Тевтонский рыцарский орден, или Братство Тевтонской церкви Святой Марии Иерусалимской, возник в феврале 1191 года. Воины-монахи, принявшие обет целомудрия, послушания и бедности очень быстро превратились в реальную силу, с которой считались все в Европе. Эта организация сочетала в себе дух и боевые традиции тамплиеров с благотворительной деятельностью госпитальеров, одновременно являясь проводником захватнической политики на Востоке, проводимой Западной Европой. Статья посвящена истории Тевтонского ордена: зарождению, развитию, гибели и наследию, прошедшему сквозь века.

Положение христиан на Святой земле во времена Третьего Крестового похода

Крестовые походы на Святую землю стали благодатной почвой для появления первых духовных рыцарских орденов. Они стали воплощением средневекового религиозного духа, настроений европейского общества, жаждущего защитить христианские святыни и единоверцев от агрессии ислама. С одной стороны, это была вынужденная необходимость в консолидации всех резервов, а с другой - этим умело воспользовалась Римско-католическая церковь для упрочения собственного влияния.

История Тевтонского ордена берет свое начало во времена Третьего крестового похода (1189-1192-й). Ситуация для христиан на тот момент была крайне сложной: их выдавили из Иерусалима. Только город Тир в княжестве Антиохия выстоял. Правивший там Конрад Монтферратский успешно сдерживал натиск мусульман, но его силы таяли. Ситуацию изменило прибывшее из Европы подкрепление, состав которого был весьма пестрым: воины, паломники, торговцы, ремесленники и множество непонятного люда, следовавшего за любым войском во времена средневековья.

Первое появление немецкоязычного рыцарского братства на Святой земле

На южной стороне полуострова, омываемого заливом Хайфа, в те времена расположился портовый город Акра. Благодаря своей прекрасной защите порт имел возможность производить выгрузку и загрузку грузов практически в любую погоду. Этот лакомый кусочек не мог остаться без внимания смиренных «воинов Господа». Барон Ги де Луизиньян предпринял отчаянную попытку осадить город, даже несмотря на то, что гарнизон оборонявшихся превышал его силы в несколько раз.

Однако самым большим испытанием и бедой во времена всех средневековых войн было отсутствие медицины. Антисанитария, огромная концентрация людей в одном месте были прекрасными условиями для развития различных болезней, таких как тиф. Рыцари Тевтонского ордена, госпитальеры, тамплиеры как могли боролись с этой напастью. Богадельни стали единственным местом, где оказывалась помощь силами паломников, пытавшихся таким образом попасть в рай за свои деяния. Среди них были представители торговых кругов Бремена и Любека. Их первоначальной задачей было создание немецкоязычного рыцарского братства для оказания помощи больным и пострадавшим.

В перспективе рассматривалась возможность построения некой военной организации для защиты и поддержки своих торговых операций. Это делалось для того, чтобы больше не зависеть от ордена тамплиеров, имевшего огромное влияние в данном регионе.

Сын утонувшего императора Священной Римской империи Фридриха Барбароссы благосклонно отнесся к этой идее и на первых порах поддержал создаваемые богадельни. Этим и объясняется то, что у рыцарей Тевтонского ордена были прекрасные отношения со Священной Римской империей. Очень часто они даже выступали как посредники между ее правителями и главами Римско-католической церкви. Имея такую всестороннюю поддержку, созданное в 1198 году Братство Тевтонской церкви Святой Марии Иерусалимской делало все возможное, чтобы оправдать высокое доверие.

Вскоре, как и их коллеги, организация рыцарей Тевтонского ордена обзавелась крупными земельными владениями не только на Святой земле, но главным образом в Европе. Именно там были сосредоточены главные, наиболее боеспособные силы братства.

Структура Тевтонского ордена

Провинции (комтурии) ордена находились на территории Ливонии, Апулии, Тевтонии, Австрии, Пруссии, Армении и Романии. В хрониках упоминается семь крупных провинций, но имелись и более мелкие владения.

Каждая должность и титул в ордене были выборными. Даже глава ордена Великий Гроссмайстер избирался и был обязан совещаться с 5 гроссгебитерами (Великими Повелителями). Каждый из этих 5 постоянных советников отвечал за определенное направление в ордене:

1. Великий комтур (правая рука главы ордена и его интендант).
2. Верховный маршал.
3. Верховный госпитальер (управлял всеми больницами организации).
4. Квартирмейстер.
5. Казначей.

Управление определенной провинцией осуществлял Ланд-комтур. Он также обязан был совещаться, но уже с капитулом. Даже командир гарнизона крепости (кастелян) принимал то или иное решение с оглядкой на мнение находившихся под его началом воинов.

Если верить летописям, то рыцари-тевтонцы не отличались дисциплиной. У тех же тамплиеров порядки были куда жестче. Тем не менее на первых порах организация довольно эффективно справлялась с поставленными перед ней задачами.

Состав организации

Члены рыцарского братства делились на категории, каждая из которых имела определенные функции. На самой вершине, как и полагалось в те времена, находились братья-рыцари. Это потомки знатных родов, составлявшие элиту войск ордена. Чуть ниже по статусу в этой структуре были братья-священники, организовывавшие церемониальную, идеологическую составляющую служения в ордене. Кроме этого, они еще занимались различными науками и были, пожалуй, самыми образованными членами сообщества.

Простолюдинов, занимавшихся как военной, так и церковной службой, именовали прочими братьями.

Рыцари Тевтонского ордена привлекали в свои ряды и мирян, не связанных торжественными обетами, но тем не менее приносящих немалую пользу. Они были представлены двумя основными категориями: полубратья и фамилиары. Фамилиары - это щедрые спонсоры из числа наиболее богатых слоев населения. А полубратья привлекались к различной хозяйственной деятельности.

Посвящение в рыцари Тевтонского ордена

Существовал определенный отбор для всех кандидатов, желающих примкнуть к движению «освободителей» Гроба Господнего. Он происходил на основе беседы, в ходе которой уточнялись важные детали биографии. Перед тем как начать расспросы, капитул предупреждал о жизни, полной тягот. Это служение высшей идее до конца жизни.

Только после этого необходимо было убедиться в том, что новоприбывший не состоял до этого в другом ордене, не имеет супруги и долгов. Сам не является ничьим кредитором, а если является, то простил или уже уладил этот щекотливый вопрос. Псы-рыцари Тевтонского ордена не терпят стяжательства.

Наличие тяжелой болезни являлось существенным препятствием. Кроме этого, необходимо было иметь полную личную свободу. Все тайное рано или поздно становится явным. Если вскрывались неприятные факты обмана, то, даже несмотря на свои заслуги, такой член братства изгонялся.

При посвящении в рыцари Тевтонского ордена давалась священная клятва о соблюдении целомудрия, послушания и бедности до самой смерти. Отныне пост, молитвы, ратные дела, тяжелый физический труд должны были укротить тело и дух на пути к обретению места в раю. Несмотря на такие жесткие условия, все больше и больше людей желало стать частью «воинства Христа», огнем и мечом нести его слово в земли язычников.

Религиозный фанатизм в неокрепших умах толпы, не желающих думать и жить самостоятельно, во все времена умело подогревают различного рода проповедники. В эпоху Средневековья романтический ореол, окружавший грабителей, насильников и убийц, а по совместительству еще и «защитников христианской веры», был настолько ослепляющим, что многие юноши из наиболее знатных и уважаемых родов того времени, не колеблясь, выбирали стезю воина-монаха.

Девственный рыцарь Тевтонского ордена мог найти утешение только в молитвах и в надежде, что рано или поздно его душа устремится в рай.

Внешний вид и символика

На белом фоне - один из самых ярких и узнаваемых символов ордена. Так в массовой культуре принято изображать тевтонца. Однако подобное одеяние имели право носить далеко не все члены этого сообщества. Для каждой иерархической ступени регламент четко определял символику. Она находила свое отражение в гербах, одеяниях.

Герб главы ордена подчеркивал его вассальную преданность германскому императору. На черный крест с желтой каймой накладывался другой крест желтого цвета со щитом и орлом. Вопрос геральдики других иерархов вызывает множество споров и разногласий. Зато точно известно, что у руководства более мелких административных единиц имелись специальные жезлы, указывающие на их главенство и право проводить суды.

Только рыцари-братья имели право носить белые плащи с черными крестами. В отношении всех остальных категорий рыцарей Тевтонского ордена облачение составляли серые плащи с Т-образным крестом. Это распространялось и на командиров наемников.

Аскетизм

Еще Бернард Клервоский, духовный лидер и один из идейных вдохновителей крестовых походов, провел четкую черту между рыцарями-монахами и мирскими. По его словам, традиционное рыцарство было на стороне Дьявола. Пышные турниры, роскошь - все это отдаляло их от Господа. Истинный воин-христианин - грязный, с длиной бородой и волосами, презирающий мирскую суету, сосредоточенный на выполнении священного долга. Укладываясь спать, братья не снимали одежду, сапоги. Поэтому ничего удивительного в том нет, что тиф и рыцари Тевтонского ордена всегда шагали рука об руку.

Впрочем, практически вся «культурная» Европа еще долго, даже после крестовых походов, пренебрегала правилами элементарной гигиены. И как наказание - многосменные вспышки чумы и оспы, уничтожавшие большую часть ее населения.

Имея огромное влияние в обществе, Бернард Клервоский (к его мнению прислушивалось даже папство) без особого труда протолкнул свои идеи, которые еще долго будоражили умы. Описывая быт рыцаря Тевтонского ордена 13 века, следует упомянуть, что, несмотря на высокий ранг в иерархии организации, любой ее член имел право иметь только определенный набор личных вещей. К ним относились: пара рубах и две пары сапог, тюфяк, сюрко, нож. Замков на сундуки не вешали. Носить любой мех было запрещено.

Запрещалось носить свои гербы и кичиться своим происхождением во время охоты, турниров. Единственным разрешенным развлечением являлась резьба по дереву.

Предусматривались различные наказания за нарушение порядков. Одним из таких являлась «снятие мантии и трапеза на полу». Провинившийся рыцарь не имел права садиться за общий стол с другими братьями до тех пор, пока не снимут взыскание. К такому наказанию чаще всего прибегали за серьезные нарушения в походе. Например, нарушение строя.

Доспехи

Основу защитного снаряжения рыцаря Тевтонского ордена в полный рост составляла кольчуга с длинными рукавами. К ней прикреплялся кольчужный капюшон. Под ней носили стеганый гамбизон или кафтан. Голову поверх кольчуги укрывал стеганый чепец. Наверх перечисленного обмундирования надевался панцирь. Немецкие и итальянские кузнецы уделяли самое пристальное внимание вопросу модернизации доспехов (их английские и французские коллеги такой прыти не проявляли). Результатом явилось значительное усиление пластинчатого доспеха. Его нагрудные, наспинные части соединялись в плечах, имея шнуровку по бокам.

Если примерно до середины 14-го века нагрудник был сравнительно небольшого размера, рассчитанный на защиту грудной клетки, то впоследствии эту оплошность исправили. Живот теперь также был прикрыт.

Эксперименты со сталью, нехватка квалифицированных кадров, сочетание немецких и итальянских стилей в оружейном деле привели к тому, что основным материалом для изготовления такого снаряжения стала «белая» сталь.

Защиту ног обычно составляли кольчужные чулки, стальные наколенники. Они надевались на набедренники. Кроме этого, имелись поножи, выполненные из одной пластины. Шпоры рыцарей были шипованными и золоченными.

Вооружение

Форма и вооружение рыцарей Тевтонского ордена отличались прекрасной эффективностью. Наблюдалось влияние не только лучших традиций Запада, но и Востока. Если коснуться темы стрелкового оружия того времени, то, судя по сохранившимся документам, подробно описывающим характеристики и тип взводимого механизма, напрашиваются некоторые выводы:

• выделялись обычные, стрелковые и композитные арбалеты;
• с энтузиазмом осваивалось огнестрельное оружие;
• часть этого вида вооружения орден имел возможность изготавливать самостоятельно.

Мечи считались более благородным оружием, а вот арбалеты некоторые из глав католической церкви предавали анафеме. Правда, мало кто на это обращал внимание. На войне все средства хороши.

Наиболее излюбленным средством ближнего боя считались боевые топоры и молоты. После пребывания в Палестине там была заимствована форма лезвия топора. Им можно было легко пробить броню. Меч такими характеристиками похвастаться не мог.

Боевые традиции

Рыцари Тевтонского ордена выгодно отличались от рыцарей-мирян своей дисциплиной. Устав ордена регламентировал каждую мелочь не только в бою. Обычно рыцаря сопровождали несколько его оруженосцев с походными лошадьми, которые не участвовали в боевых действиях. Боевой конь использовался только в бою, но даже при наличии нескольких запасных животных воины чаще всего преодолевали большие расстояния пешком. Садиться на коня или надевать броню без приказа категорически запрещалось.

В военных вопросах тевтонцы были прагматичны. Традиционное рыцарство на полях сражений легко могло затеять свару за право первым пойти в атаку, дабы покрыть имя славой. Даже находясь в бою, они могли с легкостью поломать строй или самовольно подать сигнал. А это уже прямая дорога к поражению. У тевтонцев такие проступки карались смертной казнью.

Их боевое построение производилось в три линии. Резерв размещался в третьей линии. На передний край выходили тяжелые рыцари. За ними в форме вытянутого четырехугольника выстраивались обычно всадники и вспомогательные силы. Замыкала построение орденская пехота.

В таком распределении сил имелся определенный смысл: тяжелый клин нарушал боевые порядки неприятеля, а идущие следом менее боеспособные отряды добивали пошатнувшегося врага рыцарства.

Грюнвальдская битва

Больше всего Тевтонский орден досаждал полякам и литвинам. Именно они являлись его главными врагами. Даже имея численное превосходство, Ягайло и Витовт понимали, что победа в этом сражении достанется тому, чей моральный дух окажется крепче. Поэтому они не торопились, даже несмотря на недовольные шепотки своих наиболее ярых воинов, ввязываться в бой.

Перед тем как явиться на поле брани, тевтонцы преодолели под дождем огромное расстояние и расположились на открытом пространстве под прикрытием своей артиллерии, изнывали от жары. А их противники укрылись в тени леса и, даже несмотря обвинения в трусости, не торопились выходить.

Битва началась с боевого клича «Литва», и конница литвинов уничтожила пушки. Грамотное построение позволило добраться до тевтонцев с минимальными потерями. Это посеяло панику в рядах немецкой пехоты, а затем и гибель, но уже от собственной кавалерии - Великий магистр Ульрих фон Юнгинген в пылу сражения никого не щадил. Легкая кавалерия литвинов свою задачу выполнила: пушки были уничтожены, а тяжелая конница тевтонцев включилась в рубку раньше положенного срока. Но и на стороне объединенных сил были потери. Татарская конница бежала без оглядки.

В жестокой рубке схлестнулись поляки и рыцарство. Литвины тем временем заманивали крестоносцев в леса, где их уже поджидала засада. Все это время поляки и воины из Смоленска мужественно противостояли лучшей армии Европы того времени. Возвращение литвинов подняло боевой дух поляков. А далее в бой был введен резерв обеих сторон. Даже крестьяне литвинов и поляков устремились на выручку в этот тяжелый час. Великий Гроссмайстер также участвовал в этом жестоком, беспощадном рубище, где и нашел свою гибель.

Предки поляков, белорусов, русских, украинцев, татар, чехов и многих других народов остановили верных псов Ватикана. В наши дни можно увидеть только фото рыцаря Тевтонского ордена или побывать на ежегодном фестивале Грюнвальдской битвы - еще одной общей победы, объединившей судьбы разных народов.

Как ни покажется странным, но Тевтонский орден в послеорденской Пруссии не пользовался популярностью. Причин на то несколько. Прежде всего, они были католики, а Пруссия перешла в ортодоксальное воинствующее лютеранство. 17-18 века в Пруссии наступает полное забвение ТО. Практически ни один из историков того времени не написал ни одного исследования по его истории. Если были упоминания то только негативные.

Памятники архитектуры оставленные орденским периодом не вызывали пиетета, в эти века готика считалась варварской архитектурой. Что бы как - то эту готику прикрыть практически все храмы и остатки замков были оштукатурены (на территориях с преобладанием лютерано-евангелического населения). Это касается и кёнигсбергского замка. Считалось нормой разрушать и сносить орденские замки для использования строительного материала в хозяйственных целях как пример: (Бальга, Бранденбург, Лохштедт, Кройцбург и многие другие). Очень многие перестраивались. (Георгенбург, Кёнигсберг, Инстербург и масса более мелких замков).

Единственное, что спасло эти памятники так это их количество. В орденское время было построено так много, что всё снести было просто невозможно. Если замки всё - таки разбирались и сносились то кирхи по большей части сохранились, они продолжали выполнять свои функции в качестве лютеранско-евангелических храмов. Впервые о памятниках орденского периода в Пруссии заговорили в 19 веке, с подачи известного архитектора Шинкеля который в 1834 г. сделал запись в своём дневнике о руинах замка Бальга, в которых рекомендовал служащим имения Бальга заботиться о сохранности этих руин. Его поддержал камер президент фон Ауэрсвальд, который выступил за сохранение руин замка.

