Якобинская диктатура – кровавые страницы в истории Франции. Якобинская революционная диктатура Якобинская диктатура была свергнута в
Одним из самых славных, но в тоже время самых жестоких и кровопролитных периодов в истории Франции был период Великой Французской революции конца 18 века. Якобинская диктатура является одним из этапов этой десятилетней революции, пиком её развития, вершиной всей революции.
Великая Французская революция началась в 1789 году. Причиной её начала было неудовольствие граждан политикой короля Людовика XVI, экономический упадок страны, обнищание населения. Король впервые за два последних века созвал Генеральные штаты – представительский орган во Франции с целью ввести новые налоги. Но представители третьего класса в парламенте восстали против обычая голосовать по сословиям. Их поддержала часть аристократии и духовенства.
14 июля 1789 года – эта дата считается началом Великой Французской революции. Это день перевернувший историю не только Франции, но и, без преувеличения, всего мира.
В период Великой французской революции в стране образовалось множество политических клубов с разными взглядами на дальнейшее развитие Франции. Одним из таких организаций был Якобинский клуб. Якобинцы были приверженцами республиканских порядков.
В начале 1793 года ситуация во Франции осложнилась: неудачи на фронтах в войне с европейской антифранцузской коалицией, тяжелое внутренне положение, экономический кризис, постоянные демонстрации французских бедняков, санклютов, как их называли аристократы. Сложившейся ситуацией воспользовались якобинцы, возглавляемые видными политическими деятелями Максимилианом Робеспьером и Жоржем Дантоном. Они бросали в массы лозунги, призывающие к расправе над действующей властью, объявляли правительство предателями, провозглашали идею создания крепкого централизованного управления для урегулирования ситуации.
Ситуация очень обострилась, когда в одной из провинций – Вандее – началось крестьянское антиреволюционное восстание. Вызвано оно было новой волной принудительной мобилизации для войны с европейскими государствами.
Вооруженный переворот, вследствие которого к власти пришли якобинцы, произошел 31 мая – 2 июня 1773 года. Они захватили власть в Париже, выгнали из Конвента жирондистов и установили во всей стране якобинскую диктатуру. Новую власть возглавил Максимилиан Робеспьер. Для управления он учредил коллегию из 11 персон, лично возглавил её. Назывался этот орган Комитетом национального спасения.
Целью правления Робеспьер и его ближайшие сподвижники единогласно считали спасения революции любой ценой. Они приняли документ, полностью менявший систему правления во Франции – Конституцию 1793 года. Главным нововведением было всеобщее выборное право. Якобинцы в конституции подтвердили все предыдущие права человека, укрепили систему республиканского правления во Франции.
Одним из отличительных нововведений якобинцев было внедрение в стране нового революционного календаря. Якобинцы считали, что Великая Французская революция была началом новой эры не только для Франции, но и для всего мира, так как должна была распространиться на всю Европу и дальше. Первым годом (римскими цифрами) отныне во Франции считался 1789. Действовать он прекратил только в 1806 году.
Якобинцы занялись увеличением численности армии. Для этого они назначили общую военную повинность. Для улучшения армейской системы было внедрено выборность личного состава, то есть младшие чины выбирают верхних. Это укрепило авторитет командиров и дало возможность талантливым полководцам продемонстрировать свои способности, увеличило мощность армии и инициативу солдат.
Сильная армия нужна была Франции, потому что со всех сторон её атаковали войска антифранцузской коалиции, включавшей сильнейшие европейские государства с самыми сильными армиями. Армейская реформа привела к успехом французов на фронтах, позволила перейти из обороны к наступательным операциям, отвоевать часть своих территорий и продвинуться вглубь Европы от границы на довольно большое расстояние.
В этот период хорошо проявил себя молодой Наполеон Бонапарт, капитан артиллерийской дивизии, принимавший участие со своими войсками в освобождении Тулона от английских солдат. Он был замечен, и его карьера стремительно продвигалась вперед. Уже в возрасте 24 лет он стал бригадным генералом артиллерии.
Событие, ставшее толчком к внедрению агрессивной внутренней политики якобинцами, стало убийство женщиной аристократического происхождения Шарлоттой Корде популярного политика-якобинца Жана Поля Марата. Это событие сотрясло всю страну.
После убийства Марата, якобинцы приняли так называемый «Декрет о подозрительных». Этот документ по своей сути узаконил репрессии против всех монархистов и других несогласных с политикой действующей власти. В период якобинского террора погибли тысячи человек – дворяне, монархисты и даже собратья-жирондисты. Об этом периоде говорили, что «революция поедает собственных детей». Декрет был принят в сентябре 1973 года.
«Декрет про всеобщий максимум» также стал одним из ключевых в политике якобинцев. Он был принят немного позже «Декрета о подозрительных» . Суть его заключалась в том, что Национальный Конвент установил чётко регламентированные границы цен на самые необходимые продукты питания, одновременно увеличив зарплату трудящимся. Казалось бы, такой шаг должен обеспечить улучшение положения городской бедноты, но эффект был неожиданно негативным – в знак протеста торговцы объявили бойкот и с прилавков исчезли продукты первой необходимости.
В кругах санклютов назревал бунт. Якобинцы ничего не могли сделать – даже смертная казнь за спекуляцию продуктами не пугала упрямых торговцев.
