехчасти, и наши войска ведут с ними упорный бой. В некоторых местах наша пехота под давлением танков противника отходит в общем направлении на Брянск. В этой же сводке говорилось, что командующий 10-й армией бросает в атаку танкистов 13-го мехкорпуса (там было около 200 танков всего) и привлекает весь корпус для участия в общем бою и что он намечает использовать для удара и 6-й мехкорпус, который ему также был подчинен.

Вопрос: Как вы оценили это сообщение командующего 10-й армией?

Ответ: Я оценил, что противник сковывает действия 10-й армии действиями своей пехоты, с незначительным количеством танков с фронта и стремится нанести более мощный удар с направления Дрогочин, Нагайновка или севернее к горловине между Беловежской пущей и Супреневскими лесами.

Вопрос: Какие указания вы дали в соответствии с этим командующему 10-й армией?

Ответ: Командующему 10-й армией было дано указание - противотанковую бригаду немедленно вывести на свое место и развернуть в районе западнее Михалово, рубеж южнее Белостока.
Я указал также Голубеву, что ввод 6-го мехкорпуса в бой должен быть произведен для самого сильного удара, предложив хорошенько разобраться в обстановке и в соответствии с нею действовать. В этом же сообщении я ему указал, что мой заместитель Болдин выезжает к нему.

Вопрос: Новую обстановку вы доложили народному комиссару обороны?

Ответ: Сводки в адрес народного комиссара обороны, в соответствии с указанием Генерального штаба, посылались исправно.

Вопрос: От народного комиссара вам поступали какие-нибудь указания?

Ответ: Я получал директивные указания ставки исправно в соответствии с обстановкой.

Ответ: Получив очень отрывочные данные из штаба 4-й армии о том, что эта армия в районе Жабенко собирается наносить контрудар противнику, я был поставлен этим сообщением в недоумение, не понимая, как могла в такой короткий срок 4-я армия отступить на 30 км от Бреста. Запросил Коробкова и получил ответ от него, что связь с 49-й и 75-й стрелковыми дивизиями он потерял. Место расположения 75-й дивизии знает и поддерживает с нею связь делегатами. Коробков доложил, что он бросает корпус Оборина в контратаку против очень крупных механизированных сил противника и что результат атаки донесет.

Из последующих данных было видно, что Жабинка в этот день 7 раз переходила из рук в руки, что наша пехота всюду выбивала пехоту противника, но все-таки Коробков под давлением мехчастей противника начал отходить в Кобрин.

Мною было отдано приказание сообщить Коробкову радиотелеграммно, чтобы он не самовольничал и не бросал бы так легко рубежи, а дрался на каждом рубеже до разрешения на отход штаба фронта.

Мною были посланы делегаты к Коробкову, которые имели прямое указание в категорической форме потребовать от штаба 4-й армии руководства и управления войсками, предложив командующему и начальнику штаба армии за обоюдными подписями сообщать - где какие части находятся и в каком \459\ состоянии. Одновременно с этим мною была тронута вперед на помощь Коробкову в его распоряжение в направлении на Картуз - Береза вся 113-я стрелковая дивизия. Для ускорения ее переброски был назначен весь автомобильный полк, находящийся в Старых Дорогах. Кроме того, было указано Коробкову, что рубеж района Картуз - Береза должен быть подготовлен для обороны и прикрытия выброски 55-й дивизии. Все эти мероприятия потом были своевременно доложены народному комиссару обороны.

Во второй половине дня Кузнецов донес, что из трех имеющихся у него радиостанций - две разбиты, а одна оставшаяся повреждена, он просит подбросить радиостанцию. За это же время от него же поступили данные, что нашими частями оставлен Сапоцкин, и Кузнецов с дрожью в голосе заявил, что, по его мнению, от 56-й стрелковой дивизии остался номер. Я ему ответил, что напрасно рано паникуешь, люди соберутся. Спросил Кузнецова - что он делает с 85-й стрелковой дивизией. Он ответил, что 85-я дивизия, развернувшись на рубеже западнее Гродно, под давлением тяжелых танков противника, начала отход на юг, юго-восток, но что он, Кузнецов, бросает в контратаку танковую дивизию Стеклова и попытается этим самым восстановить положение 85-й дивизии, На мой вопрос - каково положение на его правом фланге, Кузнецов ответил, что там положение, по его мнению, катастрофическое, так как разрозненные части в районе Козе (севернее Гродно) с трудом сдерживают натиск противника, а стрелковый полк, находящийся между Козе и Друскеники, был смят ударом с тыла очень крупных механизированных частей, но что он сейчас собирает все, что у него есть под рукой, и бросает в район Козе. Наконец Кузнецов спросил: "Я чувствую, что нам придется оставить Гродно, в случае чего как быть со складами и семьями начсостава, многие из них уже остались у противника". Я ответил, что при оставлении каких-нибудь пунктов - склады и все добро, которое нельзя вывезти, уничтожить полностью. Кузнецов передал трубку члену Военного совета Бирюкову, который снова спросил - как же быть с семьями? Я ответил: "Раз застал бой, сейчас дело командиров не о семьях заботиться, а о том, как ведется бой".

В следующем донесении штаб 3-й армии сообщил, что противник подошел к Гродно, и наши части оставляют город. По приказанию Кузнецова склады взорваны, армия из этого склада пополнилась снарядами.

В этот же день Голубев, чувствуя сильно развивающееся давление противника со стороны Семятичи в направлении на Брянск - Бельск, не разобравшись с обстановкой, донес, что противник находится на подступах к Бельску, в то время как фактически противник дрался еще под Брянском. Голубев принял решение ввести в дело мехкорпус.

Оценивая всю обстановку, я усматривал, что штаб 3-й армии оставил Гродно и перешел в Луно, но противник особенного давления и преследования 3-й армии не проявляет. На левом фланге 10-й армии противник ценою больших усилий развивает успех, тесня наши части. На остальных участках 10-й армии все попытки противника перейти в наступление отбиты. В 4-й армии чувствуется полная растерянность командования, потеряно управление войсками, и противник быстро развивает успех, имея осью движения Бобруйско-Брестское шоссе.

В соответствии с обстановкой мною было приказано 6-му мотомехполку нанести удар противнику из исходного положения в направлении на Брянск с задачей разгрома мехчасти противника в районе Брянск и по выполнении задач сосредоточить все в районе Волковыск в мое распоряжение. Этот приказ был продублирован делегатами с самолетов и по радио. \460\

На участке 3-й армии мы потеряли Августовский район. На участке 10-й армии части оставались в том же районе, где они должны были быть по плану, кроме левого фланга, где противник занял Цехоновец, подходил к Брянску.
4-й армии части дрались за Жабенко, но мне стало известно, что при выходе из Бреста части 42-й и 6-й дивизий и 22-й танковой дивизии были обстреляны огромным количеством артиллерии противника, который весь свой огонь сосредоточил в первую очередь по домам начсостава, во вторую очередь по улицам и дорогам и по гаражному расположению. Мне известно, что этим огнем противник нанес значительные потери материальной части выходящей из Бреста артиллерии. Это мне известно из доклада командира корпуса и танковой дивизии.

Вопрос: Какие вы, как командующий фронта, сделали выводы из исхода первого дня боя?

Ответ: Из результатов первого дня боя я сделал следующий вывод, что против центра 10-й армии дерется по преимуществу пехота и что наша пехота успешно отбивает все атаки противника. На правом фланге против Кузнецова, в направлении на Сапоцкин введены тяжелые танки противника, которые не пробиваются 45 мм артиллерией и что противник за этими танками ввел свою пехоту, поломав нашу оборону. На правом же фланге у Кузнецова был разгромлен весь полк крупной механизированной частью противника, пришедшего с севера из Литвы в составе: 2-3 мехдивизий и 2 - 3 мотодивизий. Это заставило меня очень сильно опасаться за возможность разворота удара этой механизированной частью в общем направлении на Лида.

Вопрос: Какие меры вами были приняты, как командующим, для предотвращения прорыва фронта?

Ответ: На правом фланге мною было указано 3-й армии ~ используя атаку 11-го мехкорпуса в направлении Сапоцкин, частям 85-й дивизии этой же армии занять второй оборонительный рубеж западнее Гродно на Сухо вол о, фронтом на север. Потрепанные части 56-й дивизии я приказал Кузнецову собрать, поставить на правый берег реки Неман и оборонять Гродно и направление на Лида.
Почувствовав удар из Литвы, я приказал командиру 21-го стрелкового корпуса (штаб в Лиде) занять оборонительный рубеж западнее Лида противотанковой бригаде, северо-западнее - 17-й стрелковой дивизии, дабы удержать рубеж для того, чтобы выиграть время и дать возможность 37-й и 24-й стрелковым дивизиям сосредоточиться в районе северо-западнее Лида и обеспечить правый фланг от удара из Литвы с направления Ораны, войдя в связь с литовскими частями, что командиром 21-го стрелкового корпуса и было выполнено, но никаких частей в районе Ораны им найдено не было.

Вопрос: Ваше решение вы передали в порядке приказа командиру 21-го стрелкового корпуса?

Ответ: Да, это же распоряжение было передано и командующему 3-й армии, которому указывалось, что с момента получения настоящего приказа командир 21-го стрелкового корпуса входит в ее состав.