Как-то в Интернете попал на страничку Википедии посвящённой истории Тевтонского ордена, где наши «историки» публикуют своё понимание этой самой истории, и обнаружил там опус, цитирую: «Пруссия, несмотря на то что была протестантским государством, претендовала на то, что является духовной наследницей ордена, особенно в части воинских традиций». (выделено мной АБ ).

Хотелось бы только знать, в чём именно эти традиции выражались на самом деле. Не голословно заявить о каких то там традициях, а конкретно их обозначить. Да Какие могли быть традиции у Тевтонского ордена кроме борьбы против язычников.

На что претендовала армия Германии в 19 и 20 вв. так это на традиции Прусской армии Фридриха II Великого, (Кстати эта традиция сохраняется до сегодняшнего дня ) но никак не Тевтонского ордена.

Теперь о нацистах

Очень часто в наших периодических и псевдоисторических изданиях попадаются сообщения о нацистской Германии и организации СС как наследников Тевтонского ордена. Этот идеологический штамп о преемственности как я полагаю, не имеет под собой никакой базы.

Доктрина

Очень много говорится о доктрине Тевтонского ордена. В Интернете в той же Википедии я прочитал: «Нацисты считали себя продолжателями дела ордена, особенно в области геополитики. Доктрина ордена «натиск на Восток» была полностью усвоена руководством». (надо полагать нацистской Германии ).

Очень интересное заявление, если учесть что сам политический лозунг «Drang nach Osten» впервые был употреблён в националистической дискуссии только в середине 19 века. В качестве первого письменного документа (источника) часто называется открытое письмо польского публициста Юлиана Клачко Георгу Гервинусу, датированное 1849 годом. Клачко все же использовал не формулировку «Drang», а «Zug nach Osten» в том же значении.

О какой доктрине идёт речь? Если главной задачей Тевтонского ордена и других рыцарских орденов (Тамплиеры и Иоанниты) являлась оборона Святой Земли, которая отнимала основные силы ордена, по некоторым данным две трети рыцарей находились на Ближнем Востоке. Гарнизоны Тевтонского ордена были разбросаны от Киликийской Армении на севере, до границы с Египтом на юге, что по прямой составляет более 700 километров

Важное значение имело, и присутствие ордена в Испании, куда он был приглашён королём Фердинандом III Кастильским, где Тевтонский орден вместе с другими рыцарскими орденами (тамплиеров и иоаннитов) с 1222 г. принимал участие в затянувшейся реконкисте против мусульман. Можно предположить, что в Испании находилось не менее трети от всех вооружённых сил ордена.

Похоже, не рвался Орден на восток. Как известно и в Пруссию орден попал не по собственному желанию с целью «Натиска на восток», а по приглашению польского князя, у которого не было сил противостоять набегам прусских язычников. Да и переговоры об участии Тевтонского ордена шли 5 лет.

Завоевание Пруссии шло, как я уже говорил в предыдущей статье по остаточному принципу. Если в Святой Земле находилось более 100 рыцарей, в Испании несколько десятков, то против Пруссии в 1231 г. орден смог выставить только 8-9 рыцарей.

К Германну фон Зальца в Италию в 1231 г была направлена многочисленная делегация меченосцев. После ознакомления с ситуацией верховный магистр понял, как будет сложно избежать зависимых условий, в которых находится орден меченосцев . В результате делегация, так и не дождавшись ответа, отбыла в Ливонию.

Но, меченосцы не оставили надежды объединиться с Тевтонским орденом. С этой целью магистр Фолквин уже через папу Григория IX в 1234 г. вновь предложил Германну фон Зальца объединиться. Фон Зальца был против этого объединения но, ему был необходим повод для отказа. Для этого он в 1235 г. отправляет в Ливонию делегацию во главе с комтуром фон Ноенбург. После ознакомления с порядками в ордене меченосцев и возвращении в Германию, в Марбурге был собран капитул, который возглавил ландмейстер Людвиг фон Оттинген. Меченосцы прибывшие на этот капитул были тщательно опрошены, об их уставе, образе жизни, владениях и притязаниях. Затем была опрошена делегация побывавшая в Ливонии. Глава делегации фон Ноенбург представил отчет, в котором в очень негативном свете описал поведение братьев меченосцев, которые в своей деятельности нарушают орденские уставы, и больше уделяют внимания личному за счёт общественного блага. «А эти прибавил он, указывая пальцем на присутствующих меченосцев, да ещё четверо мне известных, хуже всех там» . Формальный повод к отказу в объединении был найден.

Орден меченосцев во второй половине лета 1236 года организовал поход против усиливающейся Литвы, к этой акции присоединился и Псков, земли которого так же подвергались литовским набегам. (О чём имеются многочисленные записи в русских летописях 20-30 годах 13 века). Это предприятие завершилось для союзников тяжёлым поражением при Сауле (Зауле), в котором меченосцы потеряли убитыми своего магистра и большую часть (48) рыцарей. Из 200 псковских дружинников домой вернулись только два десятка.

Меченосцев это поражение поставило на грань краха. «Братья рыцарей Христа» вновь обратились к Тевтонскому ордену с просьбой о помощи и объединении. Германн фон Зальца в резкой форме им отказал, указывая на беспорядки в ордене и отсутствие строгой дисциплины. Но это объяснение было только формальность, по сути, Тевтонский орден не желал брать на себя проблемы, созданные меченосцами в своей внутренней и внешней политике.

Этот отказ вынудил меченосцев обратиться на прямую, к римскому папе. Епископы Рижский, Дорпатский и Эзельский (Сааремаа –Викский) под впечатлением страшного разгрома при Сауле эту просьбу поддержали . Только под сильнейшим давлением папы (практически это был приказ) , 13 мая в 1237 г. в Витербо, была подписана булла о слиянии орденов. Объединение состоялось, и орден вынужден был продвинуться дальше на северо-восток.

Ещё в конце 14 века в конвентах Пруссии шли невесёлые разговоры о «Ливонском наследии». Так как кроме лишней головной боли, объединение с меченосцами им ничего не принесло.

Идеология

Теперь об идеологии. Тевтонский орден являлся христианским и был создан для активной борьбы с язычеством. Что в корне расходилось с идеологией основателя СС Генриха Гиммлера, где в основе своей изначально предполагался древнегерманский языческий культ. Выступая перед руководителями окружных организаций СС в Доме летчика, в связи с объявленным в стране трауром по поводу убийства в Праге обергруппенфюрера SS Гейдриха, Гиммлер заявил: "..Христианство - эта чума, эта моровая язва мировой цивилизации - должно быть уничтожено. Если это не удастся сделать нашему поколению, значит, не удастся сделать уже никому».

На могилах павших SS ставился не крест, а рунический знак смерти.

Идеологическая система SS представляет собой чудовищную смесь собственных предрассудков родоначальников национал-социалистического движения и маловразумительных идей таких авторов, как геополитик Карл Хаусхофер с его обоснованием "исторической закономерности территориальной экспансии Германии", Фридрих Макс Мюллер с его теорией "арийской филологии", француз Артур де Гобино - с измышлениями "о неравенстве человеческих рас" и британец Хьюстон Стюарт Чемберлен - с идеей "человека и сверхчеловека", Ганс Гербигер с "доктриной вечного льда" и многие другие. Но все же важнейшими компонентами нацистской и эсэсовской идеологии стала интерпретация воззрений Ницше и его рассуждений о "сильных и слабых нациях" и расистские эскапады Рихарда Вальтера Дарре, ставшим руководителем Главного управления SS по вопросам расы и поселений.

Какие тут могут быть параллели с христианством и Тевтонским орденом?

Ничто в СС не напоминало о Тевтонском ордене, ни униформа, ни символы, ни гербы не девизы. Более того, всё было совершенно противоположным.

Орденские рыцари носили белые одежды, SS чёрные.

Символы гербы

Тевтонский орден имел герб в виде христианского креста.

SS языческие руны (которые представляют собой знаки древнейшего германского алфавита), и мёртвую голову (череп) .

Мы всегда готовы к битве, если нас зовут в бой руны и мертвая голова... Боевой гимн «Все мы SS ». Что тут общего?

Девизы

Девиз Тевтонского Ордена : "Helfen - Wehren - Heilen" (Помогать-Защищать-Лечить).

Девизом SS Meine Ehre hei ß t Treue ! - (Моя честь называется верность , так же возможный перевод на русский язык Верность - моя честь ). Этот девиз имелся на пряжках ремней солдат и офицеров войск SS . Девиз SS Meine Ehre heißt Treue! на пряжках писался всегда с

ТЕВТОНСКИЙ ОРДЕН (полное название «Орден тевтонских рыцарей госпиталя св. Марии в Иерусалиме»), известен также как Орден крестоносцев, немецкий духовно-рыцарский орден, учрежденный в 1190 в Акке, где паломники из Любека и Бремена создали госпиталь, вскоре перешедший под патронаж немецкой церкви св. Марии в Иерусалиме. В 1198 крестоносцы императора Генриха VI преобразовали госпитальное братство в рыцарский орден, открытый только для немцев. До 1291 резиденция ордена находилась в Акке, а после падения города – в Венеции. Тем временем разгорелась вражда между тевтонцами и двумя другими орденами крестоносцев: тамплиерами и госпитальерами (иоаннитами). В начале 13 в. тевтонские рыцари перенесли свою деятельность в Восточную Европу и первоначально осели в Трансильвании – служа здесь барьером на пути набегов кумыков. Затем император Фридрих II реорганизовал орден, пожаловав великому магистру Герману фон Зальцу княжеский титул, и направил рыцарей на покорение и христианизацию восточных приграничных земель.

В 1226 Герман фон Зальц отозвался на просьбу о помощи польского князя Конрада Мазовецкого и организовал крестовый поход против пруссов. По договору с Конрадом тевтонцы получили во владение Хельминскую землю в Польше в качестве плацдарма, а также все земли, какие завоюют в Пруссии. В 1234 тевтонцы формально признали свои владения папским леном, но чувствовали себя полноправными хозяевами, поскольку слабая папская власть не могла оказать на них хоть сколько-нибудь существенного влияния. В 1237 Тевтонский орден присоединил орден меченосцев (потерпевший перед этим поражения от русских, литовцев и земгалов) и значительно усилился. В последующие века он установил контроль над всем балтийским побережьем от границ Померании до Финского залива, преграждая Польше, Литве и России выход к Балтийскому морю. Тевтонцы выделяли земли немецким баронам в качестве ленов, селили на завоеванных землях немецких крестьян и вместе с Ганзейским союзом городов основали ряд новых торговых поселений. В 1309 орден перенес свою резиденцию в Мариенбург (совр. Мальборк, Польша). В начале 14 в. Тевтонский орден достиг пика своего могущества и процветания. Но из-за падения дисциплины среди рыцарей, окруживших себя роскошью, орден стал обнаруживать признаки слабости. Во второй половине 14 в. произошло усиление Польши, особенно после ее объединения с Литвой под властью династии Ягеллонов . В 1410 польский король Владислав II нанес сокрушительное поражение Тевтонскому ордену в Грюнвальдской битве. По Торуньскому миру 1466, завершившему Тринадцатилетнюю войну Польши с Тевтонским орденом (1454–1466), последний признал себя вассалом Польши и передал ей Западную Пруссию. В 1525 великий магистр Альбрехт Старший (Гогенцоллерн) принял лютеранство и произвел секуляризацию Восточной Пруссии, ставшей отныне наследным герцогством. Когда в 1618 эта династическая линия пресеклась, герцогство перешло во владение бранденбургских курфюрстов, также из Гогенцоллернов. В 1801 Франция присоединила земли ордена к западу от Рейна, а в 1809 Наполеон свои декретом закрыл орден и отдал его земли на правом берегу Рейна германским союзникам.

Тевтонский орден был восстановлен в Австрии в 1834 – в качестве католического дворянского союза. После 1918 существует лишь священническая ветвь ордена (преобразованная папой Пием XI в духовный орден) с резиденцией в Вене. Орден продолжает существовать также в рамках протестантизма в Утрехте.

Тевтонский Орден

Очерк истории

Для нас в России Тевтонский Орден однозначно ассоциируется с немецкими рыцарями, крестоносцами, Германией, германской экспансией на восток, битвой князя Александра Невского на Чудском озере с псами-рыцарями, агрессивными устремлениями пруссаков против России. Тевтонский Орден для нас своего рода синоним Германии.

Однако это не вполне так. Орден и Германия - это далеко не одно и то же. В предлагаемом читателю историческом очерке отслеживается история Тевтонского Ордена с момента его возникновения и по сегодняшний день. Правда, с 1809 это уже просто тень Ордена.

Я в некоторых местах даю пояснения о моментах мало известных русскому читателю.

Некоторые пояснения и справки даются до начала текста очерка. Работая над источниками, я встретил определенные трудности в переводе имен собственных, названий ряда местностей и населенных пунктов, замков. Дело в том, что эти названия весьма разнятся на языках английском, немецком, русском, польском. Поэтому имена и названия по возможности даются в переводе и на языке оригинала.
Ряд названий известен мне только по русски, поэтому они могут отличаться от немецких, польских или английских названий. К тому же с течением веков некоторые названия изменились. Это следует иметь в виду.

Прежде всего о названии этой организации.

Официальное название на латинском языке (т.к. эта организация была создана как католическая религиозная, а латинский является официальным языком католической церкви) Fratrum Theutonicorum ecclesiae S. Mariae Hiersolymitanae.

Второе официальное название на латинском языке Ordo domus Sanctae Mariae Teutonicorum in Jerusalem

На русском - Тевтонский Орден

На немецком полное название - Bruder und Schwestern vom Deutschen Haus Sankt Mariens in Jerusalem
-первый вариант сокращенного названия на немецком - Der Teutschen Orden
- распространенные в немецком варианты - Der Deutsche Orden и Deutsche Ritterorden.

На английском языке - The Teutonuc Order of Holy Mary in Jerusalem.

На французском - de L"Ordre Teutonique our de Sainte Marie de Jerusalem.

На чешском и польском языках - Ordo Teutonicus.

Высшие руководители в Ордене в различных обстоятельствах и в различные времена носили следующие наименования (титулы):

Gross Meister. В русской исторической литературе обычно употребляется само немецкое слово в русской транскрипции "Гроссмейстер" или же "Великий магистр". А вообще то правильнее всего - "Гроссмайстер". Это титул главы ордена.

Meister. В русской исторической литературе обычно употребляется термин "магистр", хотя точнее было бы говорить "майстер". Обычно это руководитель более или менее значительной территории, принадлежащей Ордену.

Landmeister. На русский язык переводится как "ландмайстер", "руководитель", "глава". В русской исторической литературе обычно употребляется термин "магистр". Этот титул был присвоен представителю Ордена, который руководил всей завоеванной Пруссией.

Hoch- und Deutshemeister. Обычно в русскоязычных источниках этот титул переводится тоже как Гроссмейстер или Великий магистр. Однако так стали именоваться главные руководители Ордена после того, как в первой четверти XVI века Орден был изгнан из Пруссии и перестал существовать в двух ипостасях (Орден как организация и Орден как государство). В общем то смысл этого титула - Глава всего Ордена и глава Ордена в Германии.

Administratoren des Hochmeisteramptes in Preussen, Meister teutschen Ordens in teutschen und walschen Landen. Этот длинный титул можно перевести как "Администратор Главномагистрата в Пруссии, магистр тевтонского Ордена в тевтонских и подконтрольных Землях (Областях)".
Hoch- und Deutschmeister. Можно перевести как "Верховный майстер и майстер Германии"
Hochmeister. Можно перевести на русский как "Великий майстер", но чаще употребляется в транскрипции как "Хохмайстер"

Другие старшие руководители в Ордене:

Grosskomtur - можно сказать, заместитель гроссмайстера, организатор исполнения решений гроссмайстера.
Marschall - главный руководитель военной составляющей Ордена. Можно сказать - министр обороны в Ордене
Komtur он же Kommandeur. В русском языке используется термин "командор", хотя суть этого слова значит "командующий", "командир". Комтурство (командорство) - минимальная территориально-административная единица (область, район) в Ордене.
Drapier - лицо, отвечающее за все вопросы вооружения, снабжения, обеспечения, размещения, питания, финансирования.
Spitler - лицо отвечающее за деятельность госпиталей, гостиниц, странноприимных домов, благотворительную деятельность.
Tressler - глава финансовой службы Ордена. Он в подчинении у драпиера
Capitularies. На русский язык не переводится, транскрибируется как "капитульер". Суть титула - руководитель капитула (собрания, совещания, комиссии).
Rathsgebietiger. Можно перевести как "член Совета".
Deutschherrenmeister. На русский не переводится. Означает примерно "Главный магистр Германии".
Balleimeister. На русский можно перевести как " руководитель имения (владения)".