Важным шагом в политике якобинцев была попытка создания новой религии – культа Ума и Высшего существа. Хоть всех христиан и не проследовали, их религия высмеивалась всевозможными способами, в том числе и в средствах массовой информации. Затея якобинской власти с крахом провалилась – во французском обществе не нашла отклик навязываемая властью идеология.
То, что во внутренней политике якобинцы терпели неудачу за неудачей, вовсе не означало, что срана терпит неудачи на фронте – в июне 1794 года французы нанесли войскам коалиции европейских держав (Первой антифранцузской коалиции) решающее поражение на территории Бельгии. Так, Франция победила в этой войне. Внешняя угроза исчезла. Для якобинской власти это могло значить только одно – теперь она оказалась один на один с доведенным до кипения народом, плюс ко всему прибавились вернувшиеся с фронтов ветераны, необходимость обеспечить им социальное страхование и трудоустройство.
Причины падения якобинской диктатуры:
террор, используемый якобинцами для ликвидации политических противников, посеял в массах страх и ненависть к действующей власти;
экономическая политика потерпела крах, в том числе и из-за режима военного времени, который обязательно сопровождается обнищанием населения;
якобинцы потеряли поддержку круга буржуазии – главного сподвижника революции – из-за ограничения частного предпринимательства;
победа над внешним врагом обратила гнев армии против якобинцев, так как во время войны войска не получали надлежащей поддержки и не всегда получали жалование и паёк;
падение авторитета Робеспьера, в чьих руках сосредоточилась вся полтона власти.
Все эти факторы повлияли на то, что против якобинцев в обществе в целом и в Конвенте в частности зародилась сильная оппозиция. Противники власти начали готовить государственный переворот. Последней каплей в чаше терпения политических противников было внедрение Максимилианом Робеспьером новых законов, которые должны были увеличить массовость террора. Так, в июле 1974 года произошло событие, которое привело к власти политических противников якобинцев. По революционному календарю 27 июля – 9 термидора, поэтому переворот назвали Термидорианским, такое же название получил новый политический режим, установившийся в стране.
Установление диктатуры якобинцев. 2 июня 1793 г. вооруженные граждане и национальные гвардейцы, руководимые якобинцами во главе с повстанческим комитетом Парижской коммуны, свергли правительство жирондистов.
3 июня Конвент, где теперь доминировали якобинцы, принял декрет о льготной продаже крестьянам конфискованных у контрреволюционеров земель. Был разрешен раздел общинных земель между жителями общины (декрет от 10-11 июня 1793 г.).
Особое значение имел декрет от 17 июня 1793 г., ликвидировавший все оставшиеся и наиболее защищаемые реакцией феодальные права.
Принятые решения начали немедленно претворяться в жизнь.
В результате значительная часть крестьян превратилась в свободных мелких земельных собственников. Это не означало, что исчезло крупное землевладение (были конфискованы земли эмигрантов, церкви, контрреволюционеров, а не всех помещиков; много земель скупила городская и сельская буржуазия). Сохранилось и безземельное крестьянство.
Одновременно с этим и столь же быстро (в течение первых трех недель) проводились важные преобразования в государственном строе. Была принята новая конституция.
Конституция 1793 г. Новая Конституция была принята Конвентом 24 июня 1793 г. По установившейся традиции, она состояла из Декларации прав человека и гражданина и собственно конституцион
ного акта. Демократические по своему содержанию, они должны были дать народу политическую платформу для его сплочения. В них нашли свое законодательное закрепление государственно-правовые взгляды якобинцев, формировавшиеся под влиянием идеологов левого крыла Просвещения. Руководителей якобинцев - Робеспьера, Сен- Жюста, Кутона и многих других - особенно привлекало учение Руссо о демократической республике, его эгалитаристские идеи. Эгалитаризм в понимании лидеров якобинцев предполагал не только политическое равенство, но и преодоление чрезмерного имущественного неравенства при сохранении частной собственности. В своей работе «Об общественном договоре...» Руссо достаточно четко проводил различие между юридическим и фактическим равенством, подчеркивая возможность сведения свободы к «химере» при чрезмерном имущественном неравенстве.
Декларация прав человека и гражданина 1793 г. Новая Декларация воспроизводила основные положения Декларации 1789 г., но отличалась от нее большим демократизмом и революционностью, более радикальным подходом к проблеме политических свобод и прав.
Декларация начинается с заявления о том, что целью общества является «общее счастье». Правительство установлено, чтобы обеспечить человеку пользование его естественными и неотъемлемыми правами, к числу которых были отнесены: равенство, свобода, безопасность и собственность. В таком качестве права на равенство не было в Декларации 1789 г., и это не случайно. Подобно Руссо, якобинцы признавали юридическое равенство в полном объеме (отвергалось деление граждан на активных и пассивных). Но имущественное равенство объявлялось Робеспьером «химерой», а частная собственность - «естественным и неотъемлемым правом каждого». Вместе с тем якобинцы высказывались против чрезмерной концентрации богатства в руках немногих. «Я вовсе не отнимаю у богатых людей честной прибыли или законной собственности, - говорил Робеспьер, - я только лишаю их права наносить вред собственности других. Я уничтожаю не торговлю, а разбой монополистов; я осуждаю их лишь за то, что они не дают возможности жить своим ближним». Утопичность такой политики стала очевидна несколько позже, но она не могла не привлечь симпатий простых людей.