По левому флангу я уже докладывал: выдвигалась из Слуцка в направлении Картуз - Береза 55-я стрелковая дивизия, которая перебрасывалась на автомобильном транспорте с задачей войти в состав 4-й армии и закрыть слуцкое направление. Кроме того заканчивала сосредоточение в районе Обус - Лесно прибывшая поэшелонно 143-я дивизия с задачей усиления частей 4-й армии для нанесения контрудара в направлении Картуз - Береза или Миловицы по обстановке. Кроме того в этом же районе стояла 131-я дивизия, \461\ подготовив рубеж реки Щара и в готовности нанести удар по обстановке или на Ружаны, или на Пружаны.

Но 10-я армия после того, как мною было указано Болдину произвести удар мехкорпусом в направлении на Брянск с задачей разгрома мехчастей противника в этом районе и по выполнении задачи отойти в мой резерв на Волковыск, и получив директиву ставки, нанести удар в северном направлении конно-механизированной группой с задачей восстановить положение в районе Гродно. Поставив новую задачу конно-механизированной группе 10-й армии для выполнения ее мною был назначен генерал-лейтенант Болдин, который своевременно и прибыл на место.

Одновременно для руководства действиями 3-й и 10-й армий и проконтролировать удар конно-механизированной группы отбыл и 23 июня прибыл в штаб 10-й армии маршал Кулик.
В дальнейшем мы имели о 6-м мехкорпусе донесение, что он первой задачи не выполнил, командующий 10-й армией Голубев по неизвестной для меня причине в атаку его не пустил. Корпус переменил район сосредоточения, стал восточнее Белостока в районе Валилы. 29-я мотодивизия заняла фронт Соколка и юго-западнее.

Вопрос: Меры эти вы считали достаточно исчерпывающими, чтобы восстановить положение?

Ответ: Нет, недостаточными, но большего я не мог ничего сделать, так как частей у меня не было.

Вопрос: Выступавшая против вас группировка сил противника была вам точна известна?

Ответ: Нет, не точно. Эти данные уточнялись в процессе боя и авиаразведкой. В первый день боя стало ясно о наличии крупных мехсоединений противника в районе Брест, Семятичи и Жабенка и крупных мехсоединений в Литве в районе западнее Ораны. Против 10-й армии наступали до четырех пяти стрелковых дивизий и в направлении Сапоцкин - Гродно наступало до трех стрелковых дивизий с тяжелыми танками.

Вопрос: Вы приняли все меры, чтобы обеспечить армии радиостанциями?

Ответ: Да, все меры на этот счет мною были приняты. Когда в первый день боя Кузнецов позвонил мне и просил прислать радиостанцию, так как имевшиеся у него три были разбиты, я затребовал их из Москвы самолетом. Москва сначала не отвечала, а после повторных моих требований ответила, что выслала 18 радиостанций, но до дня моего ареста эти радиостанции получены не были.

Вопрос: Почему же все-таки немцам удалось прорвать фронт и углубиться на нашу территорию?

Ответ: На брестском направлении против 6-й и 42-й дивизий обрушилось сразу 3 механизированных корпуса; что создало превосходство противника как численностью, так и качеством техники. Командующий 4-й армией Коробков, потеряв управление и, по-видимому, растерявшись, не смог в достаточной мере закрыть основного направления своими силами, хотя бы путем подтягивания на это направление 49-й дивизии. На 6-ю и 42-ю дивизии на этом же брестском направлении противником была брошена огромная масса бомбардировочной авиации. По докладу Коробкова, эта авиация со всей тщательностью обрабатывала расположение нашей пехоты, а пикирующие бомбардировщики противника выводили из строя орудие за орудием. Господство авиации противника в воздухе было полное, тем паче что наша истребительная авиация уже в первый день одновременным ударом противника ровно в 4 часа утра по всем аэродромам была в значительном количестве выбита, \462\ не поднявшись в воздух. Всего за этот день выбито до 300 самолетов всех систем, в том числе и учебных. Все это случилось потому, что было темно и наша авиация не смогла подняться в воздух. Я лично не мог физически проверить, как была рассредоточена на аэродроме авиация, в то время как командующий ВВС Колец и его заместитель Таюрский, зам. по политчасти Листров и начальник штаба ВВС Тараненко доложили мне, что приказ наркома обороны о сосредоточенном расположении авиации ими выполнен.

Вопрос: Имели ли вы сообщение, что на границе появились самолеты противника?

Ответ: Такое сообщение я получил одновременно с началом бомбежки. Минский центральный пост ВНОС получил сообщение о перелете государственной границы авиацией противника через 4 минуты, а приграничные аэродромы это сообщение получили значительно раньше, но подняться в воздух не смогли, так как новой техникой в ночных полетах не овладели.

Ответ: Штабом фронта 23 июня была получена телеграмма Болдина, адресованная одновременно и в 10-ю армию, о том, что 6-й мехкорпус имеет только одну четверть заправки горючего. Учитывая необходимость в горючем, ОСГ (Отдел снабжения горючим) еще в первый день боя отправил в Барановичи для 3-го мехкорпуса все наличие горючего в округе, т.е. 300 тонн. Остальное горючее для округа по плану генштаба находилось в Майкопе. Дальше Барановичи горючее продвинуться не смогло из-за беспрерывной порчи авиацией противника железнодорожного полотна и станций.

На фронте 4-й армии. Второй день противник, используя исключительно авиацию и танковые части с мотоциклистами, подошел к Кобрину. Наши части, слабо управляемые командующим 4-й армией Коробковым, вынуждены были под давлением превосходящих сил противника оставить Кобрин. Оставление Кобрина мною расценивалось как оголение левого фланга 10-й армии и угроза ее окружения. В армию был направлен мой помощник по вузам Хабаров с моим строжайшим приказом, если нужно, расстрелять любое количество людей, но отступление 4-й армии остановить и добиться того, чтобы штаб армии взять в руки управления. Одновременно было приказано для помощи 4-й армии выбросить в направлении на Рожаны 121-ю стрелковую дивизию и ускорить темп подвоза 55-й дивизии на рубеж Картуз - Береза. 155-я дивизия, прочно занимающая рубеж Слоним, обязана была быть в готовности повернуть с Волковысского шоссе на Рожаны, т.е. тоже на помощь 4-й армии.

Это распоряжение было доставлено командирам дивизий и Коробкову делегатами через Барановичи и на самолетах.

Одновременно, в целях сохранения барановичского направления 17-му механизированному корпусу (без материальной части) было приказано обеспечить со стороны Обус - Лесна узел Барановичи, что очень добросовестно выполнено 17-м корпусом даже в условиях, когда он был полностью окружен.

Во второй день авиация противника целый день производила налеты на аэродромы, где был расположен истребительный полк 43-й авиационной дивизии, производя 12 раз бомбардировку аэродрома.

В силу того что аэродром Лосинца был разбомблен и материальная часть, учебная и гражданская, не могущая летать, вся выведена из строя, командование ВВС перебазировало полк на аэродром Слепянка. Одновременно во второй день противник наносил разрушение железнодорожным узлам Орша, Борисов, Бобруйск, Осиповичи и разрушил полностью артиллерийский склад Гайновка. \463\

Авиация противника в этот день потеряла 27 самолетов.

Во второй день части 10-й армии, кроме штаба армии, остались на своих местах. Штаб армии сменил командный пункт, отойдя восточнее Белостока в район Вапилы. Части 4-й армии, беспрерывно теснимые мехчастями противника и авиацией, продолжали отход на рубеж Пружаны и Береза - Картузка.

3-я армия за второй день продвинулась вперед на 13 - 17 км по направлению Гродно.

Никаких данных о потерях живой силы и материальной части как за первый, так и за второй день я не имел, кроме общего доклада Кузнецова, который в первый день передавал, что 56-я стрелковая дивизия перестала существовать, на самом же деле дивизия потеряла процентов 25 личного состава и к концу первого дня и к утру второго дня появилась - одна часть на левом берегу реки Неман, а другая часть на правом берегу реки Неман.

85-я дивизия 3-й армии, хотя и понесла потери, но была вполне боеспособной.

27-я дивизия 3-й армии оторвалась и прочно заняла оборону Сухового Генионс, войдя в связь со второй дивизией 10-й армии.
Выводы из третьего дня: противник быстрым темпом продвигался с брестского направления крупными механизированными силами при поддержке очень сильной авиации, обрабатывающей нашу пехоту и артиллерию.

Вопрос: Что вами было предпринято для осуществления перелома на фронте?

Ответ: Для того чтобы избежать быстрого темпа наступления противника, в первую очередь мною 23 числа была брошена вся наличная бомбардировочная авиация исключительно для бомбежки наступающего противника в район Кобрин, ускорился темп перевозки 55-й дивизии из Слуцка в район Береза - Картузка, чтобы это направление можно было закрыть цельным организованным соединением. В распоряжение командующего 4-й армией передавались 121 и 143-я дивизии. Последняя продолжала разгрузку и сосредоточение в районе Обус - Лесна.

Вопрос: Какие результаты дали вот эти проведенные вами мероприятия?

Ответ: Результаты те, что противника мы смогли остановить на одни сутки в районе Береза - Картузка.