Иные титулы на немецком языке:
Fuerst. Переводится на русский как "князь", но для обозначения иностранных титулов подобного ранга часто используется слово "герцог".
Kurfuerst. Переводится на русский язык как "великий князь", но также в русской ист.литературе используются слова "эрцгерцог", "курфюрст".
Koenig. Король.
Herzog. Герцог
Erzherzog. Эрцгерцог

Девиз Тевтонского Ордена: "Helfen - Wehren - Heilen" (Помогать-Защищать-Лечить)

Высшие руководители Ордена:

Резиденция в г.Акра с 1196 по 1230 на Святой Земле (носили титул Гроссмайстер):

1. 1196-1200г. Heinrich von Walpot (Rhineland)
2. 1200- 1208 Otto von Kerpen (Bremen)
3. 1208- 1209г. Herman Bart (Holstein)
4. 1209-1239 Herman von Salza (Meissen)

Резиденция в замке Штаркенберг (Монфор) с 1230 по 1271 на Святой Земле (носили титул Гроссмайстер)

5. 1239 - 9.4.1241 Conrad von Thuringen
6. 1241 -1244 Герхард фон Мальберг
7. 1244-1249 Heinrich von Hohenlohe
8. 1249-1253 Гюнтер фон Вюллерслебен
9. 1253-1256 Popon von Osterna
10. 1256-1273 Annon von Sangershausen

Резиденция в г.Акра с 1271 по 1291 на Святой Земле (носили титул Гроссмайстер)

11.1273-1283 Hartman von Heldrungen
12.1283-1290 Бурхард фон Шванден

Резиденция в Венеции с 1293 по 1309 (носили титул Гроссмайстер)

13. 1292 -1296 Conrad von Feuchtwanger
14. 1297 - 1303 Godfrey von Hohenlohe

Резиденция в Мариенбурге с 1309 по 1457 (носили титул Гроссмайстер)

15. 1303-1311 Зигфрид фон Фойхтвангер
16. 1311-1324 Карл фон Триер
17. 1324-1330 Вернер фон Орзельн
18. 1331-1335 Лютер фон Брауншвейг
19. 1335-1341 Dietrich von Altenburg (Дитрих фон Альтенбург)
20. 1342-1345 Людольф фон Кёниг
21. 1345 -1351 Генрих Дуземер фон Арфенберг
22. 1351-1382 Винрих фон Книпроде
23. 1382-1390 Конрад Цолльнер фон Ротенштайн.
24. 1391-1393 Conrad von Wallenrod
25. 1393-1407 Conrad von Jungingen
26. 1407 -15.7.1410 Ulrich von Jungingen
27. 1410 - 1413 Heinrich (Reuss) von Plauen
28. 1413-1422 Михель Кюхмайстер
29. 1422- 1441 Пауль фон Руссдорф
30. 1441- 1449 Конрад фон Эрлихсхаузегн

Резиденция в Кёнигсберге с 1457 по 1525 (носили титул Гроссмайстер)

31. 1450-1467 Людвиг фон Эрлихсхаузен
32. 1469-1470 генрих Ройс фон Плауэн
33. 1470-1477 Heinrich von Richtenberg (Генрих фон Рихтенберг)
34. 1477-1489 Мартин Трухсез фон Ветцхаузен
35. 1489- 1497 Иоганн фон Тифен
36. 1498 -1510 Friedrich Sachsisch (Фридрих Саксонский)
37. 1511- 1525 Albrecht von Brandenburg-Ansbach

Резиденция в Мариенталь с 1527 по 1801 (до 1529 титул Майстер, затем Хох и Дойчмайстер)

38. 1527 -1543 Walther von Cronberg
39. 1543 - 1566 Wolfgang Schutzbar
40. 1566-1572 Георг Хунд фон Венкхайм (Georg Hund von Wenckheim)
41. 1572 – 1595 Генрих фон Бобенхаузен (Heinrich von Bobenhausen)
42. 1595 – 1618 Максимилиан фон Остеррейх (Maximilian von Oesterreich)
43. 1619 - 1624 Карл Габсбургский (Karl von Habsburg)
44. 1625-1627 Johann Eustach von Westernach (Иоганн Ойстах фон Вестернах)
45. 1627-1641 Johann Kaspar von Stadion (Иоганн Каспар фон Штадион)
46. 1641-1662 Leopold Wilhelm von Oesterreich (Леопольд Вильгельм Австрийский (Габсбургский))
47. 1662-1664 Karl Joseph von Oesterreich (Карл Йозеф Австрийский (Габсбургский))
48.1664-1684 Johann Caspar von Ampringen (Иоганн Каспар фон Ампринген)
49. 1684-1694 Ludwig Anton von Pfalz-Neuburg (Людвиг Антон Пфальц-Нойбургский
50. 1694-1732 Franz Ludwig von Pfalz-Neuburg (Франц Людвиг Пфальц-Нойбургский)
51. 1732-1761 Clemens August von Bayern (Клемент Август фон Байерн)
52.1761-1780 Karl Alexander von Lothringen (Карл Александр Лотарингский)
53. 1780-1801 Maximilian Franz von Osterreich (Максимилиан Франц фон Остререйх)

Резиденция в Вене с 1800 по по 1804 (титул Хох и Дойчмайстер)

54. 1801-1804 Karl Ludwig von Osterreich (Карл Людвиг фон Остререйх)

Декретом императора Франции и главы Рейнской Конфедерации Наполеона Бонапарта от 24 апреля 1809г. Тевтонский Орден распущен.

Часть I

Предыстория Ордена.

Первый крестовый поход (1095-1099) на Святую Землю "за освобождение Гроба Господня" закончившийся успешно основанием на Святой Земле (Палестине) королевства Иерусалим, в основном осуществлялся французскими рыцарями и в некоторой степени итальянскими. Участие германцев было весьма незначительным.

Поскольку письменных источников того времени крайне мало, за предысторию возникновения Тевтонского Ордена принимают легенду о неком немецком купце из Любека, несколько ранее осевшем на Святой Земле и приютившем в своем доме в Иерусалиме в 1099 году тяжело раненого германского рыцаря.В последующие годы купец и его супруга расширили свою милосердную деятельность, и с благословения патриарха Иерусалима Стефана открыли в своем доме нечто вроде странноприимного дома или гостиницы для немецких паломников и выбрали в качестве небесной покровительницы Святую Деву Марию Иерусалимскую.

Супруги завещали все свое состояние и дом немецким монахам и после из смерти он стал именоваться госпиталем Святой Марии Иерусалимской.

Насколько эти сведения достоверны, неизвестно. Единственный документ,подлинность которого многим историками ставится под сомнение, датирован 9 декабря 1143г. Это булла Папы Римского Целестина IIо передаче госпиталя Святой Марии Иерусалимской в ведение Ордена Госпитальеров Св. Иоанна (Орден известен у нас как Мальтийский).

Епископ Акры XIIIвека Жак де Витри в своей исторической работе упоминает о существовании госпиталя в 1118 или 1128 году.

В рамках настоящей статьи нет смысла перечислять все версии и смутные данные историков, спорящих об истоках возникновения Тевтонского Ордена. Более или менее достоверны следующие факты:

1. В середине XII века в Иерусалиме существовал госпиталь для немецких паломников.

2. Во главе госпиталя стоял немецкий руководитель.

3. Госпиталь был подчинен Ордену Госпитальеров Св. Иоанна (мальтийцам).

После взятия Иерусалима мусульманами под предводительством Саладина в 1187г.госпиталь, как и все другие христианские организации в городе, прекратил свое существование.

Собственно, связывать между собой этот госпиталь Иерусалиме с Тевтонским Орденом, образовавшимся несколько лет спустя в городе Акра едва ли правомерно. Это уже просто попытки сделать Орден более древним, чем он был в действительности.

В 1189 году германский император Фридрих Барбаросса с собранной им армией принял участие в Третьем крестовом походе и 29 августа 1189г. начал осаду сирийской крепости Акра.

Справка .

Город Акра находится в Западной Галилее (Израиль) и расположен примерно в 18 км севернее города Хайфа, на берегу Средиземного моря. Известен также под названиям Акко, Сен Жан д"Акр. В европейских языках известенпод названиями Acre, St. Jean d’Acre.
Первое упоминание об этом городе относится примерно к 1456 году до н. э.

Конец справки.

Зарождение Ордена.

В период осады купцы из Любека и Бремена организовали полевой госпиталь для раненых крестоносцев. В документах того времени указывается, что немецкий госпиталь был расположен "за кладбищем св. Николаса между горой и рекой".

Король Иерусалима Ги де Лузиньян подписал хартию, по которой госпиталю было дано право организовать странноприимный дом в Акре после того как город будет взят. Точной датировки этой хартии нет.

Скорее всего это имело место между 29 августа 1189 и серединой сентября 1190г. В этой хартии упоминается имя Сибрад (Зибард?) как руководителя немецкого госпиталя.

Многие историки называют Сибарда первым руководителем Ордена, хотя как такового его еще не существовало. Правда современный историк Ордена Guy Stair Sainty называет создателями госпиталя в Акре неких капеллана Conrad и каноника Вурхарда.

Папа Римский Клемент III своей буллой от от 6 февраля 1191 года провозгласил госпиталь как "Тевтонское братство церкви Св.Марии Иерусалимской (Fratrum Theutonicorum ecclesiae S. Mariae Hiersolymitanae) .

Можно полагать, что с этого времени госпиталь это монастырь, занимающийся лечением раненых и больных немцев>. Ну или госпитальный монастырь.

После взятия Акры 13 июля 1191г. госпиталь перебрался за ее стены и стал именоваться Госпиталь Святой Марии в Иерусалиме .

Почему госпиталь "…в Иерусалиме", а не в "…Акре" остается неясным. Возможно потому, что большую часть персонала составляли сотрудники госпиталя, прекратившего свое существование в 1187г.

Госпиталь довольно быстро становится своего рода представительством Священной Римской империи германцев. Во всяком случае, госпиталь получает поддержку и покровительство Фридриха Швабского брата главы империи Генриха VI.
В госпитале останавливаются приезжающие в Акру немцы, через него они поддерживают между собой связь, хранят свое золото и имущество. Госпиталь получает много подарков, земельных участков, зданий.

2 февраля 1192 Папа Римский Целестин III издает документ, официально подтверждающий существование независимого "Германского госпиталя в Акре". Руководитель госпиталя в документе в одном месте именуется "Приором германского госпиталя, действующего в Акре", а в другом Майстером (Meister).
Указывается и имя - Жерар (Герхард?).

От автора . Ряд историков, которым ну очень хочется сделать Тевтонский Орден более древним, чем он есть на самом деле, считают, что раз Герхард назван майстером, то это говорит о том, что Орден уже существует. Думается, что это основание притянуто за волосы.
И еще. У нас слово Meister почему то переводят как "магистр". Я же намерен именовать так, как это звучит на немецком.

С какого времени госпиталь начинает обладать военной силой, неясно. Можно полагать, что в те сложные и беззаконные времена любая организация, общество должны были иметь вооруженную охрану для защиты от разбойников и прочих любителей чужого добра, коими кишели окрестности.

Во всяком случае, уже в 1193 г. Иерусалимский король Ги де Лузиньян возлагает на госпиталь охрану и оборону одного из укреплений Акры в случае вражеского нападения. А с 1198г. госпиталь отвечает за оборону крепостной башни Шатр, городских ворот Св. Николаса.

5 марта 1196 в храме Акры состоялась церемония преобразования Госпиталя в духовный Орден.

На церемонии присутствовали магистры госпитальеров и тамплиеров, а также светские и духовные лица Иерусалима.

Папа Римский Целестин III 2 декабря 1196г. издает буллу, которой признается существование монашеского Ордена Святой Марии Немецкой Иерусалимской.

Орден отныне подчиняется лишь Святому Римскому Престолу и императору Священной Римской империи. Уставом Ордена предписано иметь Устав Св.Августина.

Папа Римский Иннокентий III своей буллой от 19 февраля 1199г. закрепляет за Орденом статус военно-монашеского Ордена.

Папа определил задачи Ордена:
*защита немецких рыцарей,
*лечение раненых и больных крестоносцев,
*борьба с врагами католической церкви.

Отныне в Ордене существуют три категории - братья рыцари-монахи, братья священники и служители (их еще называют сержантами).
Братьям рыцарям-монахам определено орденское одеяние - синяя или белая туника, белый плащ с черным крестом на левом плече, а сержантам серая туника с черным крестом без верхнего конца на левом плече (собственно по форме это не крест, а буква Т).

На других видах одежды орденские кресты могли рас полагаться на груди и/или спине.

Впрочем, ожидать точного ношения одежды рыцарями не приходится. В XII веке еще не существовало понятия "единая форма одежды".

Устав военных дел списан с Устава Ордена госпитальеров, за образец уставов церковного и мирского взят Устав Ордена тамплиеров.

Таким образом за дату основания Тевтонского Ордена как военного можно полагать 19 февраля 1199г.

Орден быстро приобретает силу и значимость. Стоит пояснить, что в это время Орден представлял собой некое военно-религиозное сообщество, состоящее в первую очередь из представителей феодальных классов.

Центральным элементом общества была резиденция гроссмайстера в Акре.

При этом во владение Ордена поступают как подаренные монархами, герцогами, так и перешедшие во владения Ордена землевладения лиц, вступивших в Орден. Эти землевладения именовались комтурствами .

В 1200 году Орден создает свои комтурства на территории Священной Римской империи в Зонтаге (Штирия), два госпиталя в г.Галле и в Тюрингии.

В 1202 году госпиталь в Бозене.

В 1204 комтурства в Вене и в Праге.

В 1206 госпиталь на Сицилии.

В 1207 комтурство в Рейхенбахе (Гессен).

В 1209 комтурство в Нюрнберге, владения в Греции.

В 1210 комтурства в Айхахе и Регенсбурге (Бавария).

От автора. Историки Тевтонского Ордена, как и историки других военно-монашеских Орденов, среди множества которых Тевтонский, Мальтийский и Тамплиерский самые крупные и сильные, толком не объясняют и не анализируют причины возникновения и быстрого развития самого орденского движения.

Они приводят малоубедительные обоснования. Мол, рыцари Европы, будучи очень религиозными и в силу этого очень чистыми в своих побуждениях вдохновились идеей "освобождения Гроба Господня от неверных" и самоотверженно из побуждений Истинной веры Христовой взялись за оружие, жертвуя своими жизнями и имуществом во имя Господа Бога.

Но ведь сами то крестовые походы организовывались монархами Европы и для завоевания Палестины они использовали ими же создаваемые и им подчиненные армии, основой которых и главной ударной силой были светские рыцари.

Ордена же стали возникать уже в самой Палестине как независимые военно-монашеские сообщества, состоящие под юрисдикцией Римского Святого Престола.

Да, они взаимодействовали с монархами Иерусалима, сражались против мусульман вместе со светскими рыцарями, дислоцировались на землях, принадлежащих монархиям, но Ордена не были составными элементами средневековых государств.

Думается, истинных причин и предпосылок здесь две.

1. Действительным побудительным мотивом крестовых походов была элементарная жадность европейских феодалов, желание обогатиться за счет процветающего богатого Ближнего Востока. Проще говоря, жить и богатеть за счет разбоя и грабежа.

Некоторые любители грабежа, в основном из числа мелких и особо мелких феодалов, были недовольны тем, что в ходе разбойничьих походов основные доходы уходили в казну монархов. Проще говоря, они были недовольны тем, как распределяется награбленное.

Кроме того, их интересы нередко расходились с интересами монархов. Вот поэтому, обделенные разбойники и стали сбиваться в банды, которые затем и вырастут в рыцарские Ордена.

Дабы избегать преследований со стороны монархов Иерусалима и других княжеств, возникших в Палестине, Ордена прибегли к покровительству Римского Папы.
Святой Римский Престол остро нуждался в собственной военной силе, дабы противостоять давлению монархов Европы, и в деньгах, которые могли поступать от Орденов.

Впрочем, и монархам было удобно существование Орденов. Хорошо вооруженные, отлично обученные, существующие постоянно и имеющие грамотное командование, Ордена выгодно отличались от фактически ополчения, которое имели императоры, герцоги.

Напомню, что по обычному европейскому юридическому праву тех времен сюзерен имел право собрать под свои знамена вассалов лишь на очень ограниченный срок (в среднем два-шесть месяцев). Остальное время его военные силы были очень ограниченными. Как правило это гарнизон замка, в котором проживал феодал со своей семьей. ну еще может быть два-три замка. Наемники ведь стоили очень дорого.

А вот на содержание рыцарского Ордена Монарх не нес никаких расходов. Орден жил и кормился за свой счет.
И в то же время Орден дислоцировался на его территории, а значит, так или иначе зависел от монарха.
Тем более, что военные интересы обеих по большей части совпадали.