Так же, как и в первой Декларации, закон определялся как выражение общей воли, «он один и тот же для всех как в том случае, когда оказывается покровительство, так и в том случае, когда карает». Но в его определение вносится важное уточнение: «...Он может предписывать лишь то, что справедливо и полезно обществу...Закон должен
охранять общественную и индивидуальную свободу против угнетения со стороны правящих».
Верховенство закона, рассматриваемого как «выражение общей воли», неразрывно связывается с понятием суверенитета народа. «Суверенитет зиждется в народе: он един, неделим, не погашается давностью и неотчуждаем».
Вместо понятий «нация» и «суверенитет нации» вводятся понятия «народ» и «суверенитет народа».
Это была не простая смена терминов. Выше говорилось, что нация, трактуемая в духе творцов первой конституции, рассматривалась как нечто целое - совокупность граждан, от каждого из них в отдельности не зависящая; ее воля не сводится к простой сумме воль отдельных граждан, и поэтому она может по своему усмотрению установить порядок избрания определенного круга лиц, которым доверяется формированием этой национальной воли, осуществление национального суверенитета. Отсюда следовали возможность деления граждан на активных и пассивных, отстранение неимущих от участия в управлении делами государства. В противоположность этому народ рассматривался якобинцами, вслед за Руссо, как сообщество граждан, которому в целом принадлежит суверенитет «единый, неделимый, неотчуждаемый». Народный суверенитет не может быть передан одному лицу или группе лиц.
В этом видели теоретическое обоснование демократической республики, непосредственного участия народа в законотворчестве и государственном управлении, недопустимости имущественных цензов. «Ни одна часть народа не может осуществлять власть, принадлежащую всему народу. ...Каждый, кто присвоит принадлежащий народу суверенитет, да будет немедленно предан смерти свободными гражданами. ...Каждый гражданин имеет равное право участвовать в образовании закона и в назначении своих представителей». «Закон есть свободное и торжественное выражение общей воли». Причем под общей волей понимается воля большинства. Руссо пояснял, что общая воля не требует согласия всех. Оставшиеся в меньшинстве в равной мере с другими участвовали в формировании общей воли, но просто «не угадали ее».
Названные принципы должны были стать основой государства, которому предстояло быть гарантом провозглашенных прав и свобод.
Среди провозглашенных прав особое место отводилось свободе. Она определялась как «присущая человеку возможность делать все, что не причиняет ущерба правам другого... обеспечение свободы есть закон» (ст. 6) - формула, традиционная для идей Просвещения. Авторы Декларации конкретизировали ее понятие применительно к госу
дарственно-правовым, гражданско-правовым и уголовно-правовым отношениям. Это: а) свобода печати, слова, собраний (ст. 7), право подавать петиции представителям государственной власти (ст. 32), свобода совести (ст. 7); б) свобода заниматься каким угодно трудом, земледелием, промыслом, торговлей (ст. 17). Запрещались рабство и все виды феодальной зависимости: «Каждый может доставлять по договору свои услуги и свое время, но не может ни продаваться, ни быть проданным, его личность не есть отчуждаемая собственность. Закон никоим образом не допускает существование дворни; возможно лишь взаимное обязательство об услугах и вознаграждении между трудящимся и нанимателем» (ст. 18). В развитие этого принципа последующее законодательство установило срочность любого договора личного найма.
Право на безопасность рассматривалось как право на защиту государством личности каждого члена общества, его прав и его собственности (ст. 8). «Никто не должен быть обвинен, задержан или подвергнут заключению иначе, как в случаях, предусмотренных законом и в порядке, предписанном им же» (ст. 10).
В Декларации последовательно проводился принцип законности: «Всякий акт, направленный против лица, когда он не предусмотрен законом или когда он совершен с нарушением установленных законом форм, есть акт произвольный и тиранический; лицо, против которого такой акт пожелали бы осуществить насильственным образом, имеет право оказать сопротивление силой» (ст. 11). Развитием провозглашенного принципа явились презумпция невиновности (ст. 13 и 14) и принцип соразмерности налагаемого судом наказания тяжести совершенного преступления (ст. 15).
Исключительное внимание уделялось праву собственности: никто не может быть лишен ни малейшей части собственности без его согласия, кроме случаев, когда этого требует установленная законом необходимость и лишь при условии справедливого и предварительного возмещения (ст. 19). Так же, как и в 1789 г., не проводились различия между отдельными видами собственности, что создавало видимость равной имущественной защиты всех.
Согласно Декларации 1793 г., «общественная гарантия состоит в содействии всему, направленному на то, чтобы обеспечить каждому пользование его правами и охрану этих прав: эта гарантия зиждется на народном суверенитете» (ст. 23). Отсюда был сделан принципиально новый для французского конституционного права вывод: «Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть священнейшее право и неотложнейшая обязанность» (ст. 35).
Конституционный акт 1793 г. Демократические принципы Декларации были конкретизированы в конституционном акте, устанавливавшем государственный строй.