Последующие события развивались таким образом, что после нашего доклада Ставке о тяжелом положении на брестском направлении и после доклада о том, что механизированные части противника ведут сильный удар на направлении Бельска на Городок по-видимому, с задачей оторвать части 10-й армии, было получено приказание: все части быстро отвести на рубеж реки Щара. Этот приказ был вручен 10-й армии, дважды передан по радио, квитанция получена, продублирован во все армии на самолетах и парашютистами. За контролем выполнения этого приказа были отправлены в каждую армию специальные делегаты. Этой же группе делегатов было приказано разыскать в районе 10-й армии Маршала Советского Союза Кулик. Части приказ получили и приступили к его выполнению.

Одновременно, для обеспечения планомерного отхода частей на рубеж реки Щара, мной уже были подготовлены позиции в полном объеме частями 155, 121, 143-й дивизий, и они заняли этот рубеж.

55-я дивизия, действующая на брестском направлении, выйдя на свой рубеж, была подвергнута атаке не менее трех танковых дивизий в сопровождении большого количества бомбардировщиков, была разрезана и отброшена в лес по обе стороны шоссе. Таким образом, одновременно с занятием \464\ фронта Щара, снова образовался прорыв на левом фланге. Противник устремился на Слуцк.

Мною лично начальнику штаба Сандапову были поставлены задачи УРовскими войсками занять и приспособить к обороне Слуцкий УР, лично вместе с командующим армии выехать в 55-ю стрелковую дивизию, навести жесткий порядок и заставить обороняться на бывшей госгранице, а частями 143-й дивизии нанести контрудар в южном направлении с задачей прорезать шоссе в районе Картуз - Береза.

Мне не удалось установить - как выполнялся этот приказ. Мне лишь стало известно, что части 55-й дивизии в этот день были атакованы на правом фланге, т.е. со стороны Барановичи не менее чем 60 танками.

Атака противника была отбита как силами артиллерии, так и силами бойцов, но уже эти действия показали мне, что противник в какой-то части прорвался на Барановичи и тем самым вышел в тыл и второй группировки, т.е. 121-й, 155-й и 143-й дивизиям. Однако принятыми мерами командиром 17-го мехкорпуса генералом Петровым до 45 - 50 танков противника, прорвавшихся на Барановичи, были разгромлены, а остальные ушли в южном направлении.

Мне было известно, что 24 числа части 3-й армии начали отход на указанный Ставкой рубеж - реку Щара. Мне лишь не было известно, куда направляется штабом 10-й армии 6-й механизированный корпус. По моему же приказанию он должен был ускоренным броском выйти вперед пехоты и встать в районе Слоним, дабы быть готовым отрезать возможный контрудар противника с целью окружения 10-й армии с южного направления. Этот приказ был мною передан в Ставку и был одобрен.

25-го числа противник в направлении Вильно, по сведениям бежавших из Литвы, разгромил 5-ю механизированную дивизию, разбежалась национальная литовская дивизия, и механизированные части противника появились на правом фланге 21-го стрелкового корпуса, что заставило еще сильнее ускорить движение 50-й дивизии на Вилейка, 24-й дивизии на присоединение к 21-му стрелковому корпусу.

Северней Лиды 24-я дивизия была атакована не менее чем одной танковой дивизией противника, нанесла ему огромный урон и остановилась на занятом ею рубеже фронтом на северо-запад.

37-я дивизия, с большими потерями для противника отбившая танковую и мотомехатаку, выровняла фронт, встав в одну линию с 24 и 17-й стрелковыми дивизиями.

Противник устремился на Молодечно, обходя части 21-го стрелкового корпуса, не встречая никакого сопротивления, так как войск на этом направлении не было и неоткуда их было взять. Попутно задев 50-ю дивизию в районе Вилейка, противник занял Молодечно и тем самым перерезал путь соединения 50-й дивизии с 21-м стрелковым корпусом.

Командир 50-й дивизии принял совершенно правильное и разумное решение отойти и занять район Плещаница для крепкой обороны минскоборисовского направления.

После захвата противником Слуцка и Молодечно были приведены в полную боевую готовность УРовские войска - Минского и Слуцкого УР, для усиления УРов были выдвинуты: 64-я, 108-я и 100-я дивизии, последней поручалось оборонять северный фас Минска, 161-я дивизия была оставлена в резерве южнее Минска. Эти дивизии, кроме 100-й, к данному моменту только что заканчивали свое развертывание. \465\

Отошедшему штабу 13-й армии было приказано создать Минский фронт примерно по линии Плещаница - Минского и Слуцкого укрепрайонов. В состав армии вошли: 2-й, 44-й стрелковые корпуса и 20-й без материальной части механизированный корпус. Таким образом, создавался фронт, прикрывающий Минск, и накапливались силы для возможного контрудара в случае, если потребуется выводить из окружения Минско-Новогрудскую и Барановичскую группировки.

25 числа штабом фронта была получена телеграмма из штаба 10-й армии: "Части вышли на реку Зельвянка, противником заняты все переправы, прошу поддержать со стороны Барановичи".

Мною было приказано 10-й армии взять переправы или искать пути отхода через реку Неман или южнее по лесным массивам - по обстановке. Войскам было приказано более точно давать свое место расположения и указывать способ действия. Одновременно для правильных действий группы войск, находящихся уже на рубеже реки Щара, в штаб Петрова был направлен мой помощник по вузам Хабаров с группой параллельных делегатов, которые обязаны были возглавить содействие этой группировки выводу частей 10-й армии, а затем им было указано, куда выходить с этими группировками, по какому направлению.

К этому времени удачными боями в районе Слоним были разбиты передовые танковые части противника и была взята карта на убитом офицере, в которой точно указана вся наступающая группировка противника, начиная с реки Буг и до Барановичи включительно. Из этой карты видно, что противник вел наступление силой трех механизированных корпусов и что по направлению удара вся эта группа обрушилась только на фронт сначала 2-х стрелковых дивизий, а затем 1 (одной) стрелковой дивизии.

Судя по ходу событий, можно было определить, что в районе Слоним и в районе Волковыска, по-видимому, была брошена противником механизированная дивизия левофлангового корпуса.

В боях на Минском УРе был целиком разгромлен штаб немецкого корпуса и захвачена вся его документация. Из документов устанавливается, что на этом направлении действуют 2 мехкорпуса, усиленные 3 мотодивизиями.

По 13-й армии командующий армией отдал приказ на основании личного приказания народного комиссара обороны, переданного через маршала Шапошникова, - "за Минск драться с полным упорством и драться вплоть до окружения". Этот приказ был доведен до всех войск, и этим объясняется то упорство, с каким войска дрались против многочисленных мехчастей, а израсходовав бронебойные снаряды, части применяли обыкновенные бутылки и фляги, наполненные бензином, и зажигали немецкие танки. Таким способом только одной 100-й дивизией уничтожено не менее 100 танков. Этот способ мною преподан всем войскам был еще зимой этого года, как опыт боев на Халхин-Голе. Однако мехчасти противника обошли Минский УР и, выбросив группы парашютного десанта в районе Смеловичи, соединились с этим десантом, перехватив шоссе Минск - Борисов.

Путь подвоза для частей остался - Минск - Осиповическое шоссе и Могилевское шоссе.

На левом фланге к моменту моего выезда на фронт противник подходил к Старым Дорогам, не имея перед собой сколько-нибудь организованного сопротивления, а по докладу начальника склада Уречье силой не менее полка танков в этот день подходил к Уречью, что побудило начальника склада поджечь и взорвать склад и уйти. Войск для прикрытия этого направления больше не было. \ 466\

Мною на месте приказано - из людей разных дивизий, отъезжающих с тылов, формировать взводы, роты и батальоны и поставить на линию Старых Дорог. Одновременно было поднято Бобруйское тракторное училище, которое заняло оборону под Бобруйском. Все мосты через реку Березина были минированы, подготовлены к взрыву. Остатки 42-й дивизии, правда очень слабые, и 21-й деповский полк заняли оборону на левом берегу реки Березина.

По взрыву мостов мною была поставлена задача командиру 42-й дивизии Лазаренко - в случае появления танков противника и угрозы захвата переправ, все мосты подорвать, что генералом Лазаренко было сделано при отходе наших частей.

Около 3 часов ночи 27 или 28 июня начальник штаба 13-й авиадивизии лично от меня получил приказ - с первым проблеском рассвета уйти с аэродрома, чтобы не подвергнуть себя полному поражению, что очень своевременно авиацией было проделано, и аэродром на рассвете был уже занят танковыми частями противника. Противник продолжал все время стремиться найти переправы через реку Березина в районе Птатково - Доманово.

Для обеспечения наведения переправ противник применял массовый налет авиации пикирующих бомбардировщиков и огромное количество минометов. Наша авиация в течение двух дней имела основную задачу - бомбить бобруйскую группировку противника.

Для переговоров по телефону с командующим ВВС мною был составлен следующий код: Северная группа - это означало район Смеловичи, Северная 2-я - это означало район Плещаница и Южная - это Бобруйск.

Этот код был установлен для того, чтобы можно было всю авиацию, в зависимости от обстановки, простым распоряжением сосредоточить на любом из этих направлений.

С 25 по 28 число радиосвязи ни с 3-й, ни с 10-й армиями не было. Попытка полета делегатов на самолетах окончилась тем, что самолеты сбивались. Послано большое количество делегатов обходными путями на машинах.