2.В те нестабильные времена быть мелким или средним феодалом и удерживать свои владения было сложно. Обязательно нужно было быть чьим то вассалом, т.е. искать покровительства более крупного и сильного феодала. А те постоянно враждовали и воевали друг с другом. В случае поражения сюзерена вассал легко и быстро лишался своего феода, который победивший сюзерен отдавал кому либо из собственных приближенных. Да и собственный сюзерен мог в любой момент отнять у вассала его феод. С слабыми тогда не особенно церемонились.

В таких условиях вступить в рыцарский Орден и юридически передать в его владение свой феод, означало приобрести покровительство могущественной организации, с которой не очень охотно ссорятся даже короли. Означает приобрести уверенность в завтрашнем дне, безопасность и стабильность своей жизни, жизни семьи и своих крестьян.
Вчерашний вроде бы независимый, а реально зависимый от любого более сильного соседа мелкий феодал, теперь становился рыцарем и командором Ордена, а его феод становился комтурством Ордена.

Нужно ли спрашивать почему в этот исторический отрезок рыцарские Ордена столь бурно развиваются, в них очень озхотно вступают феодалы, почему комтурства и владения Орденов в эти годы растут как грибы, и прежде всего в Европе?

Таким образом, за несколько лет Тевтонский Орден развился как Религиозные Вооруженные силы, сопоставимые с Орденом Госпитальеров и Орденом Тамплиеров (последний известен также под названием Ордена св.Храма или храмовников). Германский характер этого нового Ордена и защита его германским императором и германскими герцогами давал ему возможность постепенно утверждать фактическую независимость от Ордена Иоаннитов (известного также под названием Госпитальеров). Первое имперское постановление исходило от германского короля Otto IV, который взял Орден под свою защиту 10 мая 1213 года, и это сопровождалось почти немедленно дальнейшим подтверждением королем Иерусалима Фридрихом II 5 сентября, 1214 года. Эти имперские подтверждения усиливали независимость Тевтонских рыцарей от Госпитальеров. В середине XIV столетия эта независимость будет подтверждена Папским престолом.

Приблизительно сорок рыцарей были приняты в Тевтонский Орден при его основании королем Иерусалима Фридрихом из Швабии (Frederick von Swabia), который выбрал их первого магистра от имени Римского папы и императора.

Рыцари нового братства были должны быть немецкой крови (хотя это правило не всегда соблюдалось), что было необычным для Орденов крестоносцев основанных в Святой Земле. Они были выбраны из людей благородного класса, хотя это последнее обязательство формально не было включено первоначально в правило.

Первый гроссмайстер Ордена Генрих фон Валпот (Heinrich von Walpot) (умер в 1200 году), был родом из Рейнской области (Rhineland). В некоторых источниках его называют Генрих Вальпот фон Бассенхайм. В истории Ордена он станет первым носителем титула ""Гроссмайстер".

Он составил первые уставы Ордена в 1199 году, которые были утверждены папой Инокентием III в булле "Sacrosancta romana" от 19 февраля 1199 года. Они разделили членов на два класса: рыцарей и священников, которые были обязаны принять три монашеских обета - бедности, безбрачия и повиновения, а также обещать помогать больным и бороться с неверующими.

В отличие от рыцарей, которые с начала тринадцатого столетия были должны доказать "древнее благородство", священники были освобождены от этого обязательства. Их функция состояла в отправлении святой мессы и других религиозных служб, причащать рыцарей и больных в больницах и следовать за ними как медики на войну. Священники Ордена не могли стать магистрами, комтурами или вице-комтурами в Литве или Пруссии (т.е. там, где велись боевые действия), но могли стать командорами в Германии. К этим двум рангам был добавлен третий класс - обслуживающий персонал (Сержанты, или Graumantler), которые носили подобную одежду, но более серого оттенка, чем чисто синий и имели на одежде только три части креста, чтобы указать, что они не были полноправными членами братства.

Рыцари жили вместе, спали в спальнях на простых ложах, ели вместе в столовой, имели денег в количестве не более, чем достаточно. Их одежда и броня были аналогично просты, но практичны, они ежедневно трудились, обучаясь для сражения, следили за своим снаряжением и работали с лошадьми.

Гроссмайстер был избираем, как в Ордене Иоаннитов, и как в других Орденах его права были ограничены рыцарями.
Представитель гроссмайстера (главный) командор, которому были подчинены священники, управлял Орденом в его отсутствие.
Маршал (главный) также подчиненный магистру, был начальником в команде рыцарей и обычных войск, и был ответствен за обеспечение их, с тем чтобы они были должным образом экипированы.
Госпитальер (главный) отвечал за больных и раненых,.
Драпиер был ответствен за строительство и одежду, казначей управлял имуществом и финансами.

Каждый из этих последних руководителей избирался на короткий срок, сменяясь ежегодно, Поскольку Орден распространялся по Европе, стало необходимо назначить провинциальных майстеров для Германии, Пруссии и позже Ливонии с соответствующими главными руководителями.

Валпота сменил Otto von Kerpen из Бремена, а третьим стал Herman Bart из Гольштейна, что говорит о том, что рыцари Ордена происходили из всех уголков Германии.

Резиденция всех гроссмайстеров Ордена до 1230 года находилась в крепости Акра, где кроме тевтонов находилось еще множество различ ных организаций и учреждений. По мере развития Ордена и его становления это становилось все менее удобным и все больше считалось несовместимым со статусом и престижем Ордена.

Еще в 1220 г. французский рыцарь de Milly продает свое поместье Монфор (Monfort) и окружающие его земли Тевтонскому Ордену На этм месте тевтоны строят мощную крепость, которой дают название Starkenberg. Собственно, это перевод на немецкий французского слова Монфор, что в свою очередь по русски означает Крепкая гора. Крепость находится в Верхней Галилее на севере Израиля, примерно в 35 км к северо-востоку от города Хайфа и в 16 км к югу от границы с Ливаном. Т.е. недалеко от крепости Акра.

На снимке слева: руины крепости Starkenberg (Monfort) в конце XX века.

в 1230 году четвертый и самый выдающийся гроссмайстер Ордена Herman von Salza из Майсена переносит резиденцию из Акры во вновь построенную орденскую крепость Старкенберг.

Становление Тевтонского Ордена.

Четвертый гроссмайстер Ордена Герман фон Зальца (Сальца?) (Herman von Salza) родился в Тюрингии где то между 1170 и 1180 годами. в семье мелкого феодала. Это сословие в Германии называли министериалами. Как младший сын, он не мог наследовать поместье. Поэтому он отправился в Палестину и вступил в Тевтонский Орден. Очевидно это произошло около 1196 года. Можно полагать, что молодой фон Зальца оказался в числе первых рыцарей-монахов Ордена.

Остается лишь предполагать, что фон Зальца был прекрасным аналитиком и намного раньше других понял, что у христианских государств в Палестине нет будущего.
Эта земля оказалась не такой щедрой, как полагали европейцы, затевая крестовые походы. Сопротивление мусульманских владык этих земель оказалось куда более сильным, а военные возможности куда большими, чем ожидалось.
Местное население иудеи и мусульмане отнюдь не стремились стать христианами, а заселение Палестины христианами из Европы оказалось проваленным. Тяжелый и не подходящий для Европейцев климат, бесплодная земля, отсутствие воды, бесконечные стычки с летучими отрядами мусульман приводили к быстром сокращению численности христианских подданных Иерусалимского королевства.
К тому же идея крестовых походов в Святую Землю стала чадить и гаснуть, поскольку они не приносили тех дивидендов, каких хотелось.

В 1209 (1210 ?) году фон Зальца становится гроссмайстером Ордена. Он оказался искуссным дипломатом и смог значительно укрепить престиж Ордена. С первых же лет правления фон Зальца стал прилагать усилия для распространения влияния Ордена в Европе и готовить почву для переезда всего Ордена на Европейские земли

Его посредничество в конфликтах между Римским папой и императором Священной Римской империи обеспечивали Ордену покровительство обоих, увеличивая число рыцарей, давая ему богатство и имущество.

Под его руководством Орден получил не меньше чем тридцать два Папских подтверждения или предоставления привилегий и не менее тринадцати имперских подтверждений.

Влияние фон Сальца простирались от Словении (тогда Штирия), через Саксонию (Тюрингию), Гессен, Франконию, Баварию и Тироль, с замками в Праге и Вене. Имелись также владения у границ Византийской Империи, в Греции и в теперешней Румынии. Ко времени его смерти влияние Ордена простиралось от Нидерландов на севере к западу от Священной Римской империи, на юго-запад к Франции, Швейцарии, дальше на юг к Испании и Сицилии, и на востоке до Пруссии.

Сальца получил золотой крест от короля Иерусалима как знак своего главенства после выдающегося поведения рыцарей в осаде Damietta в 1219 году.

Имперским распоряжением от 23 января 1214 года гроссмайстеру и его представителям были даны права Имперского Суда. Как владельцы непосредственных феодальных владений они пользовались местом в Имперском Совете в княжеском ранге с 1226/27 года.

23 января 1214 г. император Священной Римской империи Фридрих II объявил гроссмайстера фон Зальца и будущих его преемников полноправным членом императорского двора.

Присутствие Ордена в средневековой Европе давало возможность ему играть существенную роль в местных политических событиях. Несмотря на ограничение принадлежности к Немецкой аристократии, немецкое правление распространилось в Италию, и особенно в Сицилию при германских королях Генрихе VI и Фридрихе II Барбаросса, который учреждал женские монастыри Ордена в местах, отдаленных от Германии.

Тевтонский Орден в Палестине.

К 1215 году ситуация в Палестине резко обострилась. Новый король Иерусалима Жан де Бриени безуспешно пытался укрепить королевство и удержать его границы. Египетский султан аль-Адиль медленно, но упорно отвоевывал участки территории.
Обеспокоенный происходящим Папа Римский Гонорий III объявил Пятый Крестовый поход, который начался в 1217 году. Тевтонский Орден принял в этом походе самое деятельное участие.
Наибольшим успехом похода стало взятие 5 ноября 1219 крестоносцами крепости Дамьетта, после чего новый султан Египта Малик аль-Камиль запросил мира. Однако в стане крестоносцев произошел раскол. Папский легат требовал продолжения похода, тогда как король Иерусалима Жан де Бриени, которого поддержал Тевтонский Орден, склонялся к миру. К тому же большинство монархов Европы, занятые своими междинастическими проблемами не проявляли никакого энтузиазма и не пылали желанием отстаивать Иерусалим для Жана де Бриени. Пятый Крестовый поход постепенно затух.

Лишь под сильным давлением Папы Римского Григория IX, угрожавшего отлучением от Церкви император Священной Римcкой империи Фридрих II начал Шестой Крестовый поход в 1228 году.
Дипломатическое искусство фон Зальца позволило без крупных сражений добиться от султана Египта уступок и по договору, заключенному в Яффе 18 февраля 1229г. удалось возвратить Иерусалимскому королевству ранее утраченные земли.

Император Священной Римской Империи Фридрих II становится еще и королем Иерусалима. Коронация состоялась14 марта 1229 года.

Главнейшую роль в успехе Фридриха в Шестом Крестовом походе сыграл Тевтонский Орден и его гроссмайстер фон Зальца.
В награду Орден получает замок Торон, бывший дворец короля Иерусалима, обширные земли возле Сидона.

В Палестине воцарился более или менее прочный мир.

Первая попытка Тевтонского Ордена закрепиться в Европе.

Орден в начале XIII века имел прочные позиции в Европе, однако смысл его существования, как и других Орденов состоял в вооруженной борьбе за распространение христианства, расширении владычества Святой Римской Церкви, подчинении Римскому Престолу все новых стран и народов. Без этого Орден рисковал превратиться просто в крупного феодала, конкурирующего с монаршьими домами Европы. Это привело бы к политической и вооруженной междуусобице и распаду Ордена.

От автора. Складывается впечатление, что в отличие от руководителей госпитальеров и тамплиеров гроссмайстеры Тевтонского Ордена почти за 70 лет до изгнания христиан из Святой Земли понимали и принимали во внимание два основополагающих фактора:
1.Любой военно-монашеский Орден существует и пользуется поддержкой Рима и европейских королей лишь пока существует внешняя опасность для католического христианства в лице иноверцев, а точнее пока Орден распространяет католицизм среди других народов.
2. Орден не должен сосредотачиваться лишь в одной территории, а должен продвигать католицизм разнонаправлено. По меньшей мере в двух географических направления

Это и спасет Тевтонский Орден от распада после оставления христианами Святой Земли в конце XIII века. Непонимание этих двух факторов приведет Орден тамплиеров к разгрому и гибели уже в 1307 году, хотя он был самым сильным и крупным среди всех, обладал большими военными силами и огромными финансами.
Второй по значимости и силам Орден госпитальеров мгновенно утратит все свое значение и, с трудом закрепившись на острове Мальта, быстро выродится в фактически морскую пограничную службу Европы на Средиземноморье. Никакого серьезного политического и военного значения мальтийский Орден никогда больше играть не будет.

Осознавая это, фон Зальца искал область применения тевтонов в Европе. Однако найти эту область в полностью христианизированной Европе оказалось непросто.

Помогло то,что венгерское королевство испытывало огромные трудности на своей южной границе, которая постоянно подвергалась набегам половцев (в разных источниках называемых гуннами, печенегами, куманами)

Справка.
Половцы, половчане (в европейских и византийских источниках - куманы) - тюркоязычный кочевой народ. В начале XI века из Заволжья продвинулись в причерноморские степи, вытеснив оттуда печенегов - огузов. Подчинив себе эти племена, половцы пересекли Днепр и дошли до устьев Дуная, таким образом став хозяевами Великой Степи от Дуная до Иртыша, которая с этого времени стала называться Половецкой степью.

Конец справки.

Опасность со стороны половцев стала столь значительной, что король Венгрии Андраш II (Andrew II) в 1211 году пригласил рыцарей разместиться на границе Трансильваниив ее юго-восточной части. Он предоставил в полное владение Ордена область Барца (Бурцеланд) площадью около 1500 кв. километров.
Выполняя свою миссию Орден в период до 1222г. построил четыре каменные крепости и принялся заселять эти земли немецкими колонистами, развивать торговлю. Фактически образовывалось независимое от венгерского королевства государство.

И как раз в этот период опасность Венгрии со стороны половцев резко исчезла. Половцам самим теперь с востока угрожало татаро-монгольское нашествие и им пришлось боро>ться за свое существование. Боле того, половцы стали искать укрытие и защиту от татаро-монголов в Венгрии
В этих условиях король Андраш потребовал вернуть короне Бурцеланд. Несмотря на то,что Орден поддерживал Папа Римский, рыцарям в 1225 году пришлось покинуть Бурцеланд. Позиция Римского Престола оказалась подорвана тем,что под угрозой истребления татаро-монголами половцы почти полностью бежали на территорию Венгрии и массово стали принимать христианство.
А Орден отсюда утратил основания своего присутствия в Трансильвании.

Первая попытка Ордена утвердиться в Европе оказалась неудачной.

От автора. Венгерская неудача не была связана с ошибками гроссмайстера или неспособности рыцарей одерживать военные победы. Просто в Трансильвании исчезла причина нахождения там Ордена. Половцы, ранее угрожавшие южным границам Венгрии под натиском татаро-монголов с востока были вынуждены бежать на территорию Венгрии, просить у короля убежища и под давлением обстоятельств принять христианство.

Тевтонский Орден покидает Святую Землю.

Жизненый путь Германа фон Зальца завершился 20 марта 1239 года в местечке Балетта в Анулии. К этому времени Тевтонский Орден уже имел прочные позиции как в Европе, так и в Палестине.

Преемником фон Зальца становится ландграф Тюрингиии Конрад (Conradf von Thuringen). Напомним, что главной резденцией гроссмайстеров Тевтоенского Ордена с 1230 года являлась крепость Starkenberg (Monfort), хотя фон Зальца практически в своей резиденции никогда не жил, разрываясь между двором Фридриха II, Римом и Акрой.

Еще с 1235 года Папа Римский Григорий IX начинает добиваться нового Крестового похода в Святую Землю.

От автора. Какая разительная разница между тем, что проповедуется в Библии и реальной практикой Церкви. Именно Святая Римская Церковь в раннее Средневековье постоянно является главным инициатором и возбудителем кровавых войн. Именно она навеки рассорила между собой две главнейшие религии мира - Ислам и Христианство. Именно благодаря католической церкви в сегодняшний XXI век из века IX протянулась непримиримая вражда мусульман и христиан.
Ведь до Первого Крестового похода в Палестине мирно уживались между собой иудеи, христиане и мусульмане. Султаны и шейхи не притесняли местных христиан и не препятствовали паломникам из Европы посещать Святые места. Словом, с уважением относились к чужим верованиям.

