Человек, который изучил всех русских масонов. Приблизительный поиск слова

Серков А.И. М.А. Осоргин и его масонское наследие. - М.: Ганга, 2018.

Вниманию читателей предлагается очередная книга из серии «Масонство. Мартинизм. Герметизм», выпускаемой Национальным Державным Святилищем Устава Мемфиса‑Мицраима в России с целью просвещения читателей в области истории и современности духовных движений, их философии и символизма. Книга посвящена масонскому наследию Михаила Андреевича Осоргина (1878-1942), который был одним из идейных руководителей российского масонства союза Великого Востока Франции в эмиграции. Вклад М.А. Осоргина в развитие российского масонства в эмиграции трудно переоценить, он смог воспитать целую плеяду учеников, имена которых остались в истории духовных поисков интеллигенции в ХХ столетии.

Масонское наследие Осоргина было сохранено его вдовой, Татьяной Алексеевной Осоргиной (урожденной Бакуниной) и опубликовано в двух малотиражных книгах, предназначенных лишь для вольных каменщиков. В настоящее издание включены все известные доклады и речи М.А. Осоргина, сохранившиеся в архивах. Помимо очерка о жизни и масонской деятельности М.А. Осоргина в книге также помещены: списки членов лож, в которых состоял М.А. Осоргин, всё сохранившееся масонское наследие М.А. Осоргина и материалы, посвящённые памяти писателя.

Серков А.И. М.А. Осоргин и его масонское наследие

Раздел А. Списки членов лож с участием М.А. Осоргина

Раздел Б. Речи и доклады М.А. Осоргина

Пять ранних докладов
Доклады в ложе Северная звезда
Доклады в ложе Северные братья
Неопубликованные доклады
Последнее письмо друзьям

Раздел В. Материалы, посвящённые памяти М.А. Осоргина

Т.А. Осоргина. [Последние дни]

[Поминание]

С. Луцкий. В день 10-летней годовщины со дня смерти М.А. Осоргина

Указатель имён

Отрывки из книги

Восьмая книга из серии «Масонство. Мартинизм. Герметизм». Андрей Серков «М.А. Осоргин и его масонское наследие». Книга посвящена масонскому наследию Михаила Андреевича Осоргина (1878-1942), который был одним из идейных руководителей российского масонства в эмиграции. В настоящее издание включены все известные доклады и речи М.А. Осоргина, сохранившиеся в архивах. Помимо очерка о жизни и масонской деятельности М.А. Осоргина в книге также помещены: списки членов лож, в которых состоял Осоргин, всё сохранившееся масонское наследие писателя и материалы, посвящённые его памяти.

М.А. Осоргин стал духовным наставником целой плеяды писателей и общественных деятелей русского зарубежья: В.Н. Емельянова, Вад. Л. Андреева, Г. И. Газданова, В. Б. Сосинского, В.В. Завадского (Корсака), П.С. Иванова, А.И. Каффи, В. Е. Жаботинского, А.П. Ладинского, С.А. Луцкого, В.А. Прейсмана и др.

В одном из своих докладов М.А. Осоргин писал:

"Идея Братства вольных каменщиков есть идея воспитания людей, идея упрочения в человеке человеческого, истребления в нём того, что в профанском мире людей разъединяет и восстановляет друг против друга. Задача Братства вольных каменщиков, в его идеальном и исторически правильном понимании есть насаждение братских начал в обществе, где слишком неподобающе высокое место занимает борьба идей, навыков и действий, и неподобающе низкое - их согласование. Вне этой идеи масонство есть только голая формула, архаизм и напрасная театральность.

Учить терпимости, человечности и братским чувствам, упражняться в этом благородном труде - можно с пользой лишь в среде людей, поддающихся воспитанию, готовых к самовоспитанию, восприимчивых, молодых, несложившихся окончательно. Для такой работы нужна масса, не квалифицированные единицы. В том составе, в каком мы остаёмся, мы или можем признать себя святыми или отчаяться в достижении масонской святости; воспитываться нам уже поздно. Для обработки нам потребен свежий податливый человеческий материал, путь по природе не столь драгоценный (во всяком случае интеллектуально), каким мы почитаем себя. Нужна нам молодёжь, которой мы могли бы передать идеи, здесь нас объединившие: идею терпимости к чужим убеждениям, независимости своих, высокой человечности и бескорыстного общественного служения. Только работа над молодежью - рядом и совместно с нею - может сделать нашу мастерскую настоящим масонским храмом, а не случайно снятым для приятного клуба помещением...