Между этими документами в отличие от конституционных документов 1789-1791 гг. не было принципиальных расхождений. В конституции 1793 г. воплотились некоторые важные демократические принципы организации государства. Торжественно подтверждалось установление республики. Верховная власть объявлялась принадлежащей суверенному народу, и, как следствие этого, устанавливалось всеобщее (но только мужское) избирательное право. Возможность избирать предоставлялась всем гражданам, имеющим постоянное место жительства не менее шести месяцев (ст. 11). Каждый француз, пользующийся правами гражданства, мог быть избран на всем пространстве республики (ст. 28).
Французское гражданство предоставлялось каждому родившемуся и имеющему место жительства во Франции. По достижении 21 года он допускался к осуществлению прав французского гражданина. Эти права мог получить также каждый иностранец по достижении 21 года, проживающий во Франции в продолжении одного года, живущий своим трудом, приобретший собственность, или женившийся на француженке, или усыновивший ребенка, или принявший на иждивение старика; наконец, каждый иностранец, имеющий, по мнению Законодательного корпуса, достаточные заслуги перед человечеством (ст. 4).
Органом законодательной власти стал Законодательный корпус (Национальное собрание), который «един, неделим и действует постоянно». Он состоял из одной палаты и избирался на один год. Столь короткий срок, по мнению Робеспьера, исключал возможность чрезмерного обособления депутатов от избирателей.
В духе идей народного суверенитета Руссо предусматривалось участие рядовых граждан в законотворчестве, в связи с чем вводилась законодательная плебисцитарная система. Законодательный корпус составлял так называемые предложения законов. Их предметом были наиболее важные сферы законодательства: гражданское и уголовное право, бюджет, объявление войны и т.д. (ст. 54).
Предложения законов направлялись на утверждение первичных собраний, которые образовывались в составе 200-600 граждан, имевших право участвовать в голосовании. Если через 40 дней после рассылки предложения закона в половине департаментов плюс один десятая часть первичных собраний в каждом из них не отклоняла его, проект считался принятым и становился законом. В случае отклонения проекта предусматривался опрос всех первичных собраний, ре-
щение которых по данному вопросу, как следует полагать, становилось окончательным. />Законодательный корпус получил также право издания декретов, не требующих последующих плебисцитов. Их предметом было все, выходящее за рамки законов.
Текущее административно-распорядительное управление вручалось исполнительному совету, который образовывался следующим образом: собрание выборщиков каждого департамента выдвигало по одному делегату, из назначенных таким путем 83 кандидатов (по числу департаментов) Законодательный корпус избирал 24 члена исполнительного совета, половина из них подлежала ежегодному переизбранию. Исполнительному совету, действующему строго в границах принятых законов и декретов, предстояло руководить, координировать и контролировать деятельность всех ведомств (министерств), назначать высшие должностные лица во все ведомства.
Революционное правительство. Введение новой конституции откладывалось до полного разгрома контрреволюции. На время борьбы с ней создавалась система правления, наделенного исключительными правомочиями. Основу революционного правительства (правления) составили учреждения, возникшие еще при жирондистах, но только в якобинской республике начавшие играть активную роль.
Конвент считался высшим органом государственной власти. Ему принадлежало право издания законов и их толкования. Якобинцы, доминировавшие в Конвенте, оставили, однако, всех депутатов центра - «равнина» сохранилась.
Непосредственное управление страной возлагалось на специальные комитеты и комиссии Конвента, прежде всего Комитет общественного спасения и Комитет общественной безопасности.
Комитет общественного спасения стал центром революционной власти. Его значение особенно возросло, когда в его состав вошли Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон. Насчитывая 14-15 членов, переизбираемый каждый месяц, он тем не менее почти не менял своего состава в течение всего времени нахождения якобинцев у власти. Комитет общественного спасения получил от Конвента исключительные полномочия: руководство обороной страны, текущее управление, включая внешнюю политику. Под его началом и контролем находились все министерства, ведомства, включая исполнительный совет.
Непосредственная борьба с внутренней контрреволюцией была возложена на Комитет общественной безопасности. Он вел расследование всех дел, связанных с контрреволюционной и иной деятельностью, угрожавшей безопасности республики. Лица, уличенные
им в преступлении, передавались суду революционного трибунала. В ведении Комитета находилась полиция. Он наблюдал за тюрьмами.
Важное место в системе революционной власти занял революционный трибунал (ранее Чрезвычайный уголовный трибунал). В нем было введено ускоренное судопроизводство. Его приговоры считались окончательными, Единственной мерой наказания в отношении лиц, признанных виновными, являлась смертная казнь.
Не менее важную роль играли комиссары Конвента, наделенные чрезвычайными полномочиями и посылаемые туда, где революции угрожала наибольшая опасность (в армии, ведомства, департаменты и т.п.). Под их руководством были проведены важнейшие мероприятия по повышению боеспособности армии, ликвидации мятежей, обеспечению страны продовольствием. Нередко комиссары отстраняли от должности генералов, брали на себя фактическое командование войсками. Невыполнение распоряжений комиссаров рассматривалось как тягчайшее преступление и нередко каралось смертной казнью. Комиссары Конвента подчинялись Комитету общественного спасения и были обязаны каждые десять дней посылать ему отчеты.