В 1239 году армия крестоносцев численностью 1000-1500 рыцарей, в основном из Франции прибывает в Акру. Хрупкий мир между мусульманами и христианами, которого с большим трудом добился фон Зальца в 1229 году рухнул. В ответ правитель Трансиордании (название местности, существующее с начала XX века) аль-Назир Дауд нападает на город Иерусалим и берет его штурмом.
Крестоносцы решают атаковать Аскалон. Султан Египта без промедления выдвигает свои войска к Газе. В битве 13 ноября 1239 крестоносцы терпят поражение и только междуусобные конфликты мусульманских правителей позволяют христианам добиться в 1240 году перемирия на очень выгодных условиях.
Достойный ученик фон Зальца гроссмайстер Конрад сумел воспользоваться распрями и вбить клин между Египетским султаном и правителями Сирии, заключившими союз с крестоносцами.

К моменту смерти фрн Зальца в Палестине рыцарей (несколько сотен) Ордена оставалось меньше, чем в европейских комтурствах.

Глава палестинского комтурства имел резиденцию в крепости Штаркенберг (Монфор).
Ордену в тот момент принадлежали пятьдесят угодий возле крепости; в Акре храм, госпиталь, несколько жилых домов, часть крепостной стены с Немецкой башней.
В городе Иерусалим госпиталь.
В окрестностях города Тир Ордену принадлежали сорок деревень.

В Палестине в начале сороковых годов складывается сложная политическая обстановка из-за постоянной борьбы между христианскими владыками за господство. Не меньшая политическая грызня шла и между мусульманскими владетелями.

Следует целая серия различного рода союзов, в которых на первый план выходили политические и экономические интересы, а отнюдь не религиозные.

Положение еще больше обостряется, когда египетский султан смог воспользоваться силами хорезмийцев, выдавливаемых из Хорезма татаро-монголами.

В начале июля 1244 года хорезмийцы вторглись в Палестину и осадили г.Иерусалим. 23 августа 1244 Иерусалим пал, а его защитники перебиты.

В этих условиях крестоносцы смогли объединиться и дать сражение 17 октября 1244 возле Газы, в котором приняли участие и все три Ордена.
Битва, известная в исторических источниках как сражение при Форбии, закончилась полным разгромом христиан.
Погибли 312 из 348 рыцарей тамплиеров вместе с гроссмайстером.
Из 350 рыцарей госпитальеров погибло 325, а гроссмайстер взят в плен.
Из тевтонских рыцарей в живых осталось только трое.

Гроссмайстер Конрад проявил трусость и бежал с поля боя. Это стоило ему поста. Он был отстранен великим капитулом от власти. Его сменил Герхард фон Мальберг, а в 1244 новым гроссмайстером был избран Генрих фон Гогенлоэ.

В этот период начинается постепенное изгнание христиан из Палестины.

В 1247 году армия египетского султана вторгается на Святую Землю и захватывает Тивериаду, Аскалон.

Тевтоны вместе с другими Орденами пытаются удержаться в Палестине. Из Европы прибывает несколько сотен тевтонских рыцарей под командованием майстера Эберхарда фон Зейнсхама. В

1248 начинается Седьмой Крестовый поход, который был организован французами. Основная цель похода разгром Египта как главного врага христиан в Палестине. После нескольких побед армия крестоносцев потерпела поражение в 1250 году.

Король Франции Людовик Святой, возглавлявший поход и армию крестоносцев высоко оценил участие Тевтонского Ордена в походе. Он добавил к гербу Ордена четырехлепестковую лилию на золотом иерусалимском кресте, подарил 2 тысячи злотых монет и несколько поместий во Франции.

Бейбарс султан Египта и Сирии с 1263 года начинает систематически выдавливать христиане из Палестины. Сначала он завоевывает Галилею, 27 февраля 1265 под его властью оказыватся Цезарея, 29 апреля город Асуф.

В 1266 году султан пытается захватить Штаркенберг (Монфор), но тевтонам удалось отбить нападение.

В 1268 году султан захватывает Яффу и Бофор, затем Антиохию.

12 июля 1271 года Бейбарс принуждает к капитуляции главную резиденцию Тевтонского Ордена замок Штаркенберг (Монфор) . Рыцарям позволено покинуть крепость и уйти в Акру.

На 20 лет до 1291 г. главная резиденция Ордена вновь в Акре. Причем резиденция размещается всего лишь в одно крепостной башне.

Присутствие Ордена в Палестине с этого момента лишь номинальное.

Ведь еще с 1226 года еще при жизни фон Зальца основной сферой приложения сил становится Прибалтика, и прежде всего Пруссия.

Многочисленные политические события, в которых весомым аргументом являлись татаро-монголы привели к тому, что султан Египта в апреле 1291 года осадил Акру, которую защищали все три Ордена и светские крестоносцы.

Боевые действия тевтонских рыцарей в Акре до 1290 года возглавлял сам гроссмайстер Бурхард фон Шванде, затем майстер Конрад фон Фейхтвангер.

18 мая 1291 года Акра пала . Рыцари Ордена, которым удалось избежать резни и добраться до кораблей, бежали в Венецию.

Тевтонский Орден навсегда покинул Святую Землю .

Источники и литература

1.Guy Stair Sainty. THE TEUTONIC ORDER OF HOLY MARY IN JERUSALEM (Сайт www.chivalricorders.org/vatican/teutonic.htm)
2. Геральдический сборник ФПС России. Москва. Граница. 1998г.
3. В.Бирюков. Янтарная комната. Мифы и реальность. Москва. Изд."Планета". 1992г.
4. Справочник - Калининград. Калининградское книжное издательство. 1983г.
5. Сайт "Боруссия" (members.tripod.com/teutonic/krestonoscy.htm)
6.А.Богдан.Тевтонские рыцари. Евразия. Санкт-Петербург.2008г.
7. В.Урбан. Тевтонский Орден. АСТ. Хранитель. Москва.2003г.

Причины упадка ордена.