Мне не известно, пробрались ли эти делегаты к штабам 10-й и 3-й армий или нет. Люди, появляющиеся из 3-й и 10-й армий, привозили данные о том, где находится штаб этих армий или части, обычно с опозданием на двое суток. Из 10-й армии с реки Зельвянка оторвалась и вышла 1-я противотанковая бригада. Вышла, не имея ни одного снаряда. Была остановлена на Березине и немедленно пополнена снарядами для того, чтобы оборонять переправу Березине.

В дальнейшем основной задачей ставилось - любыми мерами и любой ценой разыскать, где находятся наши части. Сбрасывались парашютисты в районе предполагавшегося нахождения наших частей с задачей - вручить зашифрованную телеграмму или передать на словах направление отхода.

В 10-й армии все время, вплоть до моего отъезда, находился Маршал Советского Союза Кулик, судьба которого мне по настоящее время не известна.

Накануне моего ареста мне стало известно в штабе фронта, что из окружения выходит конный корпус и якобы 113-я дивизия. Принятыми мерами по задержанию направления противника на Минск со стороны Слуцка был сохранен свободный промежуток выхода частей южнее Минска до Шацка включительно, куда и направились все части 155, 121, 143, 55-й [дивизий] и 21-го стрелкового корпуса, кроме 50-й дивизии, которой было приказано занять оборону левого берега реки Березина северней Борисова.

Выводя части на реку Березина, мною заблаговременно из разных сборных отрядов и школ были организованы отряды прикрытия переправ в районе \467\ Борисов, Березине и р. Свислочь. Задача этих отрядов - пропустить все наши части за реку Березина, отошедшим частям, занявшим левый берег реки Березина, поручено удерживать левый берег, не допуская переправ противника.

47-й стрелковый корпус, 20-й мехкорпус намечались к использованию для контрудара в общем направлении Могилев - Бобруйск, чтобы совершенно отрезать прорвавшиеся на Рогачев танки противника.

Эти мероприятия не удалось осуществить, так как приехал новый командующий фронтом.

На день отъезда я не могу точно доложить состояние частей 3-й и 10-й армий, но знаю, что по состоянию войск они будут сопротивляться очень долго и упорно и примут все меры к тому, чтобы выйти из окружения.

За все время боев штаб фронта работал с полным напряжением, приходилось добывать сведения всякими возможными путями, так как проволочная связь совершенно бездействовала. Она рвалась в западных областях местным антисоветским элементом и диверсантами - лицами, сброшенными с самолетов.

Степень истощения начальника штаба генерала Климовских была настолько велика, что мне лично приходилось записывать отдаваемые распоряжения к себе в блокнот или самому лично проверять их выполнение, или отправлять для проверки специальных людей, подобранных из состава политработников.
Основной причиной всех бед считаю огромное превосходство танков противника и его новой материальной части и огромное превосходство авиации противника.

Вопрос: Вы можете назвать потери людей и материальной части, которые понес Западный фронт во время вашего руководства?

Ответ: До дня ареста сведений о потерях как людей, так и материальной части у меня не было. Остались в окружении часть 3-й армии и часть 10-й армии. Судьба их мне не известна. Остальные части принятыми мерами из окружения были выведены и были управляемыми.

Вопрос: Кто виновник прорыва на Западном фронте?

Ответ: Как я уже показывал, основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника.

Кроме этого, на левый фланг Кузнецовым (Прибалтийский военный округ) были поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались.

Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса. Наряду с этим потеря управления штабом 4-й армии Коробковым и Сандаловым своими частями способствовала быстрому продвижению противника в бобруйском направлении, а невыполнение моего приказа командующим 10-й армии генералом Голубевым о производстве удара на Брянск 6-м мехкорпусом с целью разгрома мехгруппировки противника, после чего войти в мое распоряжение в районе Волковыска, лишило меня возможности иметь надлежащую ударную группу.

Вопрос: Изменнические действия были со стороны ваших подчиненных?

Ответ: Нет, не было. У некоторых работников была некоторая растерянность при быстро меняющейся обстановке.

Вопрос: А в чем ваша персональная вина в прорыве фронта?

Ответ: Я предпринял все меры для того, чтобы предотвратить прорыв немецких войск. Виновным себя в создавшемся на фронте положении не считаю. \ 468\

Вопрос: Сколько времени вы командовали Западным особым военным округом?

Ответ: Один год.

Вопрос: Части округа были подготовлены к военным действиям?

Ответ: Части округа к военным действиям были подготовлены, за исключением вновь сформированных - 17, 20, 13, 11-го мехкорпусов. Причем в 13-м и 11-м корпусах по одной дивизии было подготовлено, а остальные, получив новобранцев, имели только учебную материальную часть и то не везде. 14-й мехкорпус имел слабо подготовленную только одну мотодивизию и стрелковые полки танковых дивизий.

Вопрос: Если основные части округа к военным действиям были подготовлены, распоряжение о выступлении вы получили вовремя, значит, глубокий прорыв немецких войск на советскую территорию можно отнести лишь на счет ваших преступных действий как командующего фронтом.

Ответ: Это обвинение я категорически отрицаю. Измены и предательства я не совершал.

Вопрос: На всем протяжении госграницы только на участке, которым командовали вы, немецкие войска вклинились глубоко на советскую территорию. Повторяю, что это результат изменнических действий с вашей стороны.

Ответ: Прорыв на моем фронте произошел потому, что у меня не было новой материальной части, сколько имел, например, Киевский военный округ.

Вопрос: Напрасно вы пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора еще в 1935 г. и тогда еще имели намерение в будущей войне изменить родине. Настоящее положение у вас на фронте подтверждает эти следственные данные.

Ответ: Никогда ни в каких заговорах я не был и ни с какими заговорщиками не вращался. Это обвинение для меня чрезвычайно тяжелое и неправильное с начала до конца. Если на меня имеются какие-нибудь показания, то это сплошная и явная ложь людей, желающих хотя бы чем-нибудь очернить честных людей и этим нанести вред государству.

Допрос окончен в 16 час. 10 мин.

Записано с моих слов правильно, мною прочитано.

Д. Павлов

Допросили:

Врид зам. начальника следчасти
3-го Управления НКО СССР
ст. батальонный комиссар Павловский
Следователь 3-го Управления НКО СССР
мл. лейтенант госбезопасности Комаров

ЦА ФСБ. Архивно-следственное дело № Р-24000, Лл.23-53. Рукопись, подлинник. Сохранены стиль и орфография документа. \469\

Постановление ГКО об аресте Д.Г.Павлова и других офицеров ЗФ

Экз №__________
Сов. секретно

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-169сс (№ 00381)

Москва, Кремль

Источник информации - http://rkka1941.blogspot.com/2010/04/blog-post_2749.html

Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей.
Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником.
Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам. Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты меры против трусов, паникеров, дезертиров.
Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии. Поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным великое звание воина Красной Армии.
Исходя из этого Государственный Комитет Обороны, по представлению главнокомандующих и командующих фронтами и армиями, арестовал и предал суду военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций:

1) бывшего командующего Западным фронтом генерала армии Павлова;
2) бывшего начальника штаба Западного фронта генерал-майора Климовских;
3) бывшего начальника связи западного фронта генерал-майора Григорьева;
4) бывшего командующего 4-й армией Западного фронта генерал-майора Коробкова;
5) бывшего командира 41-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майора Кособуцкого;
6) бывшего командира 60-й горнострелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Селихова;
7) бывшего заместителя командира 60-й горнострелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Курочкина;
8) бывшего командира 30-й стрелковой дивизии* Южного фронта генерал-майора Галактионова;
9) бывшего заместителя командира 30-й стрелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Елисеева**.

Воздавая должное славным и отважным бойцам и командирам, покрывшим себя славой в боях с фашистскими захватчиками. Государственный Комитет Обороны предупреждает, вместе с тем, что он будет и впредь железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии, памятуя, что железная дисциплина в Красной Армии является важнейшим условием победы над врагом.

Государственный Комитет Обороны требует от командиров и политработников всех степеней, чтобы они систематически укрепляли в рядах Красной Армии дух дисциплины и организованности, чтобы они личным примером храбрости и отваги вдохновляли бойцов на великие подвиги, чтобы они не давали паникерам, трусам и дезорганизаторам порочить великое знамя Красной Армии и расправлялись с ними, как с нарушителями присяги и изменниками Родины.

Круглая печать Государственного Комитета Обороны № 1

Протокольная часть ГОКО

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ
И. СТАЛИН

Главнокомандующим, Военным Советам фронтов и армий, командующим военными округами, командирам корпусов и дивизий.
Настоящее постановление Государственного Комитета Обороны прочесть во всех ротах, батареях, эскадронах, авиаэскадрильях.