Но есть соображения иного, более сложного и менее бесспорного значения; менее бесспорного именно для тех, кто подходит к масонству упрощённо, вполне житейски, я сказал бы - обывательски. Я к нему подхожу иначе, гораздо сложнее и вижу в нём не простую организацию хороших людей в хороших целях. Для меня - и не для меня одного, конечно, - масонство есть либо религия, либо то, что не мистику заменяет религию, либо, наконец, то, в чём человек религиозный находит возможность полного и лишённого тени враждебности общения с религиозными же людьми иных культов, как и с отрицающими всякий культ, как и с отрицающими всякую религию"

В другом докладе М.А. Осоргин говорил:

"Внутреннее чувство говорит мне, что масонство для меня не монастырь, не санаторий, не дачный отдых; что оно не утешительная сказка и не услаждающая поэзия. Оно для меня не просто лечебное средство и вообще не средство, - но и самоцель. Не усталость духа влечёт меня к нему - а рождающаяся во мне пущая пытливость духа, не потребность в отдыхе - а жажда новой работы, не усыпляющая мелодия стиха - а его бодрящая архитектоника. Или - пожалуй - даже и отдых, но отдых от чего-то напрасного, безнадёжно дисгармонического путём усиленной работы над достижением, или, точнее, над возвратом некогда утраченной гармонии".

Отношение М.А. Осоргина к окружающей действительности постоянно менялось, впоследствии многие осуждали его, однако в последней записке, направленной братьям, руководитель масонских лож Северные братья и Сееврная звезда писал:

"Мои дорогие друзья, я вам пишу в дни тяжкой болезни, в минуту редкого просветления, - пишу, считая себя обреченным на очень скорый уход из жизни (если ошибаюсь, то не очень) и при каждом припадке мечтая об уходе скорейшем, так как я замучен физическими страданиями; сейчас спокойно говорю то, о чем кричал бы в минуту удушья, если бы... мог кричать, не находя воздуха. Пишу не для "исторической" прощальной фразы, а чтобы сказать вам, что умирать просто и естественно, когда интересы жизни исчерпаны и использованы (чего лично ждать?). К тому же, что будет с Европой, Россией, Францией, человечеством, во мне нет живого интереса. Двуногое в массе, так заполнившее и загрязнившее землю, мне противно; не стоило строить свою жизнь на идеях счастья человечества; но отдельных людей нельзя не любить и не ценить, — люблю и ценю их, и впереди всех вас, мои милые друзья. В вашей среде пережито лучшее, если даже в форме прекрасных самообманов. Весь смысл жизни — общение с хорошими людьми, союз душ, лёгкий и свободный. Остальное — народ, страны, формы социальной жизни, все это выдумки. Я люблю северную природу (т.е. природу России: сила впечатлений детства, привычка), но России, как «родины» и проч. не вижу, не знаю, не признаю. Удивляюсь, порой любуюсь (или наоборот), но это вздор.

И Европа вздор — с ее «культурой». Умирая, не жалею ни ее народов, ни своего, ни культуры, ни разбитых идей. И в смерти — в уходе — не вижу величия. Успел в последние дни, читая между припадками, постигнуть не только нищету философии, но и позор ее нищеты: блестящие порывы и взлеты умов, прицепленных за ниточку у самой поверхности земли! Жалчайшее топотание на месте. Бессилие преодолеть мысль, что мы "созданы" и что мы «избраны». Плесень, наделенная забавной способностью мыслить, и то копошащаяся с каким-то юмористическим Богом (или «принципом мирозданья», или «первопричиной», но всегда с остатками двуногого подобия!), то горделиво его отвергающая и остающаяся с пустой горстью: весь песок и высыпался. Такова вся философия, всех веков, всех народов. Впрочем есть в этом что-то милое, тёплое, и я готов отдать все почести Великому Архитектору Вселенной (тоже - борода, две, а никак не четыре ноги! Иначе - как то обидно и не гармонично). Но мыслю его и как принцип, как удобную связь, как дух общения, может быть родственных хорошей перцовке с ещё лучшей закуской, или моей протянутой вам руке, или вашему братскому расположению. Необходимо, ничтожно, и в общем мило".