Тевтонский орден доходит в начале XV века до зенита своего могущества; затем без всякого перехода он сразу рушится в бездну. Не враги сразили его: в самом себе носил он зародыши смерти. Дело в том, что он был Корпорацией, а почему судьбы корпораций так несхожи с судьбами народов, это превосходно объяснено Фрейтагом. Жизнь народа, его взгляды и дела; определяются множеством идей и страстей: у него бывают моменты прилива сил и слабости, здоровья и болезни; много раз может он падать и опять подниматься на ноги до того дня, когда путь его дойдет до рокового предела и окончательно скроется под пеплом его дум и деяний; но и тогда еще после него остаются индивидуумы, которые переносят его цивилизацию к другим народам, расширяя этим их национальный кругозор. Так было с евреями, так было с греками. Корпорация, напротив того, живет одной идеей, и в тот час, когда эта идея становится чуждою не знающему остановок в своем движении миру, она падает сразу и падает низко, бесславно, при всеобщем равнодушии или даже презрении и ненависти; ибо история дорожит только теми народами и лицами, которые жили человеческими страстями, и отворачивается от созданных холодным разумом организмов, которые с общим ходом развития потеряли всякое разумное основание существовать.
Интересно сравнить участь немецком колонии в Пруссии с участью колонии в Бранденбурге. Государство, основанное орденом, было так же искусственно, как и государство, основанное маркграфами: и там и тут целый народ был истреблен, чтобы дать место колонии, подверженной крупным опасностям; но бранденбургская колония управлялась династией, т.е. непрерывным рядом людей, которые, нося одно и то же имя и работая над одним и тем же делом, были все таки способны следовать за временем и жить жизнью каждого нового людского поколение по одному тому, что они шли друг за другом, сохраняя полную свободу действий. В Средние века короли создают нации: как только пал феодальный строй, уступив место господству некоторых фамилий, государства воплощаются в особах государей. Ни государь, ни подданные не ставят тогда различия между общественными делами и частными делами государя: семейные радости царствующих домов радуют и подданных; расширение государевых доменов является расширением самого государства; все управление ведется в государевом доме: там совершается суд, там издаются законы, там чеканится монета; частные государевы слуги становятся общественными чиновниками, его конюший превращается в начальника его кавалерии; камергер заведует королевской канцелярией и заседает в верховном суде. Раз такой порядок успел пустить корни, народы перестают даже представлять себе возможность иного политического быта: весь их патриотизм воплощается в верности своему государю, и эта верность становится частью их религии. Не было человека, который в глазах других людей стоял бы так близко к божеству, как французский король в глазах французов XIV столетие. Теперь большинство старых королевских династий исчезло, а те, которые еще живы, купили свое существование ценой глубоких перемен: он спустились с неба на землю, которая тоже не вечно будет носить их на себе. Историк не может питать безумной веры в воскресение этих мертвых, но на их надгробном памятнике он должен записать оказанные ими услуги. Только те народы достигли в новейшие времена величия, у которых были в Средние века всеми признанные династии: Чехия, Польша, Венгрия потеряли свою независимость потому, что он вверились случайностям королевского избрания, а тевтонское государство погибло потому, что управлялось Корпорацией, которая была, так сказать, надставлена над немецкой колонией, а не государями, которые слились бы с народом в одну плоть и кровь.
В начал XV в. орден находится в очевидном разногласии с своими подданными. Эти подданные, крестьяне и горожане, свободные люди и вассалы, жившие в своих городах, деревнях и поместьях на различных условиях, определенных отдельными хартиями, в конце концов почти слились в один новый народ: сожительство на одной и той же земле, совместная служба в орденских войсках, общие промышленные и торговые интересы сблизили их друг с другом. Явилось две аристократии - одна городская, другая сельская - и обе были очень недовольны своим повелителем. Купцы роптали на конкуренцию крупнейшего в стране купца - самого ордена, который иногда пользовался своей верховной властью в выгодах своей торговли: так, например, запрещая вывоз зернового хлеба, себя он не считал связанным этим запрещением. Правда, превосходство торговой политики ордена, обогатившей его самого и весь народ, обусловливалось именно тем, что он был сам торговцем; но его подданные, пожиная плоды этой политики, от этого только еще больше сердились на его конкуренцию: недовольство, вызываемое жестокостью и безрассудностью правительства, не может идти в сравнение с не благодарностью, которую порождают его благодеяние, если они не доводятся до полной меры. Кроме того, горожане и ленники возмущались тем, что ими правила чужеземная каста; они стремились войти в состав ордена, но орден не мог дать им этого удовлетворения. Если бы он открыл доступ в свои ряды сыновьям бюргеров и прусских ленников, то недолго бы пришлось ждать, как они оказались бы и высшими сановниками, и гросмейстерами. А что сказали бы на это рыцари Германии, Австрии и всех стран? Раскол тогда был бы неминуем. Ради самосохранения ордену нужно было сделаться национальным прусским учреждением; но в то же время он необходимо должен был оставаться институтом универсального или, по крайней мере, обще-немецкого характера, нерушимо соединенным с Германией, где он набирал своих членов и где обладал крупными имениями. Из такого положение выхода не было.
Против ропщущих горожан, против ленников, составлявших тайные общества, орден не мог искать опоры в низших классах. Монархия может быть демократической, но аристократия не может: эти два слова встречаются только как противоположение. Французский король любит маленьких людей, и маленькие люди любят французского короля, потому что большие люди настолько же ниже короля, как и маленькие, и потому что перед троном, так высоко поставленным, возникает нечто вроде всеобщего равенства. Король и народ имеют одного и того же врага - знать, и даже в минуты восстаний народ обрушивается на вельмож, а не на короля. «Когда Адам работал на пол, когда Ева пряла», поют английские крестьяне, «где был дворянин?» Но стоит королю явиться перед ними, и они приветствуют его радостными кликами. Во Франции пастухи восстали при известии, что Людовик Святой в плену, и требовали себе назад короля. После Пуатье народный гнев обрушивается на дворян за то, что они на поле битвы не сумели защитить короля, и народ ждет своего спасения от освобождения короля Иоанна, который сам погубил все дело. Рыцарская Корпорация, набиравшая своих членов за границей, не могла внушить народу такой страстной преданности, и орден для своей защиты мог рассчитывать только на самого себя.
Но хватить ли у него сил устоять? В цвете своего благоденствия он внутренне слабел. Как ни широко разлиты были, по-видимому, в ордене монашеские добродетели во времена бедствий и борьбы, но они не пережили этих времен. Распри, низложение Карла Трирского и Генриха Плауэнского, убийство одним рыцарем Вернера Орселенского показывают, что обет послушания был забыт. А возможно ли было хранить обет бедности среди таких богатств или даже просто наблюдать правила строгой воздержанности среди непрерывных торжеств, которыми то Мариенбург, то другие командорства чествовали знатных гостей, отправлявшихся в Литву? Один поэт XIV в. говорить, что в Мариенбурге деньги у себя дома. И пусть бы еще богат был один только орден, а каждый рыцарь оставался бедным! Но рыцари XV в. оставляют завещание: значит, у них было собственное состояние. Что касается обета целомудрия, то он нарушался на каждом шагу. В XIV в. борьба против учения об умерщвлении плоти и порабощении духа, которая должна была в скором времени принять двойную форму возрождение и реформации, уже началась, и плоть везде внимала воззваниям к освобождению, но охотнее всего именно в Германии. Немец любит жить приятно и очень рано стал осмеивать аскетов, не скупясь на издевки над рыцарями. Рыцари, впрочем, не слишком давали к этому повод. Их обет целомудрия казался им тяжким, и уже строгий Дюсбург говорил, что для сохранения целомудрия нужна особенная милость божия: «castus nemo potest esse? nisi Deus». Одна пословица советует крестьянину, у которого есть дочери, хорошенько запирать двери при проходе рыцарей, и нам известно, что, приезжая в города, эти люди, которым правила ордена запрещали целовать даже матерей, часто появлялись в своих белых плащах в таких кварталах, где цвет невинности был совсем не к месту. В начале XV в. некрасивые похождение встречаются все чаще и чаще: в одном замке рыцари заперли и изнасиловали польских женщин; один командор дарит своей любовнице дачу, за которую он дал крупные деньги; другой казнит невинного, чтобы овладеть его женой. И скоро Длугош, рисуя портрет одного гросмейстера, будет рассказывать, что он неумеренно служил Бахусу и Венере: in Bacchum et Venerem parum temperatus. Так постоянно растет скандальная хроника ордена к великой радости его врагов, которые расславляют ее по городам и деревням.
Другим предметом насмешек служило то, что рыцари были невежественны и считали невежество условием спасение души. Они никогда не были очень образованы, и, по-видимому, многие из них вступали в орден, не зная даже «Отче наш» и верую»: по крайней мере, устав ордена давал новым братьям шесть месяцев срока на то, чтобы выучить важнейшую из молитв и символ веры. Но устав не обязывал рыцарей учиться, и если он дозволял брату, вступившему в орден с некоторым образованием, поддерживать свои знания, то с другой стороны, неученым людям он предписывал такими и оставаться, конечно, во избежание того, чтобы рыцарь, сделавшись ученым, не бросил меча и не сделался священником. Еще меньше он терпит в них дух философии: один из братьев, герцог Нассауский, после тайного следствия и суда был приговорен к пожизненному заключению за то, что в нем проглядывал «дух сомнения». Между тем прусский бюргер в городах учился; он посещал иностранные университеты; он знал, что повсюду возникает великое умственное движение возрождение, и что оно - гордость Германии; с тем высокомерием, какое сообщает новичку первое знакомство с наукой, он презирал невежественных рыцарей и считал унизительным для себя быть под властью таких гросмейстеров, иные из которых не умели ни читать, ни писать.
Против недугов, на которые указывали подданные тевтонов, лекарства не было, так как недуги эти были органические. Основной устав не позволял ордену превратиться в пруссака. Он же запрещал допускать к управлению горожан и ленников, не желая, чтобы братья совещались с мирянами. Он же охранял и поддерживал невежество. Он сковывает орден по рукам и по ногам, он не дает ему шевельнуться, и в таком-то виде ордену предстоит столкнуться со всеми опасностями XV в. - эпохи окончательного падения великих учреждений Средних веков. Старые услуги его забыты, как то всегда бывает, и нечего по этому поводу ужасаться людской неблагодарности. Народы не могут быть благодарны наперекор своим интересам: они должны жить, и раз они встречают в своей жизни помеху, им нельзя ее терпеть. Было время, когда тевтонская крепость являлась защитой и убежищем; в XV в. она служить для колонистов местом развлечения и распутства, и граждане Данцига называют орденский замок Iupanar. Было время, в эпоху великих опасностей, когда прибытие белых плащей с черными крестами служило знаком близкого избавление от беды; теперь, когда нечего было больше бояться врага, когда соседи сами должны были обороняться, рыцарь стал бесполезным лицом, которое нужно кормить, и прокорм которого стоит дорого. В одной прусской песне говорится: «Одеваться, раздеваться, пить, есть, спать - вот и вся работа господ рыцарей!»
Являясь кастой в своей собственной земле, орден был чужестранцем в христианском мире. Для объяснения причин его упадка нужно, несмотря на опасность повториться, напомнить еще раз, чем стали в ту пору папа и император, которые в XIII в. послали и благословили тевтонов на завоевание. В начале XV в. и в империи и в церкви - раскол: пап двое, а императоров трое. Папы соперники предают один другого анафеме и отлучают друг друга от церкви к великой радости язычников. «Выходит, говорят в Литве, что теперь у христиан два бога: коли один не простит им грехов, они могут обращаться к другому». Смущенные этим зрелищем, вожди христианского мира требуют сами реформы церкви в ее главе и членах. Но что за смута в умах простых людей! По грехам богачей и вельмож, говорят они, послано на нас это нестроение; за них же идут на нас и другие беды, как страшная черная смерть; а она тогда нещадно истребляла европейское население и засыпала трупами улицы городов, оглашаемых жалобным воплем: «Kyrie eleison!» В народе исчезло всякое чувство уважение к высшим. В одном немецком город публичные женщины отправляют депутацию в думу с жалобой на то, что дочери думских советников своим распутством подрывают их ремесло. Крестьяне и коммуны идут на рыцарей и побивают их. Фламандцы украшают церковь в Куртрэ восемью тысячами золоченых шпор, снятых с французских рыцарей. Швейцарские крестьяне, разбив австрийских рыцарей, поют: «Мы их здорово выпороли, и им от этого не поздоровилось». И даже прусский крестьянин начинает волноваться, так что орден вынужден был запретить вооруженные сборища. Дух времени, который прежде выносил на своих волнах тевтонов, отступил от них, и, по любопытной превратности судеб, орден в XV в. очутился в том же положении, в каком были в XIII в. истребленные им пруссы: он представлял собою исчезнувшую цивилизацию среди нового мира, он являлся памятником прошлого, развалиной, готовой рухнуть при малейшем сотрясении.
Крестовые походы на Литву.
Однако тевтонский орден до самого конца XIV в. не терял, по-видимому, прав на существование: война против языческой Литвы все еще продолжалась. О ней стоит упомянуть, так как история этой войны не только представляет любопытную главу из истории цивилизации в XV в., но в то же время раскрывает всю ложность положение Тевтонского ордена, который для поддержание своего значение в свете вынужден был эксплуатировать безумство умирающего рыцарства. Из Германии и других христианских стран множество принцев, баронов и знатных искателей приключений стекаются в XIV в. в Пруссию и оттуда идут в Литву. О сколько-нибудь серьезном намерении с их стороны обратить литовцев в христианство тут нечего и думать: их влекло любопытство посмотреть вблизи на этот орден, гордость рыцарства, владычествовавший в отнятой у неверных земле, а больше всего погоня за сильными впечатлениями и интересными похождениями, рассказами о которых можно было бы потом занимать дам. Это рыцарство, не утратившее еще храбрости, но преисполненное хвастовства и щегольства, так же походившее на рыцарство XIII в., как декламация на красноречие, избрало Литву полем своих турниров, а тевтоны торжественно распахивали перед гостями ворота арены.
Знаменитейшими из этих чередовавшихся в Пруссии гостей были короли Оттокар и Иоанн Чешские, Людовик Венгерский, немецкие короли Карл IV, Гунтер Шварцбургский, Рупрехт Пфальцский; героический Болингброк, который потом под именем Генриха IV вступил на английский престол, граф Варвик, два австрийские герцога, два голландских графа, француз Бусико, шотландец Дуглас и, наконец, этот незаурядный искатель приключений Освальд Волекенштейн, который десяти лет от роду покинул отцовский замок с тремя пфеннигами и куском хлеба в дорожной сумке и бежал пешком за рыцарями Альберта Австрийского, зарабатывая себе пропитание уходом за лошадьми и чисткой оружие. Он провел восемь лет в Пруссии, служа в орденских войсках, где он развлекал рыцарей своими песнями; затем он странствовал по Европе и по Азии, сражался под Никополем, вернулся в Пруссию и вновь отправился в путешествие, распевая повсюду и сражаясь, где можно.
Надо думать, что эти дальние походы проникли глубоко в рыцарские нравы. Многие немецкие песни начинаются словами: «Был однажды рыцарь, который поехал в Пруссию»; многие французские сказки сохраняют нам воспоминание о горестном положении рыцаря, который, приняв участие «в священнейшем походе в Пруссию», оказывался в положении обманутого супруга; а король Карл V, который не жаловал никаких безрассудств и которому нужны были его рыцари против англичан, запретил ходить в Пруссию под страхом смертной казни. Но эти крестоносцы XIV в. разыгрывали настоящую пародию на крестовые походы. Вильгельм IV Голландский ходил три раза в Пруссию; во второй раз, в 1344 г., у него в свите было 38 рыцарей, 55 оруженосцев и толпа ремесленников и слуг, среди которых мы находим герольдов, живописца, портного и еврея, взятого для покупки лошадей, сукон и мехов. Он встретился в Пруссии с Людвигом Венгерским и Иоанном Чешским, этим царственным авантюристом, который потом пришел умереть в наших рядах при Кресси. Стояла еще, зима, и так как нужно было чем-нибудь занять время до похода, то они играли в кости по-царски. Иоанн выиграл у Людвига Венгерского 600 флоринов, т.е. около 30000 франков на наши деньги, и когда бедный король стал сокрушаться о проигрыше, Иоанн взял червонцы и швырнул их народу, показывая этим, с каким презрением истинный рыцарь должен относиться к деньгам. В войске, с которым эти короли пошли в Литву, были три менестреля, уступленных на время гросмейстером, гудочники, трубачи, плясуны, шуты, бирючи, гаеры; впрочем, там были также и священники; мы читаем, что Вильгельм Голландский хорошо заплатил своему капеллану Петру за разрешение не соблюдать постов.
Строго говоря, эти походы в Литву были просто разбоями, как это видно из описания похода, предпринятого в 1377 г. герцогом Альбрехтом Австрийским, которое оставил нам поэт Петр Зухенвирт. Мы воспроизводим его здесь почти дословно.
В лето по Р. X. 1377 доблестный герцог Альбрехт поднял крест против Литвы для того, чтобы получить достоинство рыцаря: ибо он справедливо думал, что золотые шпоры рыцаря гораздо больше к нему пойдут, нежели серебряные шпоры оруженосца. Вместе с ним село на коней пять графов и множество рыцарей и оруженосцев. Такого прекрасного ополчение никогда не было видано: оружие и убранство на людях и на конях слепило глаза своим блеском. Ни одному городу, ни одной стране на своем пути крестоносцы не делают ни малейшего зла. В Бреславле герцог приглашает к себе на пир прекрасных дам; они нарядны, как лес в цветущем мае, и замок полон веселья, танцев и смеха. Другой праздник в Торне, в Пруссии, где блещут алые уста и румяные щечки, жемчуг, венки и ленты. Танцам нет конца, и все идет честь честью. Оттуда ополчение едет в Мариенбург, где живет гросмейстер Генрих Книпроде; благородный хозяин принимает герцога с полным парадом и щедро угощает гостей добрыми напитками и роскошными блюдами. Но особенно привольное и широкое житье, совсем как при дворах, пошло в Кенигсберге. Благородный герцог открывает ряд празднеств обедом в замке. Каждая смена блюд возвещается звуком труб, на золотых блюдах разносят горы жарких и печений и в золотых чашах искрятся французские и австрийские вина.
Наконец, начинаются сборы в Литву: ведь из-за нее гости и съехались. Маршал советует всем запастись съестными припасами на три недели, и все, не жалея денег, закупают даже больше, чем нужно. Тогда гросмейстер объявляет поход в честь австрийцев и Богоматери. На берегу Мемеля приготовлено 610 барок, и лодочникам приходится работать, не покладая рук, от полудня до вечера. На другом берегу тысяча человек отправляется вперед, пролагая топором путь среди зарослей, а войско движется за ними по равнине, изрытой рвами, ручьями и болотами. Ах, куда лучше скакать по венгерской равнине. А то тут только и знай, что слезай с лошади да опять на нее садись, прыгай через рвы, да пригибайся к луке в лесу, где ветви так и норовят схватить всадника за ворот. Тут уже никому не до шуток и не до смеха. Пришла ночь; надо располагаться на ночлег; нечего и говорить, что спать приходилось, где попало. Но на другой день рыцари вступают в землю язычников и радостно пускают лошадей рысью. Впереди идет, по обычаю, Рагнитская хоругвь, затем хоругвь св. Георгия, за ней Штирийская, гросмейстерская и Австрийская. И еще много других хоругвей реет в воздухе. Гордые христианские герои разукрасили шлемы венками и султанами; золото, серебро, драгоценные камни и жемчуг, дары благородных дам своим верным служителям, сверкают на солнце. Но вот, наконец, и деревня. Рыцари бросаются на нее, как гости, которых не пригласили на свадьбу, и открывают с язычниками бал: полсотни этих несчастных убито, деревня сожжена и пламя высоко поднимается к небу. Тогда граф Герман Силли вынимает свой меч из ножен, потрясает им в воздух, говорить герцогу: «Лучше быть рыцарем, чем оруженосцем» - и посвящает его в рыцари. Герцог, в свою очередь, вынимает свою шпагу и в честь святого христианства и Приснодевы Марии производит в рыцари всех, кто ему представляется. После этого начинается грабеж страны. Бог оказал такую милость христианам, что язычники дали захватить себя врасплох. Это им дорого обходится: их колют и режут. В округ было много людей и добра: сколько убытка для язычников, сколько поживы христианам! Ах, как тут было хорошо!
Ночь была не так весела. Литовцы произвели нападение: приходилось получать удары, не видя врагов; но зато слышно было, как они рычали, словно дикие звери. На другой день маршал выстроил войско, каждый стал под свое знамя в свой ряд. Язычники продолжали кричать в зарослях, но это им не помогло. Много их было перебито, много было 63
забрано у них женщин и детей. И смешно же было смотреть на этих женщин, у которых было привязано по два ребенка, один спереди, другой сзади, и на этих мужчин, которые шли отрядами, связавшись друг с другом, будто на своре. День был удачен, и потому вечером затеян был веселый пир: там без конца подавали гусей, кур, баранов, коров и мед, и он длился до самого отхода ко сну. Чтобы не повторилась та же история, что накануне, маршал велел построить крепкую изгородь и расставил часовых, благодаря чему эту ночь можно было спать спокойно.
На третий день ополчение вступает в другой округ. Тут те же подвиги: язычников травят точь вточь, как лисиц или зайцев, а вечером граф Герман Силли угощает герцога австрийского и новых рыцарей. Провизия для этого ужина приехала из порядочной дали: на нем был подан олень, затравленный за 200 миль от лагеря, и вина все были из Виппаха, Лютенберга и Рейзаля.
Так прошла неделя. Целых три округа было опустошено. Дым от сожженных деревень застилал весь горизонт. Но тут настала непогода: пошли дожди с градом, провизия начала портиться, и стало быть об удовольствии не могло заходить больше и речи. Тогда ополчение трогается назад, к Мемелю, через овраги и болота. В Кенигсберге рыцари и австрийцы, поздравив друг друга с успехом, расстаются, и приятно подумать, как все хорошо кончится! В Ризенбурге герцог получает от герцогини известие, что у них родился сын: какая радость для Альбрехта, у которого это был первый ребенок! Вновь начинаются балы. В Швейднице герцогиня, сама родом из Австрии, устраивает царски щедрый прием: все даром, на свои деньги нельзя купить даже яйца. Дамы и девицы - верх любезности, и три дня проходят очаровательно. Но вот, наконец, и Австрия. Всякому благородному человеку советую я служить св. Георгию и памятовать о словах: «Лучше быть рыцарем, чем оруженосцем», если он хочет, чтобы хвала украсила его имя. Вот совет, который даю я, Петр Зухенвирт».
Рассказ старого поэта вполне сходится с показаниями, оставленными нам историками. Эта война, которую рыцари и их гости вели в Литве, была совершенно безопасна для них и беспощадна для литовцев. Против язычников все дозволено. Убивать не только мужчин, но и женщин и детей, жечь жатвы и жилища - это значить, по тогдашнему выражению, вести войну в честь св. Георгия, exercere militiam in honorem sancti Georgií. За этими походами следует настоящая торговля язычниками: благородные крестоносцы уводят пленников к себе домой, чтобы показывать их там, как невиданных зверей, а командоры и даже гросмейстер своих пленных пускают в продажу. Некоторые пограничные чиновники прямо живут этой торговлей. Нужно повторить, что эти крестоносцы совсем не думают об обращении неверных; герцог австрийский приехал в Литву только затем, чтобы заслужить рыцарские шпоры, а какими подвигами, это мы сейчас видели. Что касается тевтонов, то хотя и несправедливо упрекать их, будто они нарочно не хотели завоевывать Литвы, но все же нельзя не признать, что они были очень рады иметь по соседству с собой отъезжее поле для охоты на язычников. Время от времени, раз или два в год, чаще летом, но иногда и зимою, они приглашают к себе со всего христианского мира любителей приключений, чтобы вместе поохотиться. Они берут на себя заботу о всем, не забывая и охотничьей закуски: с ними едет провизия, вино и посуда. Орден руководит походом, поддерживает дисциплину, посылает разведчиков, которые прокладывают дороги через леса, и понтонные отряды, которые строят мосты через реки. Каждый крестовый поход ему дорого стоит: нужно делать гостям подарки, их надо принимать на широкую ногу, им приходится давать деньги взаймы, когда у них в кармане оказывается пусто, и выкупать их из плена. Но тевтоны охотно готовы на все эти жертвы, лишь бы у Европы не открылись глаза, и она продолжала верить, будто орден стоит пограничным стражем христианского Мира. Самым действительным средством при этом служили те пышные торжества, которые он устраивал для благородных путников по возвращении их из походов на Литву. В великолепном шатре накрывался круглый стол, за который садились при звуке труб и цимбал десять признанных храбрейших рыцарей, и имена их прославлялись потом поэтами во всем христианском мире. Эти рифмованные рассказы так же воспламеняли мужество, как в былое время проповедь Петра Пустынника или св. Бернара, и, благодаря всей это комедии, существование ордена продолжало казаться нужным. Но когда с обращением Литвы в христианство ему придется прекратить лицедейство, то у всей Европы явится в голове та мысль, которую позднее так выскажет Лютер: «На что надобны крестоносцы, которые не ходят в крестовые походы?»

Войны и усобицы. Падение ордена.

Литва приняла христианство в 1386 г. В этой своеобразной стране был тогда князем удивительный человек, по имени Ягайло. Это был своего рода языческий философ, строгий друг правосудия, страстный охотник, поклонник лесов и пенья соловьев и вместе с тем храбрый и искусный воин; но он не искал войны и жил в мире со всеми своими соседями, за исключением ордена, который беспрестанно вынуждал его браться за оружие. В этом язычнике не было ни капли фанатизма, у него рука не поднималась на миссионеров, и он поддерживал дипломатические сношение с римской курией. Его то судьба и сделала великим государем, отмстившим за Литву. После смерти короля Людовика поляки, не желая признать королем Сигизмунда Люксембургского, отправили посольство к своему соседу Ягайло, предлагая ему корону, если он согласится принять христианство. 15-го февраля 1386 г. этот язычник крестился; три дня спустя женился на Ядвиге, дочери покойного короля, а через несколько недель короновался. Вернувшись на родину, он загасил священный огонь, горевший в Вильно, перебил священных змей и занялся обращением своего народа в христианство. С литовцами дело пошло, как некогда с саксами: многие давали себя крестить из-за одних рубах, которым дарились новообращенным, и нужно было следить, чтобы чересчур рьяные не крестились по несколько раз для пополнения своего гардероба. Для Литвы наступило то время, когда боги исчезают сами собой, и Ягайло - или Владислав Ягеллон, как он зовется, став христианином и польским королем, - не встретил серьезного сопротивление в своем народе. Он заставлял своих подданных толпами входить в ручьи, где их крестили, давая одно и то же имя всем мужчинам и одно и то же всем женщинам; таким-то путем Литва вступила в христианское общество. Несколько лет спустя Ягеллон сделал великим князем литовским своего двоюродного брата Витовта, который был ему верным наместником и союзником. Польша и Литва составили как бы одно государство, и их соединенные силы направились против тевтонов1.
Нет никакого сомнения, что великая война 1410 г. была войною ненависти и мщение против немцев. Витовт желает их гибели и во всеуслышание об этом заявляет. Этот князь, власть которого над русскими и татарскими племенами простирается далеко в глубину русских равнин, является скорее ханом восточной орды, чем вождем христианского народа. Ему хочется загнать тевтонов в Балтийское море и там их перетопить. Что касается нового польского короля, то ему приходится снова поднять старый спор из-за Помереллии. К тому же обнаружившиеся в тевтонском государстве смуты подстрекают его честолюбие. Ягеллон не дает пропуска через свои земли ни торговцам, ни солдатам, идущим в Пруссию, и множество постоянно возникающих мелких столкновений являются предвестниками решительной борьбы. Наконец, в июле 1410 г. король и великий князь назначают местом своего свидания Пруссию, где и соединяются их армии. Мы накануне настоящей битвы народов: на ряду с литовцами, с поляками и наемниками из Чехии и других земель мы встречаем в армии Ягеллона еще татар под предводительством их хана, как будто весь европейский Восток, затронутый немецким завоеванием, поднялся теперь против немцев. Язычники татары ведут войну беспощадно и возбуждают ужас жестокостью своих грабежей. Ягеллон поддерживает дисциплину, как может; два литовца, ограбившие церкви,
1 Ягайло и Витовта сблизила главным образом их общая борьба против тевтонского ордена. В других отношениях они, как известно, долгое время являются сначала непримиримыми врагами, а затем ревнивыми соперниками. Витовт силой вырвал у Ягайло сан великого князя литовского, не остановившись для этого даже перед союзом с орденом, и под конец жизни мечтал о превращены Литвы в независимое королевство. Прим. перев.