Примечания:

* Так в документе. Правильно — 30-я горнострелковая дивизия.
** Военной коллегией Верховного Суда СССР от 22 июля 1941 г. Д. Г. Павлов, В. Е. Климовских, А. Т. Григорьев, А. А. Коробков были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор привели тогда к исполнению. И. С. Кособуцкий по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР от 26 июля подвергнут наказанию в виде лишения свободы в исправительно-трудовом лагере сроком на 10 лет. М. Б. Салихов военным трибуналом ЮФ осужден на 10 лет тюремного заключения с отбытием наказания по окончании войны, а С. Г. Галактионов приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. И. С. Кособуцкий постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 21 октября 1942 г. досрочно освобожден с направлением в действующую армию, а 31 октября 1943 г. с него снята судимость. В годы войны занимал различные командные посты. С 1944 г.— генерал-лейтенант. После окончания войны — на штабной и преподавательской работе. И. К. Елисеев до конца войны находился на партийно-политической работе в войсках. С января 1945 г. начальник политотдела — заместитель командира 99-й сд II формирования. И. Г. Курочкин до конца августа 1941 г. комиссар 60-й горнострелковой дивизии. Другие данные не обнаружены. Постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР от 31 июля 1957 г. Д. Г. Павлов, В. Е. Климовских, А. Т. Григорьев, А. А. Коробков после проверки, установившей, что их судили необоснованно, были реабилитированы: приговор отменен и дело на них за отсутствием состава преступления производством прекращено. В документе подчеркивалось, что прорыв германских войск на фронте обороны Западного особого военного округа произошел в силу неблагоприятно сложившейся для наших войск оперативно-тактической обстановки и не может быть инкриминирован осужденным как воинское преступление, так как это произошло по независящим от них обстоятельствам. 29 мая 1961 г. Военной коллегией Верховного суда СССР реабилитирован и С. Г. Галактионов
Источники: РЦХИДНИ, Ф.644, Оп.1, Д.3, Л.95-96 Военно-исторический журнал № 4, 5, 1992.

http://www.battlefield.ru/ru/documents/87-orders-and-reports/334-postanovlenie-gko-169cc-1941.html

Борис Сыромятников

Трагедия генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова

Источник информации - http://elvisti.com/node/71632 (31.10.2007)

Накануне освобождения Киева от немецко-фашистских захватчиков у наших читателей есть возможность познакомиться с некоторыми фактами, относящимися к трагическим событиям 1941 года.

4 ноября исполняется 110 лет со дня рождения генерала армии Д. Г. Павлова, расстрелянного в самом начале Великой Отечественной войны. На него, командующего Западным фронтом, списали все наши поражения в Белоруссии. До сих пор многие историки полагают, что он в этом и виноват.

Достаточно вспомнить фильм "Битва за Москву", который неоднократно демонстрировался на ТВ. Вот эпизод: Дмитрия Григорьевича, вызванного в Москву, принимает Г. К. Жуков. Хотя, судя по достоверным сведениям, снятого командующего Западным фронтом ни в Кремле, ни в Ставке никто не принимал, в том числе и начальник Генштаба Жуков. Но суть даже не в том, принял Жуков Павлова или нет, а в содержании разговора, вложенного в уста обоих. Начальник Генштаба обвиняет Павлова в том, что он "не вывел заблаговременно две армии из Сувалкинского выступа. Разве он не понял, что оставление их там грозит окружением:". Мол, лично Жуков продемонстрировал Павлову это "в декабре 1940 г. при проведении оперативно-тактических игр".

В декабре 1940 г. Жуков был командующим Киевским Особым военным округом. Павлов, находясь в должности командующего Западным Особым военным округом, действительно проиграл тогда войну на картах. Почти такое же поражение наши войска понесли и в июне 1941 г. Но, как показывают документы, войска в Сувалкинском выступе нужны были: наркому обороны маршалу С. К. Тимошенко. Ведь именно по его инициативе на исходе дня 22 июня был издан приказ НКО N003, который предлагал силами механизированных корпусов 13 и 10-й армий к исходу 24 июня овладеть Сувалками. Его подписал и начальник Генштаба. Выходит, Жуков забыл о том, что в декабре 1940 г. он предлагал вывести войска 3 и 10-й армий из Сувалкинского выступа?

Понятно, что были ошибки и у Павлова. Но не мог он по объективным причинам удержать Западный фронт, оказавшийся на острие главного удара противника. На белорусском направлении германское командование, что уже всем известно, сосредоточило значительно больше сил, чем против Киевского округа (против Западного округа было сосредоточено 50 дивизий, из них 15 танковых, а против Киевского - 33 дивизии, из них танковых и механизированных - 9. Из четырех танковых групп две были сосредоточены против Западного). О чем, кстати, можно прочитать у Жукова в его "Воспоминаниях и размышлениях" (т. 2, стр. 29). Белорусский округ по состоянию на 22 июня имел 24 стрелковых, 12 танковых и 6 мотострелковых дивизий. Киевский округ имел в полтора раза больше сил: 32 стрелковых, 13 танковых, 8 механизированных дивизий и 2 кавалерийские. Как и почему возникло такое несоответствие? Оно возникло в результате реализации Жуковым замысла Тимошенко с началом военных действий развернуть наступление. Оно и было определено приказом N003:

"2. Ближайшей задачей ставлю:

А) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружать и уничтожать сувалкинскую группировку противника, к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки;

Б) мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6А окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир Волынский, Броды.

3. Приказываю:

Б) армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалкинской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки".

Итак, что нам уже известно? К началу войны Генштаб и НКО не смогли правильно определить направление главного удара врага и срок нападения. Войска Белорусского округа, ставшего Западным фронтом, не были отмобилизованы и своевременно оповещены, что крайне затруднило отпор агрессору. Части, как правило, не смогли занять оборонительных позиций, предусмотренных планом обороны границы, войска в первые же часы понесли огромные потери в личном составе, технике, особенно большие потери были в авиации, что обеспечило полное господство противника в воздухе.

Войска округа находились в стадии реорганизации в связи с изменением штатов стрелковых и танковых дивизий. Части округа не имели достаточного количества 76-мм боеприпасов танковых и артиллерийских, а также зенитных 88-мм выстрелов. На каждом втором оперативном аэродроме не было авиационного горючего. Солярка для танков хранилась во внутренних военных округах и даже на Северном Кавказе. По планам Генштаба ее предполагалось перебросить в Белоруссию на второй день после объявления мобилизации. В этом только Павлов виноват?

Кстати, в ходе военной игры декабря 1940 г. допускалось, что на первом этапе вероятный противник будет иметь преимущество в силах и средствах. Командующий Белорусским округом признал, что проиграл. Но он извлек из этого уроки. 18 февраля 1941 г. Павлов послал донесение N867 Сталину, Молотову и Тимошенко, в котором, в частности, есть такое предложение: "Необходимо западный театр военных действий по-настоящему привести в действительно оборонительное состояние путем создания ряда оборонительных полос на глубину 200-300 км, построив противотанковые рвы, надолбы, плотины для заболачивания, эскарпы, полевые оборонительные сооружения". Это была идея стратегической обороны, а ее, как известно, в Москве не приветствовали. НКО и Генштаб планировали на первом же этапе войны с Германией перенести военные действия на территорию противника, что и подтверждает приказ N003.

В мае-июне Павлов регулярно докладывал в Генеральный штаб об активной подготовке сосредоточенных у наших границ немецких частей и готовности их к нападению на СССР. Эта информация вызывала недовольство Сталина. Из Наркомата обороны и Генштаба весь май и в начале июня шли в Минск сердитые звонки: "Смотри, Павлов, только из твоего округа поступает информация о сосредоточении немецких войск на границе - это непроверенная, паническая информация!". Известно, что Павлову звонил лично Сталин, потребовавший, чтобы он перестал слать информацию, которая сеет панические настроения.

7 июля Павлов сообщает следователям, что с утра 22 июня диверсанты и авиация противника разрушили средства связи, что предельно затруднило управление войсками. Связь с рядом частей была нарушена, что привело к несвоевременному поступлению данных об обстановке. Командующий вынужден был руководить войсками в обстановке почти полного выхода из строя средств связи. Уже в 5 часов утра 22 июня командующий 3-й армией Кузнецов докладывает ему обстановку, используя обходные линии междугородней телефонной связи, а с 7 часов "радиосвязь и со штабом 10-й армии начала работать с перерывом". "Когда в первый день боя Кузнецов позвонил мне и просил прислать радиостанции, так как три имевшихся у него были разбиты, я затребовал их из Москвы самолетом. Москва сначала не отвечала, а после повторных требований ответила, что выслала 18 радиостанций, но до дня моего ареста эти радиостанции получены не были", - сообщил следователям Павлов.

В сложившихся условиях он использовал все средства, имевшиеся у него в распоряжении, - посылал делегатов связи на самолетах. Попытка полета делегатов на самолетах оканчивалась тем, что самолеты сбивали. Естественно, сведения об обстановке, которые они доставляли, были устаревшими, а решения командования фронтом, идущие в армии и корпуса, в новой обстановке уже не могли быть реализованы.

Павлов первым понял, что войска, и прежде всего 3 и 10-й армии, из выступа следует отводить на благоприятный для стойкой обороны рубеж. Но разве ему предоставили возможность действовать подобным образом? Из Генштаба и Ставки ВГК шли одно за другим требования перейти в контратаку, отбросить, разгромить: Почему пал Минск? Фронт израсходовал все явно недостаточные резервы, а в это время в зону Западного фронта вышла с территории Северо-Западного фронта только что занявшая Вильнюс танковая группа Гота.