Масонство в эмиграции, несмотря на происхождение отдельных его членов, было Орденом русской интеллигенции. С мировоззрением этого Ордена и закомит публикуемая книга.

А.И.Серков. Русское масонство. 1731-2000.
Энциклопедический словарь. М., РОССПЭН, 2001. 1224 с., ил.

Тайный орден вольных каменщиков зародился в XVIII столетии, веке Просвещения и энциклопедистов. И потому он сразу стал выпускать словари (например, библейский и эмблематический Ф.К.Этингера, переведенный в 1786 г. Новиковым), а в начале XIX века появились первые справочники по масонству. По истории мирового масонства выпущены капитальные энциклопедические словари О.Ленхофа и В.Познера, Д.Лигу, А.Мэки, библиографии, списки лож и их членов, описания ритуалов и священных предметов. Сложилась целая научная литература, позволяющая и неспециалисту легко ориентироваться в этой бескрайней, достаточно сложной и закрытой теме.
В России дело обстоит, понятно, много хуже. Расцвет отечественного масоноведения в начале XX века наметился в работах Я.Л.Барскова, Т.О.Соколовской, Г.В.Вернадского, Н.П.Киселева, но затем наступила эпоха раскола среди масонов и гонений на них, в СССР ничего подобного появиться уже не могло, и лишь в Брюсселе в 1940 г. вышел по-французски (тиражом в 500 экз.) весьма неполный и по понятным причинам (отсутствие архивов и библиотек) неточный словарь русских масонов Т.А.Бакуниной (Осоргиной), да и то тираж его был почти полностью уничтожен и лишь потом повторен в Париже без изменений в 1967 году. (По-русски в середине 30-х гг. в Париже вышли две другие ее книги о русском масонстве.) Вместе с полезной, но тоже неполной библиографией П.А.Бурышкина и той же Осоргиной (тоже вышедшей в Париже по-французски) это и был до последнего времени единственный авторитетный, труднодоступный (в Москве он есть, кажется, только в справочном отделе Государственной публичной исторической библиотеки) источник сведений о русском масонстве.
Однако научная и книгоиздательская ситуация в последнее десятилетие разительно изменилась: в России были переизданы классические работы по истории масонства прежних времен и появились новые статьи и книги, в том числе и справочного характера (например, полезный словарь О.Ф.Соловьева?Масонство?). Среди них публикации и монографии архивиста Андрея Ивановича Серкова занимают весьма заметное место, ибо капитальны по своим источникам и широте охвата фактического материала и орденских рукописей. Но вместе с тем появилась и необходимость весь этот материал обобщить и систематизировать в едином справочном труде, который облегчил бы ученым доступ к огромной информации, накопленной почти за три века бытования ордена вольных каменщиков в России.
Было известно, что А.И.Серков уже много лет работает над такой книгой, и вот она выпущена московским научным издательством?Российская политическая энциклопедия?, поступила в книжные магазины и библиотеки. Это капитальный справочник, включающий в себя словарь масонских терминов, биографии более чем 10 тыс. вольных каменщиков, списки масонских мастерских и их членов и исчерпывающую библиографию по данной теме. Здесь даны и подробные архивные справки. Книга А.И.Серкова весьма удобна для пользователя, искомые сведения легко обнаружить с помощью ссылок в биографических статьях.
Автор словаря многие годы работал не только в российских библиотеках и архивохранилищах, но пользовался и зарубежными источниками, особенно французскими, ибо на Западе есть целая сеть масонских музеев, библиотек и архивов, в том числе и частных, где хранится множество русских книг и рукописей вольных каменщиков. Он бывал и в областных архивах России, например в тверском. Это придает книге А.И.Серкова особую основательность, полноту и ценность, ибо написать такой словарь только в Москве и Санкт-Петербурге на базе местных неполных источников невозможно.
Словом, книга получилась замечательная по качеству, научному уровню и содержанию и сразу решила множество проблем, встающих перед историками русского масонства. Здесь даны исчерпывающие сведения и о людях и ложах эмиграции, ибо архивы эти после войны были вывезены в СССР, а то, что осталось во Франции и других странах, автор справочника изучил лично. Словарь А.И.Серкова уникален, и нам всем остается с благодарностью им пользоваться и удивляться высокой квалификации и обширным познаниям автора.
Что же касается дополнений, поправок и критических замечаний, в таких случаях неизбежных, то автор пишет в предисловии, что всегда готов их принять и учесть. Это достойная и абсолютно правильная в данном случае позиция, ибо один человек такую энциклопедию собрать и написать не может, он неизбежно пользуется помощью и критическими замечаниями других ученых, новейшими публикациями и открытиями. Работа над словарем завершена в основном в 1999 г., а с тех пор появились сотни книг и статей по этой теме.
Позволю себе лишь два примера. В словаре нет князя П.А.Вяземского, поэта, друга Пушкина. Между тем еще в 1999 г. были опубликованы собственноручное признание поэта о вступлении в польскую масонскую ложу в Варшаве и документ из архива тайной полиции о его неудачной попытке вступить в киевскую ложу Соединенных славян. А.И.Серков вводит в словарь имя Федора Крячко, и сразу хочется его приблизительную ссылку дополнить: это Федор Федорович Крячко (1889-1967), парижанин, русский эмигрант, левый эсер, главный редактор газеты?Голос жизни?, предприниматель. Видимо, придет время и для писателя и архитектора Н.А.Львова, композитора Д.С.Бортнянского, В.И.Даля и других видных деятелей, так или иначе к ордену близких.
Разумеется, такие пожелания, дополнения и уточнения есть не только у автора этих строк. Это нормально, таков путь науки и справочного издания. Работа над энциклопедией, даже если у нее один автор, - дело коллективное, долгое, кропотливое; оно, замечу, требует постоянного переиздания книги со всеми необходимыми исправлениями и дополнениями. Сейчас выходит мультимедийная энциклопедия на CD-ROM ?Масонство и масоны: три века в России?, подготовленная известной московской фирмой?Алгософт?, и опыт долгой работы над нею говорит: энциклопедический словарь А.И.Серкова?Русское масонство? следует после соответствующей доработки издать на таком же современном носителе, что облегчит его использование и быстрый поиск имен и реалий, позволит дать множество качественных цветных иллюстраций (масонские портреты и картины, ковры, запоны, рисунки, рукописи, храмы и строения, усадьбы) и даже звуковое (масонская музыка) и видеосопровождение. Эта капитальная, нужная, просто интересная для любого читателя книга того стоит.
Москва