присуждены, по обычаю страны, сами себя удавить. С приближением неприятеля предосторожности удваиваются: военный совет запрещает кому бы то ни было опережать авангард, шедший под начальством маршала Зиндрама, и трубить в рог; в армии должен раздаваться звук только королевского рога; по первому сигналу все встают, по второму - садятся на лошадей, по третьему - выступают. Утром 15-го ноля, на пути к Танненбергу, польский король узнает, что перед ним стоит тевтонская армия; он дослушивает обедню в то время, как Зиндрам и Витовт ставят армию в боевой порядок, разделив поляков на 50 хоругвей, а литовцев, русских и татар - на 40 отрядов; на литовских знаменах красуется изображение коня, который некогда был свешенным животным литовцев, а на татарских - изображение солнца, которому они поклоняются и до сих пор. По окончании обедни Ягеллон поднимается на холм, чтобы обозреть неприятельское войско; тут он посвящает в рыцари нескольких поляков, опоясывая их золоченым поясом, исповедуется, не сходя с лошади, и надевает свой шлем. В это время являются к нему два орденских герольда с обнаженными шпагами и требуют у короля, чтобы он выбрал поле для битвы; король отвечает, что он принимает то, которое указал Господь, и велит трубить в рога.
Литовцы, стоявшие на правом крыле, с яростью бросаются на тевтонскую армию. Тевтоны стойко выдерживают напор, и огонь их пушек производит страшные опустошение в рядах неприятелей, так что после часового боя они вынуждены отступить и рассыпаются в разные стороны; многие бегут вплоть до Литвы, где распространяют весть о поражении Ягеллона. Небольшая часть польской армии тоже увлечена была в бегство; знамя св. Георгия отступило, и даже королевское знамя пало было на землю, но сейчас же поднялось: дрогнувший центр устоял, а левое крыло и совсем не было тронуто. Между тем тевтоны рассыпались в погоне за литовцами; видя бегство врагов Христа, они в радости запели победный гимн; но, направив свои главные усилия против литовских отрядов, они расстроили свой боевой порядок и погубили все дело. В ту минуту, когда они, прекратив преследование, возвращались на свою позицию, Ягеллон ударил на них с фланга и смял их. Вскоре гросмейстер вынужден пустить в дело шестнадцать резервных хоругвей; он сам ведет их на центр польской армии, где король, как это решено было на военном совете, стоял в укреплении из обозных телег. Ягеллон хочет броситься в сечу, но один из приближенных хватает его коня за узду; король отстраняет смельчака своим копьем, но потом вспоминает, что не должен двигаться, и остается на месте. Он хочет по крайней мере двинуть свою гвардию в 60 «копий», но его гвардия остается при нем. Тевтоны не могут прорвать укрепление; один из них пробился было до короля, но метким ударом копья королевский нотариус и будущий архиепископ Збигнев повергает этого смельчака мертвым к ногам короля. Тогда раздался приказ гросмейстера двинутся направо, где стояло королевское знамя. Маленький геройский отряд бросился туда и был со всех сторон окружен; гросмейстер не стал просить пощады и пал почти со всеми своими офицерами.
Тевтонская армия была так расстроена, что никто не поддержал этой отчаянной атаки. беглецы переполнили собой укрепление из повозок, расположенное над деревней Танненберг. Ягеллон запретил начинать преследование раньше, чем будет взят этот последний оплот; через четверть часа и он пал. Тогда польский король переехал на холм, где накануне стоял гросмейстер, и пред ним развернулась картина беспорядочного бегства тевтонов, на оружии которых играли последние лучи заходящего солнца. Много рыцарей было взято в плен, много потонуло в озерах. Краковский каноник Длугош, правдивейший из историков этого знаменательного дня, говорит, сам, впрочем, не очень этому веря, что прусская армия потеряла тогда 50000 человек убитыми и 40000 пленными. Эти цифры преувеличены, но поражение тевтонов было жестоко. Вечером после сражение уставили Ягеллон бросился под дерево, в ожидании, пока приготовят ему палатку, и отдал приказ похоронить в маленькой церкви Танненберга тела командоров. На другой день, во время обедни, вокруг походного алтаря польского короля развевались пленные тевтонские знамена. Весь день шесть секретарей составляли список пленников, между тем как победоносные солдаты считали свою добычу и среди разливанного моря вина справляли тризну по тевтонском ордене.
Удар был страшен; но не от этого поражения суждено было умереть ордену. Правда, дальнейший поход победителя был сначала похож на триумфальное шествие: Ягеллон, избегая насилий, старался придать себе вид освободителя, и многие из подданных тевтонов охотно соглашались этому поверить. Примерь покорности подали епископы, не любившие ордена; дворяне приняли дар обещанных им «польских вольностей», и в Данциге посла Ягеллонова встретили с торжеством, при звуке труб и барабанов. Но довольно было одному энергичному человеку оказать решительное сопротивление, чтобы изменить исход кампании. Генрих Плауэн стоял со своим наблюдательным корпусом на Померанской границе, когда до него дошла весть о разразившемся бедствии. Не теряя ни минуты, он бросился в Мариенбург и заперся в замке, сжегши предварительно город. Ягеллон не мог ничего сделать против этих геройски защищаемых стен. После двух месяцев блокады, бомбардирования и бесполезных приступов он снял осаду и возвратился в свои владения. Польша показала еще раз свою неспособность к продолжительным усилиям: опасаясь войны с Сигизмундом Венгерским, она заключила с тевтонами такой почетный для них мир, на какой те совсем не могли надеяться1. Но прием, оказанный завоевателям подданными побежденных, обнаружил, что старая корпорация носила в самой себе причины своего падение, которое было только ускорено внешней войной.
Генрих Плауэн, сделавшись гросмейстером, отважился на очень смелый шаг для спасение ордена. Военные силы рыцарей крайне уменьшились; лучшая часть их осталась под Танненбергом, и на первом своем военном смотру новый гросмейстер нашел перед собою горсточку утомленных стариков да молодежь, которая, не видав лучших дней, вносила в поредевшие ряды дух беспокойства и беспорядочности. А между тем ослабевшему в такой мере ордену приходилось требовать у своих подданных крупных жертв. Для выкупа пленных и уплаты жалованья наемным войскам нужно было наложить огромные подати на полуразоренную нашествием страну. Тевтонские счета показывают, что барыши от чеканки монеты страшно возросли после битвы при Танненберге: значит, новая монета была плохого качества, и это является тяжелой прибавкой ко всем прочим обвинениям, выставлявшимся против рыцарей их прусскими подданными. Гросмейстер задумал смягчить неудовольствие, предупредить сопротивление и заинтересовать народ в судьбе властителя тем, что наперекор уставу, запрещавшему братьям совещание с мирянами, предложил городским и дворянским депутатам образовать собрание прусских чинов. Но скоро он увидел, что прусский народ согласится на предлагаемый ему союз не прежде, как дождавшись удовлетворения всех своих требований. Когда вышел указ о сборе поголовной подати, Данциг отказался платить и перед замком выстроил башню, с высоты которой горожане наблюдали за тем, что в нем делалось. Башня эта звалась Kiek in de kuk, т.е. окно в кухню. Данцигскому командору, брату гросмейстера, пришлось схватить и казнить несколько членов думы, и этой жестокости горожане никогда рыцарям не простили. Притом, все как бы сговорилось против Генриха Плауэна: чума свирепствует, урожай гибнет, а народ, недоверчиво относясь к новшествам, заподозревает в гросмейстере гуссита. Дело в том, что Плауэн не любил попов: когда прусские епископы, бежавшие после отступления польского короля, просили у него дозволения возвратиться в силу обещанной амнистии, то он отказал им, говоря, что не хочет отогревать на своей груди ехидн. Между тем Ягайло и Витовт не теряли этих беспорядков из вида. Первый грабит прусские границы и обирает захваченных на дорогах купцов; второй строит замок на тевтонской территории, и когда орден протестует, он отвечает, что считает себя в праве свободно распоряжаться на земле, искони принадлежавшей его народу: знаменательное слово, которое следует запомнить; оно показываете что ужасное прошлое не забыто и что Витовт совершает дело народной мести.
1 По первому Торнскому миру (1 февр. 1411 г.) польский король возвратил ордену все завоеванные замки; орден, со своей стороны, уступил Витовту Жмудскую землю, с тем, однако, что по смерти Витовта и Ягайло она снова отойдет к ордену, и обязался уплатить Польше 100000 марок за выкуп пленных и военные издержки. Прим. перев.

Раздраженный всеми трудностями положения и вызовами врагов, Плауэн хочет снова начать войну, но у него нет власти даже над рыцарями. Великий маршал Штернберг не позволяет армии следовать за гросмейстером. Плауэн созывает капитул, чтобы низложить мятежника; но вместо того мятежник низлагает гросмейстера и получает его место. Герой бедственных дней был низведен на степень простого командора и не мог снести своей беды. Вскоре открылось, что он ведет переписку с польским королем. Плауэн был брошен в тюрьму, где и провел 16 лет, жалуясь, что сторожа не кормят его досыта даже хлебом и ячменем1. О какой же дисциплине может быть речь там, где подчиненный прогоняет начальника и герой кончает изменой? Дальнейшая история ордена представляет собою только зрелище долгой агонии. Тщетно ищет он защиты у императора, у папы и у соборов, которые в это время работали над водворением мира в церкви. Монархическая Европа XV в. не понимала больше этого старого аристократического учреждения, папа запретил нападать на Литву с тех пор, как Литва крестилась: речь шла о том, чтобы переселить этих оставшихся без дела крестоносцев на Кипр или на Дунай, против турок; а тем временем славяне спокойно продолжали свою борьбу против немцев. Польский король вступает в союз с померанскими герцогами и даже с чешскими гусситами, ссылаясь на кровное родство. Поляки проповедуют в Пруссии ересь Иоанна Гусса; они утверждают, что Пруссия - польская страна, и, призывая себе на помощь филологию, доказывают это именами провинций и городов. Толпы гусситов, с остервенением истреблявших рыцарство и все немецкое, рассыпаются по тевтовской территории. Монастырь Олива, из которого в XIII ст. монах Христиан вышел для обращение Пруссии, разграблен и сожжен, как бы в жертву теням погибших пруссов. Гусситы приветствуют Балтийское море чешскими песнями и наполняют свои фляжки водою из этого моря в знак того, что оно снова принадлежит славянам. Лучшим доказательством неизбежности разрушения ордена служить то, что даже такие опасности не могли возвратить ему внутреннего согласия. Гросмейсгер был на ножах с магистром Германии, который хотел сесть на его место; рыцари нижней Германии не ладили с швабскими и баварскими. Чем Дальше, тем больше народ отвертывался от этих властителей, которые не умели управлять даже сами собою и не оказывали никакой защиты своим подданным. Дороги не охранялись и кишели разбойниками. Сюда же присоединились еще бедствие, за которые орден не мог уже отвечать: Ганза, в состоянии полного разложения, допустила Кальмарскую Унию и дала Скандинавии ускользнуть из своих рук; наконец, в 1425 г. сельдь покинула шоненское побережье и перешла к берегам Голландии, где предстояло расцвести Амстердаму.
Немецкая колония решила свергнуть с себя иго рабства. Гросмейстер Павел Русдорф пытался, подобно Плауэну, опереться на дворянство и на города. Города заявили готовность его поддержать под условием, что он обеспечит их права и вольности от притязаний орденских должностных лиц; но он не решился взять на себя такое обязательство. Тогда города предложили ему свою помощь для водворения дисциплины в ордене; но он не мог принять никакого решения, опасаясь дать магистру Германии желанный повод занять место гросмейтера. Тевтонский орден был в полном разложении. Тогда в феврале 1440 г. в самом Мариенбурге часть прусского дворянства и города образовали лигу. Члены ее сначала толковали только о сохранении за каждым его прав, затем выбрали из своей среды совет и завели свою особую казну, и таким образом выросло государство в государстве. Союзники обнаружили свои намерение тем, что после избрание Конрада Эрлихсгаузена они выразили покорность уже не ордену, а лично гросмейстеру. Его брату и преемнику, Людвигу Эрлихсгаузену, они и совсем было хотели в ней отказать, так что ему пришлось обещать расширение привилегий штатов. В такой крайности папство и Империя приняли, наконец, участие в горькой судьбе ордена; но у этих старых, одряхлевших
1 Он был, наконец, освобожден из заточение гросмейстером Русдорфом. После смерти он был похоронен в Мариенбургской капелле рядом со своим счастливым соперником Штернбергом. Прим. перев.

властителей не нашлось ничего, кроме слов, на защиту своего погибавшего ровесника. Папа и император объявили лигу противной законам божеским и человеческим; в ответь на эту ссылку на право былых времен лига громко провозгласила свое право - новое право народов располагать собою по своему усмотрению, и 4 февраля 1454 г. дворяне и города подписали акт своего освобождена, а пристав Торнской Думы свез его немедленно в Мариенбург.
Вслед за этим начинается война горожан против замков. Торнские жители берут приступом и сжигают свою почтенную крепость, одну из первых построенных в Пруссии, вековую защитницу их города. В несколько недель 54 плохо защищавшихся замка попадают в руки мятежников, которые для завершение дела обращаются к польскому королю. Казимир IV праздновал в Кракове свою свадьбу, когда к нему явились депутаты от ордена и от лиги. На открывшихся перед королем прениях тевтонские депутаты, за которых стояли также папские легаты, ссылались на то, что по последнему договору орден и король взаимно обещали друг другу не поддерживать мятежей их подданных. Но члены лиги предложили признать суверенитет польского короля и пригрозили в случае его отказа отдаться чешскому королю. Казимир в присутствии гнезненского архиепископа принял от прусских депутатов присягу, учредил воеводства в Торне, Эльбинге, Данциге и Кенигсберге, освободил города и дворян от всяких повинностей, запретил восстановлять разрушенные замки и объявил войну тевтонам. 23 мая 1454 г. он торжественно вступил в Торн; затем он отправился в Эльбинге принять присягу от епископов, дворян и городов. Можно было бы думать, что орден покончил свое существование. Однако война продолжается еще 13 лет; она тянется без решительных действий, являясь в то же время усобицей, так как в каждом город есть враждебные партии. В Кенигсберге три квартала дерутся на реке, которая их разделяет; в Данциге патриции нещадно истребляют ремесленников. Лига обвиняет поляков в медлительности и выходит из терпения, глядя на то, как долго держатся тевтоны и их наемники. Рыцари действительно держались только с помощью этих солдат, набиравшихся из всех стран. Наконец, когда у рыцарей не стало денег на расплату, они вынуждены были отдать наемникам в залог Мариенбургский замок. Вступив туда, эти бандиты, в большинстве случаев принадлежавшие к гусситам, натешились там вволю. Они забрались в келии, обрезали длинные бороды старым рыцарям, которых там нашли, и погнали их ударами кнутов на кладбище. Гросмейстер спасся в лодке по Ногату и бежал в Кенигсберг, где Дума, за оказанное им городу доверие, прислала ему в подарок бочку пива. Наемники выдали замок королю Казимиру, который явился туда праздновать Троицын день.
Пора было заговорить о мире; богатейшая прежде страна была так разорена, что, по словам одного современника, с высоты городских стен не видать было нигде деревца, к которому можно было бы привязать корову. Сами «изменники Госпоже нашей Деве Марии» плакались польскому королю на нищету, до которой они были доведены. Когда завязались переговоры, у ордена были уже отняты Помереллия и западные провинции. Переговоры показали еще раз, что тевтонское государство было погублено своими внутренними распрями, а не внешней силой. На съезде во Frische Nehrung прения шли не между орденом и королем, а между врагами ордена и его приверженцами. Байзен, сторонник короля, препирается с Штейнгауптом, бургомистром Кенигсберга, оставшегося верным тевтонам. Любопытно видеть, с каким напряжением эти братья-враги ищут средств к соглашению ради того, чтобы обеспечить немецкой колонии, по крайней мер, общее управление. Останемся все вместе под властью одного государя, говорил Байзен; король станет покровителем и сюзереном ордена, за которым сохранится часть его владений. Штейнгаупт отвечал, что те, кто проливал кровь за орден, не позволят отделить себя от него. Он советовал членам лиги не слишком полагаться на короля, который сейчас же забудет все свои обещание, как только рыцари лишатся своих владений. В ответ на это члены лиги советовали друзьям ордена не пренебрегать покровительством короля, так как гросмейстеру легко может понадобиться его помощь для того, чтобы держать в повиновении самих же орденских сановников. Предметом долгих обсуждений служило следующее предложение: польскому королю уплачивается вознаграждение за военные издержки; орден сохраняет свою независимость и верховную власть, но принимает другое устройство, при котором колонисты получают одинаковые права с рыцарями, вплоть до участие в избрании гросмейстера. Тевтонское государство тогда осталось бы немецким, и это было бы счастливым исходом после стольких бедствий, «ибо», говорили сторонники тевтонов, «не хорошо быть под управлением людей, которые не родились немцами». Это заклинание именем родины доказывает, что обсуждавшие свою участь колонисты понимали всю важность предстоявшего им решение. Они колебались между патриотизмом и любовью к независимости. Последнее чувство взяло верх, Когда в Г466 г. в Торне возобновились прервавшееся было на короткое время совещание, то именем вечного мира освятились результаты тринадцатилетней войны, т.е. поражение ордена и раздел страны. Польша получила в полное владение страну на запад от Вислы и Ногата, где лежали Мариенбург, Эльбинг и Данциг, затем Кульмерланд, с Торном и Кульмом, и Эрмланд, врезавшийся углом в оставленные ордену в качестве польского лена провинции. Договор постановлял, что гросмейстер, орден и его территория навсегда соединяются с королевством польским, образуя с ним одно тело, одну семью и один народ, живущий в дружбе, любви и сердечном согласии; что гросмейстер имеет заседать на польском сейме по правую руку от короля, как польский князь и советник. Трудно найти другой договор, который звучал бы такой иронией, и со слезами на глазах явился гросмейстер в Торнскую ратушу приносить присягу своему королю.