Почему так произошло? Вина за это целиком лежит на командующем Прибалтийским военным округом генерал-полковнике Ф.И. Кузнецове. На участке границы на стыке с Белорусским округом он разместил литовскую национальную дивизию.

С началом войны ее солдаты расстреляли командный состав и разбежались, образовалась брешь шириной в 130 км, куда и хлынула немецкая танковая лавина.

Пять дивизий Гота и решили исход сражения за столицу Белоруссии, нанеся удар в обход Минского укрепрайона. Сил, чтобы остановить эти танки, у Павлова не было.

Ведение следствия по делу Павлова и других генералов Западного фронта было возложено на младшего лейтенанта госбезопасности Комарова и батальонного комиссара Павловского (Комаров впоследствии станет полковником, заместителем начальника следственной части по особо важным делам и "отличится" тем, что, обладая большой физической силой, как писалось в документах, "применит ее к подследственным, вынуждая их оговаривать себя". В декабре 1954 г. Военной коллегией Верховного суда за применение незаконных методов следствия он был приговорен к расстрелу).

Допрашивали Комаров и Павловский генералов попеременно, первый допрос длился 15 часов. Сам этот факт вызывает полное недоумение: как младший лейтенант может разобраться в таком специфическом вопросе, как действия фронта, не будучи в этом компетентен?

Первый допрос состоялся 7 июля, а еще накануне, 6 июля, небезызвестный Л. З. Мехлис лично составил и, заручившись подписью наркома Тимошенко, отправил Сталину телеграмму "о произведенных Военным советом", т. е. им же, Мехлисом, арестах, в том числе начальника штаба фронта В. Е. Климовских, начальника связи фронта А. Т. Григорьева и других. Мехлис поставил перед следователями задачу получить от Павлова признательные показания о том, что он намеренно открыл фронт противнику. И следователи начинают добиваться, чтобы бывший комфронтом признался в этом. Вот что гласят документы: "Напрасно вы (Павлов) пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора еще в 1935 году и тогда вы имели намерение в будущей войне изменить родине. Настоящее положение у вас на фронте подтверждает эти следственные данные".

Проект приговора был представлен предварительно на ознакомление Сталину. В проекте Павлов обвинялся в антисоветском военном заговоре:

". ..Проводил вражескую работу, выразившуюся в том, что в заговорщических целях не готовил к военным действиям вверенный ему командный состав, ослабил мобилизационную готовность войск округа, развалил управление войсками и сдал оружие противнику без боя...".

Впрочем, прочитав эту бумагу, генсек вызвал Поскребышева: "Передайте, пусть выбросят всякую чепуху, вроде "заговорщической деятельности". Остальной текст годится".

Так что понятно, почему Павлов был уничтожен. Он и другие генералы на суде виновными себя в преступлениях, которых они не совершали, не признали. Исключением стал лишь Климовских, который продолжал оговаривать себя, видимо, ошибочно полагая, что тем самым сможет сохранить себе жизнь, но это зачтено ему не было.

Однако Военная коллегия Верховного суда никак не отреагировала и на то, что подследственные отказались от данных ими в результате следствия показаний. 22 июля она вынесла приговор - расстрел.

После ХХ съезда партии Д. Г. Павлов, В. Е. Климовских и А. Т. Григорьев были реабилитированы.

Своим взгядом на исторические события начала Великой Отечественной войны на страницах "Военно-промышленного курьера" поделился Борис Сыромятников, полковник КГБ в отставке .

Павлов Дмитрий Григорьевич (23.10.1897, деревня Ванюх Костромской губернии - 16.10.1941), военачальник, генерал армии (1941), Герой Советского Союза (21.6.1937). Образование получил в Военной академии имени Фрунзе (1928) и на академических курсах при Военно-технической академии (1931). Участник 1-й мировой войны. В 1919 вступил в РКП(б) и Красную армию. В Гражданскую войну командир взвода, эскадрона, помощник командира полка. С 1928 командир кавалерийского и механизированного полков, командир и комиссар механизированной бригады. В качестве инструктора участвовал в Гражданской войне в Испании. Участник боев с японцами на КВЖД и советско-финской войны 1939-40. С 1937 нач. Автобронетанкового управления РККА. С 1937 депутат Верховного Совета СССР. В 1938 вместе с другими военными обратился с письмом к И.В. Сталину с призывом прекратить репрессии в армии. С 1939 кандидат в члены ЦК ВКП(б). С июня 1940 командующий войсками Белорусского (с июля 1940 Западного) Особого военного округа. В 1940, выступая на совещании, заявил: "У нас врагов народа оказалось столько, что я сомневаюсь, что все они были врагами". В середине июня 1941 направил Сталину и в Наркомат обороны две шифровки с просьбой о выводе войск на полевые позиции, пытался добиться разрешения на частичное отмобилизование частей округа, просил усилить округ частями связи и танками. С началом Великой Отечественной войны стал командующим Западным фронтом. В результате полной неподготовленности СССР к войне, а также отказа Сталина и высшего военного и политического руководства принять во внимание многочисленные сообщения о грядущей войне войска фронта Павлова попали в практически безвыходное положение. При этом Ставка требовала наступления, а у Павлова не было сил даже на оборону. Не имевшие оборудованных оборонительных позиций, что соответствовало предвоенной концепции войны, войска фронта были разгромлены: за 17 дней из 625 тыс. человек фронт потерял около 420 тысяч. Вызван в Москву и арестован. В связи с тем, что Сталин не собирался брать на себя ответственность за поражения, Павлов (вместе с нач. штаба генерал-майором В.Е. Климовских, нач. связи генерал-майором А.Т. Григорьевым и командующим 4-й армией А.А. Коробковым) был обвинен в трусости, преднамеренном развале управления фронтом и сдаче противнику без боя. Приговорен к лишению воинского звания и к смертной казни с конфискацией имущества. Расстрелян. В 1956 реабилитирован.

Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000

АРЕСТОВАТЬ КАК ТРУСА И ПРЕДАТЕЛЯ.

ВИНОВАТ ЛИ ГЕНЕРАЛ ПАВЛОВ?

РАССТРЕЛ ПАВЛОВА.

(отрывок из книги Владимира Карпова "Генералиссимус")

26 июня Сталин позвонил на командный пункт Юго-За-падного фронта в Тернопольи пригласил к аппарату Жукова:

На Западном фронте сложилась тяжелая обстановка. Противник подошел кМинску. Непонятно, что происходит с Павловым. Маршал Кулик неизвестно где,маршал Шапошников заболел. Можете вы немедленно вылететь в Москву?

Сейчас переговорю с товарищами Кирпоносом и Пуркаевым о дальнейшихдействиях и выеду на аэродром, - ответил Жуков.

Поздно вечером 26 июня Жуков прилетел в Москву, и прямо с аэродрома егоповезли к Сталину. В кабинете Сталина стояли навытяжку нарком Тимошенко ипервый заместитель начальника Генштаба генерал-лейтенант Ватутин.

Оба бледные, осунувшиеся, с покрасневшими от бессонницы глазами.

Здесь до прихода Жукова произошел, как говорится, крупный разговор. Сталинпоздоровался с Жуковым лишь кивком головы и сразу же раздраженно сказал:

Не могу понять путаных предложений наркома и вашего зама. Подумайте вместеи скажите: что можно сделать?

Сталин при этих словах показал на карту, развернутую на столе. На ней былаобстановка Западного фронта. Верховный находился в таком состоянии, когданичего путного из разговора не могло получиться, надо было дать ему остыть,а потом уже говорить о деле. Поэтому Жуков, стараясь подчеркнуть свое спокойствие и как бы призывая к тому же Сталина, сказал:

Мне нужно минут сорок, чтобы разобраться с обстановкой.

Хорошо, через сорок минут доложите! - все так же раздраженно бросилСталин.

Жуков, Тимошенко и Ватутин вышли в соседнюю комнату. Без долгих проволочек,обменявшись лишь понимающими взглядами по поводу происшедшего в кабинетеСталина, они начали анализировать обстановку на Западном фронте.

Западнее Минска были окружены и дрались в окружении остатки 3-й и 10-й армийЗападного фронта. Остатки 4-й армии отошли в припятские леса. Остальныечасти, понесшие большие потери, отступали к реке Березине. И вот на этиослабленные и разрозненные войска фронта наступали мощные группировкипротивника.

Через полчаса военачальники вернулись к Сталину и предложили немедленнозанять оборону на рубеже Западная Двина - Полоцк - Витебск - Орша -Могилев - Мозырь и для обороны использовать 13-ю, 19-ю, 20-ю, 21-ю и 22-юармии. Кроме того, срочно приступить к подготовке обороны на тыловом рубежепо линии Селижарово - Смоленск - Рославль - Гомель силами 24-й и 28-й армийрезерва Ставки. Срочно сформировать еще 2-3 армии за счет дивизиймосковского ополчения.

Все эти предложения Сталин утвердил и приказал немедленно довести их досведения войск.

29 июня поступили сообщения о том, что наши войска оставили Минск. Наркомуобороны Тимошенко позвонил Сталин и спросил:

Что под Минском? Как там дела?