С целью усиления влияния и контроля центральной власти за местным управлением в департаменты и дистрикты направлялись постоянные уполномоченные правительства - национальные агенты. Исключительную роль в проведении политики якобинцев играли местные революционные, или наблюдательные. комитеты, а также народные клубы и общества. Среди них особое место принадлежало Парижскому якобинскому клубу и его отделениям в различных районах страны.
По-прежнему огромное значение в политической жизни страны имела Парижская коммуна.
В сентябре 1793 г. была создана особая Революционная армия для борьбы с мятежниками и спекулянтами, а также для обеспечения Парижа и других крупных городов продовольствием. Ее командиры наделялись исключительными правомочиями, вплоть до применения смертной казни, для чего в обозе каждого отряда везли гильотину. Якобинская республика фактически порвала с католической церковью. Часть якобинцев предлагала заменить католицизм «культом разума». Начали закрываться церкви. Однако большинство населения встретило «декатолизацию» враждебно. Было принято решение о свободе культов. Но борьба с реакционным духовенством продолжалась.
Упрочение завоеваний республики. Решающую роль в этом сыграли социальные мероприятия якобинцев. Ими было окончательно ликвидировано феодальное землевладение.
Значительное внимание якобинцы уделяли социальной политике в городе. Начав с мер помощи безработным, многодетным семьям (один из первых декретов), они затем обратились к решению вопросов о нормировании цен на продукты питания и другие важнейшие потребительские товары (давнее требование трудящихся городов). Робеспьер и его ближайшие сподвижники, сначала отрицательно относившиеся к нормированию, к введению всеобщего максимума, затем, учитывая настроение народа, изменили свое отношение к нему. В развитие декрета от 4 мая 1793 г. Конвент 11 сентября 1793 г. принял декрет, устанавливавший максимальные цены на зерно, муку, фураж. 29 сентября 1793 г. был утвержден декрет «О всеобщем максимуме», вводивший твердые цены на все основные товары первой необходимости и максимальные размеры заработной платы.
Претворение в жизнь декретов о «максимуме», даже несмотря на их частое нарушение торговцами и богатыми крестьянами, в некоторой степени обуздали спекулятивную вакханалию.
Для контроля за реализацией декрета «О всеобщем максимуме» и упорядочения снабжения в октябре 1793 г. была создана Центральная продовольственная комиссия. В Париже и во многих других городах вводилась карточная система. Более энергично, чем раньше, ведется борьба против спекуляции продовольствием.
В результате к концу 1793 г. положение с продовольствием в городах удалось несколько стабилизировать.
Выдающимся актом якобинского Конвента явилась отмена рабства в колониях: «Жители колоний без различия расы являются французскими гражданами и пользуются всеми правами, установленными конституцией».
Исключительную энергию Конвент проявил при организации обороны от внешних врагов: были созданы и вооружены новые армии, проведена чистка командного состава, на освободившиеся командные должности смело выдвигались способные, подчас очень молодые люди. Слияние добровольческих и кадровых частей привело к повышению боеспособности армии. Декрет о всеобщем ополчении с 23 августа 1793 г. дал возможность к началу 1794 г. довести численность вооруженных сил до 1 млн. человек (из них в действующей армии - 600 тыс.).
Конец 1793 и начало 1794 г. ознаменовались решающими победами на фронтах. Но к этому времени особенно отчетливо проявились негативные стороны правления якобинцев во главе с Робеспьером. Их стремление добиться реализации исповедуемых ими эгалитаристских идей любыми средствами, даже вопреки интересам и настроениям большинства населения страны, стало основной причиной перерожде
ния режима. Созданный во имя борьбы с контрреволюцией, ради претворения в жизнь идеалов демократии, он начал превращаться в авторитарный. Революционный трибунал все чаще использовался как карательный орган против не согласных с их политикой. Немалую часть приговоренных к смертной казни составили якобинцы, не согласные с политикой сторонников Робеспьера. Их никак нельзя причислять к контрреволюционерам. Репрессиям подверглись и многие другие лица, виновность которых, по существу, не была установлена. Фактическое искажение цели, ради которой был создан Революционный трибунал, способствовало внедрению недостойных средств борьбы, коррозии нравственности судей. Этому содействовали и некоторые декреты, по замыслу призванные усилить борьбу с контрреволюцией, но не содержавшие каких-либо реальных гарантий защиты прав граждан от необоснованных репрессий и поэтому применявшиеся и против невиновных. Особенно показательным в этом отношении был декрет от 10 июня 1794 г., вводивший понятие «враг народа».
Якобинская республика наряду с ее героическими страницами дала предостерегающий урок истории, когда нетерпение находившихся у власти доктринеров может выродиться в нетерпимость, а революционное насилие, освобожденное от рамок законности, в конечном итоге превращается в произвол.
Падение якобинской республики. К лету 1794 г. основные задачи революции были объективно решены. Продолжавшая богатеть буржуазия мирилась с крайностями якобинского правления до тех пор, пока угроза реставрации абсолютизма оставалась реальной. Подавление мятежей, военные победы упрочили положение Франции, и с этого времени отношение буржуазии к якобинскому правлению меняется.
От якобинцев начало отходить и крестьянство, которое поддерживало революционные преобразования до тех пор пока не были ликвидированы феодальные отношения, установлено их право частной собственности на землю. После того как это было достигнуто, крестьяне все решительнее выражают свое недовольство политикой твердых цен и всем тем, что с этим связано.