Мы продолжаем знакомить наших читателей с людьми, участвующими в Интернет-проекте Дмитрия Галковского "Самиздат" (материал о самом Д.Е. Галковском - №5, 1999). Сейчас мы публикуем обширные фрагменты беседы Дмитрия Галковского с другим членом "Самиздата" - историком Андреем Ивановичем Серковым, автором книг по истории русского масонства.

Для начала - Ваша краткая биография.

Все мои родственники по отцовской линии были профессиональными писарями. Мой отец был десятым человеком в семье, и все были писарями. Отец писарем не стал, но у него была такая черта: он читал газеты и постоянно делал всевозможные вырезки. Вероятно, это у меня на генном уровне: собирать какие-то папочки и все систематизировать... Второе - воспитание. Я рос в начале 70-х, когда отношение к книге было немножко другое. По субботам-воскресеньям отец постоянно таскал меня на "книжную ярмарку" около памятника Ивану Федорову, где происходил нелегальный книгообмен. Меняли, например, всю ЖЗЛ на Собрание сочинений Толстого. Все общались, нужно было найти нужную книгу, нужного человека. Так возникало уважение к книге, пока не к ее содержанию, а к книге как таковой. Вскоре начались первые симптомы моей "болезни". Лет в 9-10 я гостил летом у бабушки. Делать и читать было особенно нечего. Мне попался какой-то дурацкий роман о декабристах, и я начал составлять картотеку, еще не зная толком, что это за персонажи, где реальное лицо, где вымышленное. На основе романа я начал систематизировать его героев. Кто только не оказался у меня среди декабристов. Тут жизнь преподала мне первый урок: не успел я составить картотеку, как объявили о выходе нечкинского алфавита декабристов. До меня дошло, что люди, которые жили до меня, уже успели что-то сделать помимо меня. Оказалось, что алфавит декабристов давным-давно составлен.