У Тимошенко не хватило духу доложить Сталину о том, что Минск сдан, он ещенадеялся, что положение будет восстановлено, поэтому сказал неопределенно:

Я не могу сейчас доложить, товарищ Сталин... Тимошенко не успел закончитьфразу, потому что Сталин его перебил:

А вы обязаны постоянно знать все детали, товарищ Тимошенко, и держать насв курсе событий.

Не желая продолжать разговор, Сталин положил трубку.

В это время в кабинете Сталина находились Молотов, Маленков и Берия.Некоторое время стояло тягостное молчание, потом Сталин сказал:

Не нравится мне это их поведение. А может быть, мы сейчас поедем в Генштаб исами посмотрим карты и донесения с фронтов?

От Кремля до здания Наркомата обороны по улице Фрунзе ехать всего несколькоминут. Когда члены Политбюро вошли в массивные двери, часовой, увидевСталина и следовавших за ним Молотова, Маленкова и Берия, настолько,оторопел, что даже не мог спросить пропуска или что-то вымолвить. ЧленыПолитбюро молча прошли мимо часового и поднялись на второй этаж, гдерасполагался кабинет наркома обороны. В кабинете в это время были Тимошенко,Жуков, Ватутин, генералы и офицеры Генштаба, они стояли около большихстолов, на которых были расстелены карты с обстановкой на фронтах.

Появление Сталина и других членов Политбюро было настолько неожиданно, чтовсе присутствующие на некоторое время просто онемели. Тимошенко дажепобледнел, однако будучи старым служакой, быстро пришел в себя и подошел кСталину с рапортом, как и полагается в таких случаях:

Товарищ Сталин, руководство Наркомата обороны и Генеральный штаб изучаютобстановку на фронтах и вырабатывают очередные решения.

Сталин выслушал доклад, ничего не ответил и медленно пошел вдоль стола скартами. Тем временем на цыпочках, один за другим удалились из кабинетаработники Генерального штаба. Остались Тимошенко, Жуков и Ватутин.

Сталин довольно долго стоял у карты Западного фронта и разглядывал ее. Затемповернулся к генералам и, явно сдерживая себя, изо всех сил стараясь бытьспокойным, сказал:

Ну, мы ждем, докладывайте, объясняйте обстановку. Тимошенко хорошо зналСталина, не только уважал его, но и побаивался. Он понимал, что у Сталинавнутри все клокочет, иначе он не появился бы здесь так внезапно. Не ожидаядля себя ничего хорошего, Тимошенко стал сбивчиво докладывать:

Товарищ Сталин, мы еще не успели обобщить поступившие материалы. Многое неясно... Есть противоречивые сведения... Я не готов к докладу.

И тут Сталин сорвался:

Вы просто боитесь сообщить нам правду! Потеряли Белоруссию, а теперьхотите поставить нас перед фактами новых провалов?! Что делается на Украине?Что в Прибалтике? Вы управляете фронтами или Генштаб только регистрируетпотери?!

Желая как-то разрядить обстановку и помочь Тимошенко, Жуков обратился кСталину:

Разрешите нам продолжить работу. Тут вдруг иронически спросил Берия:

Может, мы мешаем вам?

Обстановка на фронтах критическая. От нас ждут указаний, - сказал Жуков,стараясь быть спокойным и ни к кому не обращаясь, но затем, взглянув прямо вглаза Берии, с некоторым вызовом спросил: - Может быть, вы сумеете дать этиуказания?

Если партия поручит, дадим, - отрезал Берия.

Это если поручит! - твердо парировал Жуков. - А пока дело поручено нам.

Повернувшись к Сталину, Жуков, опять-таки стараясь быть спокойным, сказал:

Простите меня за резкость, товарищ Сталин. Мы разберемся и сами приедем вКремль...

Все молчали, ожидая, что решит и скажет Сталин. Но и Тимошенко не захотел втрудную минуту оставлять без поддержки своего начальника Генерального штабаи, пытаясь прийти ему на помощь, сказал:

Товарищ Сталин, мы обязаны в первую очередь думать, как помочь фронтам, апотом уже информировать вас...

Попытка Тимошенко сгладить ситуацию обернулась против него. Сталин опятьвспыхнул:

Во-первых, вы делаете грубую ошибку, что отделяете себя от нас! Аво-вторых, о помощи фронтам, об овладении обстановкой нам теперь надо думатьвсем вместе. - Сталин помолчал и, видимо, решив, что все-таки в сложившейсяситуации лучше действительно дать военным возможность собраться с мыслями,сказал, обращаясь к своим спутникам: - Пойдемте, товарищи, мы, кажется,действительно появились здесь не вовремя...

Члены Политбюро направились к двери и ушли, никем не сопровождаемые, так же,как и появились здесь несколькими минутами раньше.

30 июня Сталин приказал вызвать Павлова в Москву. В этот день в штаб Павловаприбыл генерал Еременко с приказом о том, что командующим Западным фронтомназначается он. Павлов прилетел в Москву на следующий день, и первый, к комуон зашел, был Жуков. Как вспоминает Георгий Константинович, он не узнал Павлова, так похудел и осунулся тот за восемь дней войны. Состоялся нелегкийразговор. Павлов нервничал, искал оправдания неудачам не только в силепротивника, но и в неправильном руководстве сверху. Он был прав, но судьбаего уже была решена. И не только тем, что на его место назначен новый командующий: Еременко пробыл в этой должности всего несколько дней - Сталинизменил свое решение и назначил командующим Западным фронтом маршалаТимошенко, а членом Военного совета фронта Мехлиса. Причем, напутствуя наэту должность, Сталин сказал Мехлису:

Разберитесь там, на Западном фронте, соберите Военный совет и решите, кто,кроме Павлова, виноват в допущенных серьезных ошибках.

Эту короткую фразу Мехлис забыл сразу, как только вышел из кабинета Сталина.

Он не стал разбираться, выяснять причины ошибок, как требовал Сталин. У негобыла своя четкая и определенная позиция и программа действий: Павловвиновен; надо подыскать еще и других виновников "серьезных ошибок". Поприбытии в штаб Западного фронта Мехлис применил все свои способности и опытпо компрометации военачальников, чем он особенно отличился в годы репрессий.Чтобы подвести под расстрел командование Западного фронта, надо было найти исформулировать веские обвинения. И Мехлис нашел их. Он обвинил Павлова и егосоратников в "трусости", "бездействии", "развале управления", "сдаче оружия противнику", "самовольном оставлении боевых позиций" и многих другихдеяниях, преступных в условиях войны.

Все эти формулировки были внесены в текст "Постановления государственногоКомитета обороны Союза ССР от 16 июля 1941 года". Согласно этомуПостановлению, были преданы суду Военного трибунала и по его приговорурасстреляны:

1. Командующий Западным фронтом генерал армии Павлов;

2. Начальник штаба Западного фронта генерал-майор Климовских;

3. Начальник связи Западного фронта генерал-майор Григорьев;

4. Командующий 4-й армией Западного фронта генерал-майор Коробков;

5. Командир 41-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майорКосубуцкий;

6. Командир 60-й горно-стрелковой дивизии Южного фронта генерал-майорСелихов;

7. Заместитель командира 60-й горно-стрелковой дивизии Южного фронтаполковой комиссар Курочкин.

Сталин единолично подписал это Постановление. Он, наверное, считал -обстановка требует твердой руки. Постановление было зачитано всемВооруженным Силам и на промышленных предприятиях, связанных с производствомпродукции для фронта, а тогда все работали на армию.

Проще всего, конечно, обвинить Сталина в чрезмерной жестокости. Это легковысказать в нашей спокойной невоенной жизни. Но не следует забывать икритической ситуации тех дней.

И все же, при всем уважении к Сталину и понимании его ответственности засудьбу страны и армии, скажем прямо: не было необходимости принятия такихэкстраординарных, крутых мер в той ситуации. В данном случае Сталин чересчурдоверился Мехлису и "перегнул палку".

Зададим только один вопрос: у кого, на каких участках фронта в первую неделювойны не было таких же бед, как у Павлова (30 июня Павлов уже былотстранен)? Подобные обвинения можно было предъявить очень многим, ктоотступал, терял управление и оружие.

Теперь невинно расстрелянные реабилитированы "за отсутствием составапреступления". Но несмотря на это, все еще тянется за ними тень фальши илжи, сфабрикованной Мехлисом и следователями.

Я получил письмо из Минска от дочери генерала Павлова - Ады Дмитриевны, онапросит защитить доброе имя отца. Приводит несколько примеров публикаций (в"Известиях" 9.05.1988 г., "Московских новостях" 17.07.1988 г. и другихизданиях), в которых повторяются обвинения времен войны, несмотря на полнуюреабилитацию Павлова еще в 1957 году. Удивительна сила порочной инерции! Вотбы о добрых делах так устойчиво помнили!

Давайте же мы добрым словом помянем Дмитрия Григорьевича Павлова. Хулителинизводили его по способностям до уровня командира батальона, объявляли чутьли не выскочкой, за несколько лет незаслуженно пролетевшим через несколькоповышений. Но Павлов не был "скороспелым командующим", и одаренностьюприрода его не обделила. Служба Павлова проходила не хуже, чем у другихкомандующих фронтами, а в отношении образования он даже обошел некоторых изних.