Сохранение закона Jle Шапелье, разгром левых течений ослабили влияние Робеспьера и его сторонников на трудящихся городов. Политический террор вызывал все большее недовольство.
Сужение социальной опоры якобинцев было одной из главных причин их отстранения от власти.
27 июля 1794 г. (или 9 термидора II года по республиканскому календарю) в ходе вооруженного выступления в Париже якобинская республика пала.
Якобинская диктатура
Известие о насильственном изгнании депутатов-жирондистов из Конвента вызвало в провинции движение протеста, которое якобинцы назвали "федералистским мятежом". Власти северных департаментов начали формировать армию для наступления на Париж. Движение охватило также крупные города юга – Бордо, Марсель, Ним и другие. В самом же Париже юная республиканка из Нормандии Шарлотта Корде 13 июля убила Марата, надеясь, что смерть "этого чудовища" позволит остановить гражданскую войну.
Хотя инициатива протеста против событий 31 мая – 2 июня исходила от местных республиканских властей, в некоторых городах к руководству движением пришли роялисты. Так, в Тулоне под влиянием роялистов муниципалитет сдал город англичанам. В Лионе, где глава местных якобинцев Шалье был арестован ещё 29 мая, а спустя несколько недель казнен, офицеры-роялисты взяли на себя командование повстанческими отрядами.
На фронтах республиканские войска терпели одну неудачу за другой. После упорной обороны пал Майнц. С северо-востока успешно развивалось наступление австрийской армии. Англичане захватили французские колонии в Вест-Индии. Вандейские повстанцы, разгромив правительственные войска в своём департаменте, переправились через Луару, чтобы поддержать шуанов – партизан-роялистов в Бретани.
В этой сложнейшей ситуации пришедшие к власти якобинцы постарались, прежде всего, обеспечить себе поддержку масс. 3 июня появился декрет о продаже конфискованных у эмигрантов земель небольшими участками с рассрочкой на 10 лет, 17 июня были полностью и безвозмездно отменены все сеньориальные повинности, 24 июня Конвент 1793 г. принял новую Конституцию. Согласно ей, республикой должно было управлять однопалатное собрание, избираемое прямым голосованием всех граждан мужского пола, достигших 21 года. Наряду с представительным органом предполагалось введение элементов прямой демократии: законы передавались на утверждение первичным собраниям избирателей, и тот закон, против которого высказывалось определенное количество таких собраний, подлежал вынесению на референдум. Подобная процедура участия каждого гражданина в законотворчестве, несомненно, импонировала массам своим демократизмом, но едва ли была реально осуществима. Впрочем, якобинцы и не стали немедленно вводить Конституцию в действие, отложив это до "мирного времени".
Принятие самой демократичной для того времени Конституции носило скорее пропагандистский характер. На деле же якобинцы укрепляли чрезвычайные органы власти и усиливали репрессивное законодательство. После изгнания жирондистов состав Комитета общественного спасения обновился. В него вошли якобинские лидеры Робеспьер, Сен-Жюст и Кутон. Именно этому "робеспьеристскому триумвирату" принадлежала ведущая роль в революционном правительстве на протяжении последующего года.
Впрочем, само становление режима революционного правления, который историки позднее назовут "якобинской диктатурой", происходило отнюдь не по какому-либо плану, а в значительной степени спонтанно – под влиянием сиюминутных обстоятельств и действия различных факторов (одним из важнейших было давление плебса). Так, введенные в июле 1793 г. жесткие меры против скупщиков и спекулянтов, вплоть до смертной казни, стали ответом на соответствующие требования плебейских революционеров, получивших прозвище "бешеных". Массовое движение парижских "низов" 4-5 сентября, возглавлявшееся Коммуной, заставило Конвент "поставить террор в порядок дня", принять "максимум" цен и заработной платы и создать особые отряды для изъятия у крестьян продовольствия по фиксированным ценам – "революционную армию".
Декретом от 10 октября Конвент официально провозгласил установление революционного порядка правления – чрезвычайной формы власти, которую Робеспьер позже определит как "деспотизм свободы". Этим актом Конвент оформил своё право осуществлять исполнительную власть через комитеты. Хотя министерства сохранялись, за ними были оставлены лишь технические функции. Реально же главным центром принятия политических решений, то есть собственно правительством, был Комитет общественного спасения. Важная роль также принадлежала Комитету общей безопасности, ведавшему полицией.
На местах представителями центральной власти были депутаты Конвента, отправленные в различные департаменты и армии. Эти "проконсулы" обладали практически неограниченными полномочиями, подчинялись непосредственно Комитету общественного спасения, а по завершении миссии отчитывались перед Конвентом.