Жестокий, но необходимый опыт...

Да. Но эта картотечная работа с тех пор въелась в мою жизнь и стала ее частью. Есть ученые с большой буквы, есть люди с полетом фантазии, которые сразу начинают заниматься историософией, а я - архивная крыса, спокойный человек с картотекой, для которого факты являются гораздо более важными, чем их интерпретация.

Вы поведали о начале Вашей "болезни"... Если более подробно, то - Вы родились...

Я родился в маленьком городке Бузулук Оренбургской области. В XVIII веке здесь была казачья линия защиты от иноземцев. В XX - через этот город проходила железная дорога на Ташкент... Оказались мои родители там случайно, как все, - бежали от нашей "нормальной" действительности. Какие-то корни там были, в основном крестьянские. Отсюда мои родственники по материнской линии. Учился и рос я в Москве. Родители мои - врачи. Спокойная, обычная семья. Нестандартным в ней было, пожалуй, то, что я занимался плаванием и учился в спортивной школе. Поэтому можно сказать, что пионерско-комсомольская юность меня миновала. Для школы подделывали справки, что "уехали на сборы", а сами уходили в кино. Любимым кинотеатром был "Иллюзион". Брали большую киноафишу и выискивали, куда пойти между двумя тренировками. Так что обучения в классическом понимании этого слова не было. Если кто-то получал какие-то знания, то лишь по собственной инициативе. У нас были такие деятели, которые появлялись только на выпускных экзаменах в 8, 10 классах, а остальное время числились на сборах. Короче говоря, я был лишен многих прелестей советской жизни, мог игнорировать "учителей-воспитателей", за что спортшколе искренне и благодарен. Пловца из меня не получилось, думаю, по психологическим причинам. Мне важен был сам процесс, и совершенно не имело значения, обгоню я кого-нибудь или нет. Первый год после окончания школы (1981) я тренировался поступать в институт. Приобретя опыт непоступления в четыре института, я понял систему: не демонстрировать свои знания, а говорить то, что от тебя хотят услышать. Сделав правильный вывод из своих наблюдений, на следующий год я оказался на истфаке МГУ. Специализацию я выбрал по кафедре с сюрреальным названием "история СССР периода капитализма""

Да, похоже на 150-летие кондитерской фабрики "Большевик"...

Сомневаюсь, что научные руководители этой кафедры когда-нибудь прочитали хоть одну мою студенческую работу, включая диплом. Но это и не важно. Идеальное состояние: никто на меня не давил. Я окончил университет в 1987 году.

Как раз началась перестройка...

В университете эти поветрия были тогда очень робкими. Например, сдавая кандидатский минимум, я сдавал историю КПСС в полном объеме. Когда мне попалась "коллективизация", было крайне сложно что-либо ответить. И я по-прежнему во все свои работы вписывал обязательный пункт: "Маркс, Энгельс, Ленин о масонстве", хотя они на эту тему не говорили ничего. Приходилось что-то выискивать. Окончив университет, я полтора года отработал учителем истории в школе, после чего был переведен в заочную аспирантуру. В аспирантуру МГУ попасть было непросто. Брали в основном "позвоночных" студентов, с соответствующими родителями. Я же, как "беспозвоночный" попал в аспирантуру "привеском", потому, что несколько приличных преподавателей, прочитав мой диплом, сказали, что это уже готовая диссертация.

По какой теме?

Этой же - масонство.

И что, Вашу тему утвердили на кафедре?

Не то чтобы утвердили. Со второго курса я стал этим серьезно заниматься. Я благодарен своим преподавателям за то, что они не мешали мне заниматься моей темой: декабристы и масонство. Конечно, если бы не декабристы, изучением масонства мне бы заниматься не дали.

Понятно... Но вот началась перестройка. Вы говорили по поводу аспирантуры.