Вторичное торжество германского элемента в Пруссии.

Если мы примем во внимание, что Польша начала враждебные действия против ордена в 1454 г., в ту минуту, когда турки только что водрузили полумесяц на Софийском соборе, и что одно из христианских государств вело такую беспощадную войну с тевтонскими крестоносцами в то самое время, как папа Пий II тщетно оглашал Италию своими воззваниями к государям и народам, приглашая их подняться на магометан, то становится ясно, что бедствие ордена и всеобщее к ним. равнодушие являются одним из многочисленных признаков окончания Средних веков. Родившись в то время, когда христианство было сильно, объединялось под властью своего духовного главы и само вело наступательные действие против неверных, орден падает, когда неверные одолевают разъединенных христиан, которым приходится думать только о защите своих исконных владений. Но особенно важной датой служит падение ордена в истории борьбы немцев, с славянами, Польша выиграла, наконец, битву из-за Помереллии. Она пресекла сообщение между германским авангардом и центром. Немцы одновременно отступают повсюду: на правом берегу Эльбы шлезвигское дворянство признало короля датского герцогом шлезвиг-гольштейнским; торговлю на Балтийском море отнимают у Ганзы скандинавы, на ряду с которыми выступает затем русский народ. Москва овладевает Новгородом, и напротив немецкого города Нарвы возникает Ивангород. Венгрия_и Чехия, запутавшиеся было в сетях_немецкой политики, освобождаются из них и при Подебраде и Корвине начинают, по-видимому, свою национальную жизнь.
Чтобы понять дальнейшую историю этой борьбы двух рас, нужно с особенным вниманием присмотреться к тому, как вел себя среди таких запутанных обстоятельств курфюрст бранденбургский Фридрих Гогенцоллерн. Здесь найдут оправдание сказанным нами в начале наших очерков слова, что знание этой старой истории необходимо тому, кто хочет понимать причины важнейших современных событий. Боанденбург нашел, наконец, вновь то, что было им утрачено с прекращением Асканийского дома, т.е. национальную династию. Асканийское наследство очень уменьшилось; но Гогенцоллерны питали твердую решимость собрать его и приумножить. Припомним, что тевтоны, в пору своего могущества и процветания, присоединили к себе Новую марку и сохранили таким образом для Германии это приобретение немецкого оружие. Целью честолюбия Фридриха было воротить назад эту страну, которой теперь угрожала Польша. Он один оставался союзником ордена в минуту его невзгод: гросмейстер и маркграф чувствовали себя связанными общностью своих интересов; в виду одинаковой опасности от успехов славян они оба были истинными немецкими патриотами. Стоя на краю гибели, гросмейстер заклинает маркграфа покрыться неувядаемою славою во всем дворянстве, не дав врагам выгнать рыцарей из Пруссии, и в тот самый день, когда король Казимир объявил войну ордену, тевтонский гонец отправился к Фридриху с договором, который отдавал ему Новую марку в обеспечение займа в 40000 флоринов. Да и пора было. Польская пропаганда уже началась и там: Казимир обещал городам и дворянству польские вольности, и когда орденский посол явился в церковь во Фридберге, где были собраны штаты для утверждения договора, то дворяне и горожане еще подумали, прежде чем высказаться за свое присоединение к Бранденбургу, т.е. к Германии.
Фридрих был слишком слаб и беден, чтобы спасти тевтонов. Он пытался предложить свое посредничество и добился того, что император послал его своим уполномоченным в Пруссию; но его старание примирить штаты с орденом были напрасны, и он должен был повернуть назад, в свое курфюршество, при чем наемники произвели обыск его экипажей в удостоверение того, что он не увозит с собой марионбургской казны. Тогда он стал хлопотать о займах для ордена. Датский король, по его настояниям, обещал отправить флот к устьям Вислы, чтобы принудить прусские города отделиться от польской лиги. Курфюрст умолял императора послать 3000 всадников, к которым он хотел присоединить свои войска, чтобы сделать диверсию в Польше. Император его не услышал, датский король не сдержал своего обещания, и судьбы свершились; но эта заботливость немецкого маркграфа о немецких рыцарях давала надежды на будущее.
Действительно, Бранденбургу и суждено было отомстить за тевтонов. На первых же строках этих очерков было отмечено любопытное сцепление фактов: как один из Гогенцоллернов, Альбрехт Бранденбургский, избранны и в 1511 г. гросмейстером, принял реформацию, секуляризировал оставшийся за рыцарями по Торнскому миру владение и сделался наследственным прусским герцогом; как по прекращении этой новой герцогской династии, лет через сто по ее основании, бранденбургские Гогенцоллерны наследовали своим прусским родичам, и как, наконец, история Тевтонской земли слилась с историей прусского государства. Крупная часть истории этого нового немецкого государства состоит в требовании возврата захваченных Польшею земель. Но чтобы требование это было уважено, надо было много времени и усилий. Долго прусский герцог являлся очень незначительным лицом в кругу владетельных особ. Сейчас же после своего избрания гросмейстером Альбрехт Гогенцоллерн попытался свергнуть с себя вассальную зависимость от польского короля, считая, что имперскому князю не приходится быть вассалом чужеземца. Он рассчитывал при этом на помощь, которую ему обещал германский император Максимилиан Австрийский, и надеялся пробудить в старой германской корпорации гордость и патриотизм былых времен. Расчеты эти, однако, не оправдались. Австрия была слишком занята своими собственными делами, а Германия прислала на помощь гросмейстеру в его войне с Польшей только несколько шаек авантюристов, в числе которых находился сын Франца фон-Сикингена, этого «последнего из рыцарей». Потерпев поражение, Адьбрехт Бранденбургский поехал искать новой помощи. Тогда-то он встретился с Лютером и от самого реформатора услыхал проповедь нового учения. Между тем реформация сама собою делала такие же успехи в Пруссии, как и в коренных немецких землях. На Рождество 1523 года в Кенигсбергском соборе епископ возвестил верующим «радостную весть, что Господь родился в другой раз!» Год спустя в Пруссии появилась первая типография; дух нового времени делал быстрые успехи; сами рыцари являлись на протестантскую проповедь, и когда на гросмейстера снизошел свет - столько же от проповеди Лютера, сколько от собственного честолюбия - и он решился секуляризировать свои владения, то ни с чьей стороны он не встретил серьезных препятствий. Но он не стал через это независим: герцог должен был получить утверждение в своем новом сане от польского короля, который был не то, что обыкновенный сюзерен, даже после того, как курфюрсты бранденбургские сделались герцогами прусскими. Этот сюзерен потребовал,
чтобы на груди черного орла в герцогском гербе, того орла, которого некогда император Фридрих пожаловал гросмейстеру Герману фон-Зальца и который вызывал такие великие воспоминания, красовалась начальная буква имени польского короля. Он так свободно распоряжался в герцогстве, дворянство которого было ему предано, что созывал даже сеймы, не спросясь герцогов. В угоду этому дворянству, которое держалось строгого лютеранства, он объявил в Пруссии опалу на кальвинизм, не обращая внимания на то, что курфюрсты-герцоги сами были кальвинистами, и когда в 1640 г. умер герцог Георг-Влегельм, то сыну его пришлось просить у польского двора особого разрешения на похороны отца по кальвинистскому обряду. Но сын этот был Фридрих-Вильгельм, Великий Курфюрст, т.е. государь, который основал современное прусское государство, уничтожив дух областной обособленности в своих владениях, рассеянных на пространстве между Вислой и Рейном. После него Клеве, Бранденбург и Пруссия стали членами одного тела, управляемого одной головой. Побежденная им Польша должна была отказаться от верховной власти над Пруссией, и когда сын Великого Курфюрста захотел сделаться королем, то главным доводом в пользу своих прав на это достоинство он выставил указание, что вне германской империи у него были владения, где над ним не было другого сюзерена, кроме Бога.
Таким образом, по истечении двух веков часть тевтонской земли вошла таки снова в состав одного из германских государств. Но два крупных ее отрезка оставались в чужих руках: то были восточные провинции, т.е. древние владения Меченосцев, которые, отделившись от ордена после потрясений XV в., мало-по-малу поглощены были необъятным Московским государством, и западные провинции, отошедшие по Торнскому миру к Польше. Эти последние скоро вполне ополячились. Данциг, оставшийся почти совсем вольным городом, получает от короля в виде милости право поместить на своем гербе королевскую корону. В других местах страна еще быстрее утратила свой немецкий характер; люди и города принимают польские имена: Кульм становится Хелмно и Мариенбург - Мальборгом. Привилегиями своими, обеспеченными за ними по Торнскому миру, провинции эти почти не пользуются, и в конце XVI в. они совсем входят в состав польского королевства: их депутаты не образуют больше отдельного собрания, а заседают в польском сейме. Но все это не помешало Фридриху. II снова наложить руку на эту старую тевтонскую землю. Правда, когда он ее себе потребовал в 1772 г., то он не ссылался при этом ни на какие права, перешедшие к нему от ордена, и в оправдательной записке, обнародованной им после захвата, польской Пруссии, об орден не упоминается ни одним словом. О нем не поминают ни в тот день, когда генерал Тадден явился перед воротами Марионбурга, ни в тот день, когда король принял в этом городе присягу от депутатов провинции. Фридрих не любил Средних веков; их учреждение и их памятники были ему одинаково противны, и Марионбургский замок пришел в окончательный упадок в его царствование. Эта страна была для него просто пахотной землей, обладание которой обеспечивало за ним устья Вислы и свободу сообщений между его немецкими и прусскими провинциями. Но волей неволей философ из Сан-Суси явился продолжателем этих варваров-рыцарей; только благодаря тому, что они колонизовали правый берег Вислы, Фридрих I сделался королем, а Фридрих II принял участие в разделе Польши. Правы современные немецкие историки, говоря, что между гросмейстерами былых времен и прусскими королями наших дней существует преемственность и внутреннее средство, и что прусская Монархия, несмотря на свой поразительно быстрый рост за последние годы, не может однако считаться государством выскочкой. Двум этим последним векам предшествует долгое историческое развитие, и, как говорить Трейчке, на прекрасную работу которого мы уже раньше ссылались, для понимания глубоких внутренних свойств прусского народа и государства необходимо хорошо знать только что рассказанную нами историю беспощадных войн: пруссак, часто сам того не подозревая, сохранил следы их на всем своем характере, привычках и жизни.
Однако задача отобрать назад некогда колонизованные немцами земли, которую, по-видимому, взяло на себя прусское государство, еще не доведена до конца: остзейские провинции остаются еще в руках России. Небезынтересно заметить по этому поводу, что упомянутый нами выше писатель, представлявший собой в то же время очень авторитетного политического деятеля, бывший одним из корифеев национально-либеральной партии в литературе и в парламенте, довольно резко высказывает чувство патриотического сожаления, когда ему случается говорить об остзейских провинциях. Он проклинает ужасную войну Ивана Грозного с ливонскими рыцарями и ясно намекает, что на Петра Великого и Екатерину, подчинивших русскому скипетру «немецкое насаждение», надо смотреть, как на узурпаторов. Он сожалеет, что Ливония и Эстония не называются по-старому герцогствами, и что германское население в них убывает: из общей цифры в два миллиона сто тысяч на него приходится теперь только двести тысяч. Правда, в его глазах эти двести тысяч стоят больше всего остального. «Из этих провинций, - говорит он, - ежегодно отправляется множество народа в глубину России, неся с собой туда немецкую культуру». Наконец, заветные его помыслы сквозят в радости, с какой он указывает, что за последние годы немецкая педагогия и лютеранская церковь снова стали делать завоевания в Ливонии. Не думает ли он, что дело Альбрехта Бранденбургского, Великого Курфюрста и Фридриха Великого не доведено до конца, и что его следует закончить? Что после вотчины тевтонов остается отвоевать и наследие меченосцев? Да, конечно, и балтийские провинции представляют собой в его глазах «немецкую колонию, которой угрожают русские». Но это лишь фантазия ученого: преемники маркграфов и гросмейстеров давно перестали стоять грудью на восток, и, прежде чем отвоевывать остзейские провинции, им следовало бы обратить побольше внимания на самую прусскую область, которая была колыбелью их монархии. Трейчке жалуется, что эта страна никогда не могла больше достичь такого благосостояния, каким она пользовалась до Танненберга, а Вебер в заключении своей книги «Пруссия 500 лет тому назад» повторяете ту же жалобу еще с большей горячностью. Он выказывает даже неблагодарность к самому Фридриху Великому, забывая о стараниях этого государя заселить Пруссию; но он справедливо упрекает берлинское правительство за то, что после наполеоновских войн оно оставило эту жестоко пострадавшую страну задыхаться под тяжестью вызванных ими непомерных налогов. Большие города, - говорит он, - и сейчас еще не успели совсем расплатиться со своими долгами; провинция долгое время стояла на краю банкротства; земля потеряла свою ценность; до 1807 г. она стоила дороже в Пруссии, чем в Бранденбурге и в Померании; теперь она ценится дешевле, хотя по качеству она, несомненно, выше. Плохое экономическое состояние страны дает себя чувствовать в эмиграции, которая увлекает такое множество народа из этих провинций и представляет резкий контраст с иммиграцией былых времен. Сожалеть о том, что Пруссия не пошла дальше на пути возвращения территории старых немецких колоний, и в то же время признавав, что она совсем не заботится о присоединенных частях этой территории - разве это не явное противоречие? Разве Трейчке не ясно, почему остзейские провинции остались за русскими, и почему орденская земля в таком забросе? Оба явления имеют одну причину. Есть верное замечание, что со старой тевтонской страной ее властители стали хуже обращаться со времени превращения Пруссии в королевство. Дело в том, что Пруссия, сделавшись великой европейской державой, покинула узкое поприще прежней своей деятельности и гордо и славно бросилась на арену европейской политики. Она поступила так же, как Австрия в XVI век. Австрия тоже началась с марки; она защищала немецкую границу против славян и венгров, как маркграфы и гросмейстеры защищали ее от славян и литовцев, и, как они, отодвинула к востоку эту границу. Достигнув ранее бранденеургских маркграфов крупного политического значения, австрийские государи стали германскими императорами и вместе с тем вышли из своих прежних пределов, чтобы с высоты своей вавилонской башни, построенной разноязычными народами, управлять Германией и целым миром. Но они потратили все свои силы и потеряли господство и над Германией, и над миром: любопытно теперь наблюдать историку, как им пришлось возвратиться к прежней своей роли защитников германских интересов в долине Дуная. Всемогущество Пруссии привело их к этому. Но сама Пруссия с того дня, как ее короли появились на главной политической сцене, тоже отвратила свои взоры от востока, направив их на Германию и на долину Рейна. С конца прошлого столетия преемники северных маркграфов сделались западными маркграфами, и главным врагом их являются не славяне, а мы, французы.
Никто, конечно, не станет утверждать, что для Пруссии неизбежна участь Австрии. Строение ее проще и крепче, чем было когда-либо строение ее соперницы, и далеко, без сомнение, то время, когда она пожалеет о том, что покинула прежнюю почву, где медленно, но надежно развивался ее рост. Но тому, кто восходит так далеко в прошлое, как это только что сделали мы, можно заглянуть поверх современного положения дел в далекое будущее, и это знакомство с прошлым позволяет предположить, что придет день, когда преемникам маркграфов и гросмейстеров трудно окажется управлять Германией и с успехом охранять в одно время и Мозель, и Неман.