Основным средством удержания власти и достижения своих политических целей для якобинцев стал террор – систематические репрессии, проводимые не только для того, чтобы уничтожить реальных противников, но и для того, чтобы запугать всех недовольных действиями властей, подавить их волю к сопротивлению. Нагнетанию страха служили как постоянные публичные казни: 16 октября – королевы Марии-Антуанетты, 31-го – жирондистов (Бриссо, Верньо и других, всего 21 человек), 6 ноября – бывшего герцога Орлеанского (после свержения монархии он носил имя Филипп Эгалите, т.е. "Равенство"), 10-го – Байи, 28-го – Барнава и т.д., – так и крайне растяжимые рамки репрессивных законов, под действие которых мог попасть любой гражданин. По принятому 17 сентября 1793 г. закону о подозрительных тюремному заключению на неопределенный срок ("до заключения мира") подлежали, например, лица, которым местные власти отказали в свидетельстве о благонадежности, отрешенные от своих должностей государственные служащие и т.п. Согласно же уточняющему этот закон постановлению Коммуны Парижа, "подозрительными" следовало считать тех, кто "ничего не сделал против свободы, равным образом ничего не сделал и в её пользу".
Помимо мер устрашения, революционные власти активно проводили военно-организационную работу. В Комитете общественного спасения ею занимались Карно, Ленде и Приёр (из Кот-д"Ор), которых называли "специалистами", в отличие от остальных членов Комитета – "политиков". В короткий срок были созданы новые мануфактуры для производства оружия, боеприпасов и снаряжения, налажено снабжение войск. Бесперебойное пополнение армий личным составом обеспечил декрет от 23 августа о массовом призыве новобранцев, фактически являвшийся законом о всеобщей воинской обязанности.
Энергичные усилия позволили якобинскому правительству в достаточно короткий срок переломить ситуацию. Уже в июле был подавлен "федералистский мятеж" в Нормандии, 25 августа – в Марселе. 9 октября правительственные войска штурмом взяли Лион, 16 октября без боя вступили в Бордо. Тулон пал 19 декабря после ожесточенных боев, в которых особо отличился артиллерийский офицер Наполеон Бонапарт. В декабре на правом берегу Луары были разгромлены основные силы вандейцев.
За военными победами над внутренними противниками следовали жестокие репрессии. После взятия Лиона Конвент постановил разрушить этот город. Под руководством депутатов Ж.М. Колло д"Эрбуа и Ж. Фуше многие здания были взорваны, две тысячи жителей казнены. В Нанте по приказу "проконсула" Ж.-Б. Каррье несколько тысяч людей были утоплены в Луаре. В Вандее карательные отряды – "адские колонны" генерала Тюрро – вырезали целые деревни, не щадя ни детей, ни женщин.
На внешних фронтах осенью 1793 г. непосредственная угроза Республике также была устранена. Французские войска под командованием Журдана и Карно отбросили силы коалиции на северо-востоке. Генералы Гош и Пишегрю нанесли ряд поражений пруссакам и австрийцам в Эльзасе. К концу года практически на всех направлениях, кроме пиренейского, армии Республики вытеснили врага с французской территории. В следующую кампанию они перенесли боевые действия уже на территорию неприятеля. Наиболее важной в 1794 г. стала победа армии Журдана над объединенными силами коалиции при Флерюсе 26 июня, после чего вся Бельгия перешла в руки французов.
С ослаблением внешней опасности обострились противоречия внутри революционного лагеря. Если в сентябре-октябре 1793 г. и Робеспьер, и ультралевые – руководители Коммуны Шометт и Эбер – вместе участвовали в разгроме "бешеных", которые вновь попытались оказать давление на власть, требуя дальнейшего ужесточения государственного контроля над экономикой, то уже в ноябре робеспьеристы и эбертисты заняли диаметрально противоположные позиции по вопросу об отношении к католицизму. Принятое Конвентом 5 октября нового, революционного календаря, призванного заменить прежний, связанный с христианским культом, ультралевые использовали как повод для начала "дехристианизации" – кампании против католической веры. В Париже это движение возглавила Коммуна. "Дехристианизаторы" закрывали католические храмы, принуждали священников к отречению от сана, глумились над христианскими святынями. В провинции такие же действия инспирировали некоторые из "проконсулов", например Фуше. Взамен католицизма ультралевые пытались насадить "культ Разума", предполагавший почитание Революции и "мучеников свободы" (Марата, Шалье и др.). Однако большинство Конвента крайне негативно отнеслось к их инициативе. В конце ноября – начале декабря против "дехристианизации" решительно выступили Робеспьер и Дантон, положив ей конец. Впрочем, между этими наиболее влиятельными лидерами якобинцев также существовали серьезные разногласия. С конца ноября Дантон, Демулен и их сторонники, получившие прозвище "снисходительных", развернули агитацию против продолжения террора, но встретили жесткий отпор со стороны робеспьеристов.
Прекращение террора ни в коей мере не входило в планы Робеспьера. Ещё в декабре 1793 г. он заявил о необходимости сформулировать позитивный идеал, к осуществлению которого должна привести Революция, а в феврале 1794 г. изложил своё видение этого идеала. Результатом Революции, по мнению Робеспьера, должно было стать общество нравственно совершенных людей, готовых безоговорочно жертвовать своими личными интересами ради общественных. Основным средством реализации этой этической утопии Робеспьер считал террор, которым надо очистить общество от нежелающих следовать требованиям добродетели. Видя в Революции проявление вечной борьбы добродетели и порока, он трактовал любые политические разногласия в категориях этики. По мнению Робеспьера, тот, кто не разделяет его стремления к "царству добродетели", – "нравственно испорченный", порочный человек, а значит – "контрреволюционер", подлежащий уничтожению. Именно таковыми он считал эбертистов и дантонистов.