Были на кафедре люди, сказавшие: "Добро, надо, чтобы человек занимался наукой". Время обучения в аспирантуре я использовал по максимуму. Диссертация с самого начала была у меня практически готова и можно было спокойно заниматься, не числясь ни на какой работе, да и перед семьей не оправдываться, что бездельничаешь. Потом возникли планы издания журнала, которые благополучно провалились.

Защитил диссертацию. Тема называлась "Российское масонство 1800-1860 годов", кстати, совершенно неправильно. Эта искусственная хронология последняя дань времени (де 1860 год - начало буржуазного развития России).

Как прошла защита?

Все было спокойно. За семь лет все на истфаке ко мне и моей теме привыкли. Замечания сводились к тому, например, почему Вы подробно не осветили деятельность масонов в Московском университете. Правда, потом, когда я выступал с какими-то сообщениями, лекциями, обязательно один-два человека находились и спрашивали, почему вы не пишите о Звезде Героя Советского Союза, которая является масонским символом. Я скромно отвечал, что, к сожалению, Звезда Героя Советского Союза появилась не в ХIХ веке, о котором я рассказываю, а несколько позже.

Какой период истории Вам ближе? Есть предпочтения?

Совершенно нет. Периоды увлечений прошли. Просто обычно занимаюсь полгода-год XVIII веком. Потом, когда этот материал уже слишком примелькался, перестаешь его ощущать, уже появляются собственные шаблоны, штампы при взгляде на события. Значит, пора этот период бросать. И - на 200 лет вперед. Потом также обратно.

А дальше в конце 91-го я оказался безработным. Нужно было определяться. Какой был выбор - чем-нибудь торговать, в Турцию ездить... Я выбрал отдел рукописей Ленинки. В Российскую государственную библиотеку её переименовали одновременно с моим приходом. Последние семь лет работаю здесь. Здесь я имею возможность постоянно работать с тем материалом, который мне интересен. Хотя эту возможность мне дали, конечно, не сразу.

А там вообще много архивных материалов по Вашей теме?

Автор этой книги – Андрей Серков, кандидат исторических наук, защитивший диссертацию по истории российского масонства XIX века аж весной 1991 года. Что, как любят говорить на Луркморье, “кагбэ намекаэ”. После защиты и вплоть до настоящего времени он работает в отделе рукописей Российской государственной библиотеки, где дослужился за эти годы до должности завсектора, а затем и до замзавотдела. Некоторые близкие друзья автора иногда вспоминают по этому поводу известную басню о лисе на охране курятника или историю о внеплановом визите козла в огород , но этот добродушный юмор им, наверное, вполне можно простить – всё же они знакомы с автором гораздо лучше нас, читателей. О.А.Платонов, регулярно сталкивавшийся с автором в РГБ во время подготовки своих работ по истории масонства, так отзывался о нём: “…скоро у них появились союзники в лице некоторых работников архива и даже исследователей. Общий язык с ними нашли два типичных партийных историка, ученики «школы» Минца-Иоффе - и А.И.Серков. Привыкшие работать по заказу, втискивая исторический материал в рамки партийных установок, сознательно закрывая глаза на все факты, которые противоречили взглядам заказчиков, Соловьев и Серков после падения КПСС легко поменяли хозяев, почувствовав, кто реально стоит за спиной новой российской власти” .

К сожалению, в силу личностных особенностей автора, данный труд хотя и имеет все атрибуты серьезного академического исследования, по сути относится к жанру масонской апологетики, что необходимо иметь ввиду при работе с ним.

Оба тома очень объёмные, и потому грузятся долго.

Третий период. 1845-1945.

Монография охватывает “третий” период в истории русского масонства, но выходит за временные границы XX века, что отражено и в датах подзаголовка: 1845-1945. Первая из них обозначает год посвящения в масонство М. А. Бакунина; вторая ограничивает изложение возобновлением масонских работ в русских ложах Парижа по окончании второй мировой войны.

Четвёртый период. После Второй мировой войны.

Книга является второй частью исследования по истории русского масонства с середины XIX века по настоящее время. Первая часть охватывала столетний период этой истории (1845-1945) и завершалась рассказом о возобновлении масонских работ в русских ложах Парижа по окончании Второй мировой войны, здесь же продолжается рассказ о последующих пятидесяти годах, вплоть до сегодняшнего дня.

Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.