Судите сами, можно ли человека с такой биографией и прохождением службыобъявлять "выскочкой". По возрасту Павлов (родился в 1897 году) ровесникдругих маршалов (Мерецков - 1897, Василевский - 1895, Малиновский - 1898,Баграмян - 1897). В первой мировой войне был рядовым. В Красную Армиювступил добровольцем, участвовал в боях на Южном, Юго-Западном,Туркестанском фронтах. Прошел путь от взводного до помощника командираполка. В 1922 году окончил Омскую высшую кавшколу, в 1928 году - Академиюим. М. В. Фрунзе и в 1931 году - академические курсы Военно-технической академии. В 1934-1936 годах командовал мех-бригадой. Его бригада былаотмечена, а сам Павлов награжден орденом Ленина. Аттестован на командиракорпуса перед отъездом в Испанию. Три современные войны прошел Павлов донападения Германии: за плечами были Испания, Финляндия, Халхин-Гол. ЗваниеГероя Советского Союза получил в Испании, где был советником приреспубликанской армии по применению танковых и механизированных войск,принимал участие в разработке крупных операций. Как военачальника его высокоценила Долорес Ибаррури, называла в числе семи "выдающихся советских военныхдеятелей".

В 1937 году, после возвращения из Испании, Павлову было присвоено званиекомкора. Он стал начальником Автобронетанкового управления РККА и членомГлавного Военного совета (в числе одиннадцати!), где был и Сталин. Павловприложил много сил и знаний при создании лучшего танка второй мировойвойны - Т-34. На стратегической игре в 1941 году Павлов делал один изосновных докладов. Все разговоры о том, что он неглубоко разбирался вискусстве вождения танковых и механизированных войск, являются неправдой.Павлов являлся одним из теоретиков и практиков применения этих войск всовременной войне. Не было у нас более опытного военачальника в вопросах стратегии и тактики применения мехвойск. Именно поэтому и был назначенгенерал армии Павлов на главное направление возможного удара германскойармии - командующим Белорусским Особым военным округом - в 1940 году.

Если бы его не постигла трагедия в первую неделю войны, Павлов, несомненно,вырос бы в одного из крупнейших военачальников, одержал бы немало побед истал бы Маршалом Советского Союза.

Павлов Дмитрий Григорьевич

(04.11.1897-16.10. 1941) – советский военачальник, генерал армии (1941)

С началом Первой мировой войны Дмитрий Павлов уходит на фронт добровольцем, во время военных действий был ранен и находился в плену.

В Красной Армии Павлов с 1919 года и в том же году вступил в ряды РКП(б). Во время гражданской войны сражался на Южном, Юго-Западном и Туркестанском фронтах, был помощником командира полка и командовал эскадроном.

В конце войны Дмитрий Григорьевич был направлен на учебу в Омскую высшую кавалерийскую школу, которую успешно окончил в 1922 году. Затем он поступает в Военную академию им. М.В.Фрунзе и после ее окончания в 1928 году командует кавалерийским и механизированными полками.

В 1931 году Павлов стал слушателем академических курсов при Военно-технической академии.

С 1936 по 1937 год он сражался добровольцем в Испании на стороне республиканского правительства, где был командиром танковой бригады. За Испанию Павлов был удостоен звания Героя Советского Союза.

Вернувшись на родину, Дмитрий Григорьевич в ноябре 1937 года был назначен начальником Автобронетанкового управления РККА.

В 1939-1940 годах он принимал участие в советско-финляндской войне.

С июня 1940 года он получает назначение на должность командующего войсками Белорусского Особого военного округа.

Начало Великой Отечественной войны Павлов встретил в звании генерала армии и 22 июня был назначен командующим войсками Западного фронта, который прикрывал границу от Литвы до реки Припять. Внезапным ударом немецких войск группы армий «Центр» в первые часы начала войны были уничтожены авиация и большая часть танков фронта. Удержать позиции без их поддержки при мощном наступлении численно превосходящего противника было невозможно. За неделю боев войска Западного фронта были отброшены на 350 километров. Дмитрий Григорьевич Павлов и его ближайшее окружение были арестованы по обвинению в предательстве. В ходе судебного разбирательства Павлов отказался от своих «признаний», сделанных им в кабинете следователя. Но суд все равно признал Павлова и еще нескольких человек виновными. За участие в «заговоре с целью преднамеренного открытия фронта немцам» Павлов и другие участники процесса были приговорены к высшей мере наказания. В октябре 1941 года приговор был приведен в исполнение.

В 1957 году Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговор по делу Павлова «за отсутствием состава преступления».

Боевая деятельность Дмитрия Григорьевича Павлова была отмечена 3 орденами Ленина и 2 орденами Красного Знамени.

Из книги 100 великих россиян автора

Из книги 100 великих россиян автора Рыжов Константин Владиславович

Из книги Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков автора Носовский Глеб Владимирович

1. Геродот возвращается к истории убиенного русско - ордынского царевича Дмитрия «Античный» Лжесмердис - это Дмитрий, сын Елены Волошанки, или Дмитрий Самозванец Геродот все никак не может уйти от событий конца XVI - начала XVII века. Как мы уже говорили, теперь это стало

Из книги Расстрелянные герои Советского Союза автора Бортаковский Тимур Вячеславович

Герой Советского Союза генерал армии ПАВЛОВ ДМИТРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ 04.11.1897-22.07.1941 Дмитрий Григорьевич Павлов родился 4 ноября 1897 года в семье бедного русского крестьянина деревни Вонюх (ныне Павлово) Кологривского уезда Костромской губернии.С ранних лет был приучен к труду,

автора Стригин Евгений Михайлович

Павлов Валентин Сергеевич Биографическая справка: Валентин Сергеевич Павлов родился 26 сентября 1937 года в Москве. Образование высшее, а 1958 году окончил Московский финансовый институт.В 1986 году стал первым заместителем министра финансов СССР. В 1986–1989 годы председатель

Из книги От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ) автора Стригин Евгений Михайлович

Из книги Полководцы Первой Мировой [Русская армия в лицах] автора Рунов Валентин Александрович

Щербачев Дмитрий Григорьевич Родился 7 марта 1857 года в Подмосковье в имении близ Рузы в семье полковника в отставке Григория Александровича Щербачева (1821–1884) и Марии Николаевны, урожденной Головкиной (1835–1896). В 1875 году окончил 3-е Александровское военное училище,

Из книги От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ) автора Стригин Евгений Михайлович

Павлов Николай Александрович Биографическая справка: Николай Александрович Павлов родился в 1951 году в д. Сальково Ярославской области. Образование высшее. Кандидат биологических наук.В 1990 году был избран народным депутатом РСФСР. Принимал активное участие в

Из книги 50 знаменитых террористов автора Вагман Илья Яковлевич

БОГРОВ ДМИТРИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ Настоящее имя – Мордехай (Мордко) Гершкович Богров (род. в 1887 г. – ум. в 1911 г.) Секретный агент Киевского охранного отделения, «освещавший» деятельность социал-демократов, анархистов, эсеров. 1 сентября 1911 года во время премьеры оперы «Сказки

Из книги Медики, изменившие мир автора Сухомлинов Кирилл

Иван Петрович Павлов 1849–1936 На Аптекарском острове в Санкт-Петербурге в глубине сада стоит памятник – не полководцу, не поэту, не ученому мужу, а простой собаке. За несколько месяцев до своей кончины Иван Петрович Павлов настоял на том, чтобы в парке Института

Из книги Советские асы. Очерки о советских летчиках автора Бодрихин Николай Георгиевич

Павлов Александр Георгиевич Родился 26 октября 1918 г. в деревне Люторецкое Московской губернии. Окончил 7 классов, школу ФЗУ, работал токарем на заводе «Динамо». В 1938 г. он окончил Борисоглебскую военную авиационную школу.С августа 1941 г. участвовал в Великой Отечественной

Из книги Полководцы Первой мировой войны автора Копылов Н. А.

Щербачёв Дмитрий Григорьевич Сражения и победыЗабытый герой Первой мировой.Генерал Щербачёв успешно командовал 9-м корпусом во время наступления в Галиции, боев на р. Сан и у Кракова в 1914 г. Во время Великого отступления 1915 г. во главе 11-й армии одержал ряд побед над

Из книги Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях автора Мудрова Анна Юрьевна

Павлов Иван Петрович 1849–1936Русский ученый-физиолог, творец учения об «условных рефлексах».Иван Петрович родился 26 сентября 1849 года в городе Рязани. Предки Павлова по отцовской и материнской линиям были служителями церкви. Отец Пётр Дмитриевич Павлов, мать - Варвара

Из книги ГКЧП. Был ли шанс? автора Язов Дмитрий Тимофеевич

Валентин Павлов Павлов Валентин Сергеевич (26.9.1937 - 30.3.2003). Профессиональный финансист, Павлов в течение многих лет работал в министерствах финансов РСФСР и СССР.В 1962 г. вступил в КПСС, но не входил в какие-либо руководящие партийные органы. В 1979 г. перешел на работу

Из книги Ближний Восток: война и политика автора Коллектив авторов

Глава 3. Иран. От полуколонии к региональному лидерству Дмитрий Павлов 3.1. Специфика исторического развития Ирана на современном этапе История Ирана последнего столетия – это история превращения зависимой от европейских держав полуколонии в ключевой субъект

Из книги Эпоха становления русской живописи автора Бутромеев Владимир Владимирович