В начале марта 1794 г. Эбер и некоторые его сторонники заявили в Клубе кордельеров о необходимости восстания для проведения новой чистки Конвента. И хотя этот призыв не имел практического продолжения, Комитет общественного спасения использовал его как повод для разгрома ультралевых. Их лидеров арестовали в ночь с 13 на 14 марта, предали суду Революционного трибунала и спустя несколько дней казнили. Состав Коммуны был радикально обновлен: её возглавили сторонники Робеспьера.
После этого настала очередь "снисходительных". 30 марта были арестованы Дантон, Демулен и ещё ряд депутатов Конвента. В начале апреля над ними состоялся суд. Чтобы добиться обвинительного приговора для людей, имевших среди революционеров огромный авторитет, робеспьеристам пришлось грубо нарушить процессуальные нормы. Приговор был вынесен, обвиняемые казнены.
Важным шагом на пути к "царству добродетели", по мнению Робеспьера, должно было стать введение гражданского культа Верховного существа, который бы обеспечил сакрализацию республиканских добродетелей. 7 мая Конвент после доклада Робеспьера принял декрет, где сформулировал принципы новой религии и установил соответствующие праздники. Первый из них состоялся уже на следующий день. Однако насаждаемый сверху искусственный культ не нашел отклика в народе.
Другой мерой по реализации робеспьеристского идеала стало ужесточение террора. 10 июня 1794 г. (по революционному календарю – 22 прериаля II года Республики) по докладу Кутона, активно поддержанного Робеспьером, Конвент принял декрет, лишавший обвиняемых права на защиту и предусматривавший для "врагов народа" единственное наказание – смертную казнь. Само понятие "враг народа" было крайне расплывчатым. Таковыми, например, признавались те, кто "пытается вводить народ в заблуждение и препятствовать его просвещению, портить нравы и развращать общественное сознание". Закон 22 прериаля открыл дорогу Великому террору. В Париже с 11 июня по 27 июля было казнено 1376 человек.
Среди депутатов Конвента росло недовольство диктаторской властью Робеспьера и его сподвижников. Те, зная о зреющей оппозиции, готовились нанести по ней удар. Однако она опередила их. 27 июля (9 термидора), когда Сен-Жюст собирался выступить в Конвенте с обвинениями против некоторых депутатов, часть монтаньяров, в том числе членов Комитета общественного спасения, открыто обвинила Робеспьера и его окружение в "тирании" и при поддержке "болота" провела декрет об их аресте. На следующий день Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и их сторонники (всего 22 человека) были казнены. Якобинская диктатура пала.
Народное восстание 31 мая -- 2 июня 1793 г., во главе которого стоял повстанческий комитет Парижской коммуны, привело к изгнанию жирондистов из Конвента и положило начало периоду правления якобинцев. Французская революция вступила в свой завершающий третий этап (2 июня 1793 г. -- 27 июля 1794 г.).
Государственная власть, уже сосредоточенная к этому времени в Конвенте, перешла в руки вождей якобинцев -- небольшой политической группировки, настроенной на дальнейшее решительное и бескомпромиссное развитие революции.
За якобинцами стоял широкий блок революционно-демократических сил (мелкая буржуазия, крестьянство, деревенская и особенно городская беднота). Ведущую роль в этом блоке играли так называемые монтаньяры (Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и др.), речи и действия которых отражали, прежде всего, господствовавшие бунтарские и эгалитарные настроения масс.
На якобинском этапе революции участие различных слоев населения в политической борьбе достигает своей кульминации. Благодаря этому во Франции в это время были выкорчеваны остатки феодальной системы, проведены радикальные политические преобразования, отведена угроза интервенции войск коалиции европейских держав и реставрации монархии. Революционно-демократический режим, сложившийся при якобинцах, обеспечил окончательную победу во Франции нового общественного и государственного строя.
Историческая особенность данного периода в истории французской революции и государства состояла также и в том, что якобинцы не проявляли большой щепетильности в выборе средств борьбы со своими политическими противниками и не останавливались перед использованием насильственных методов расправы со сторонниками “старого режима”, а заодно и со своими “врагами”.
Наиболее показательным примером революционной напористости якобинцев может служить их аграрное законодательство. Уже 3 июня 1793 г. Конвент по предложению якобинцев предусмотрел продажу мелкими участками в рассрочку земель, конфискованных у дворянской эмиграции.
10 июня 1793 г. был принят декрет, возвращавший крестьянским общинам захваченные дворянством земельные угодья и предусматривающий возможность раздела общинных земель в том случае, если за это выскажется одна треть жителей. Поделенная земля становилась собственностью крестьян.
Важное значение имел Декрет от 17 июля 1793 г. “Об окончательном упразднении феодальных прав”, где безоговорочно признавалось, что все бывшие сеньориальные платежи, чиншевые и феодальные права, как постоянные, так и временные, “отменяются без всякого вознаграждения”. Феодальные документы, подтверждающие сеньориальные права на землю, подлежали сожжению. Бывшие сеньоры, а также должностные лица, утаивающие такие документы или сохраняющие выписки из них, присуждались к 5 годам тюремного заключения. Хотя якобинцы, выступающие в принципе за сохранение существующих отношений собственности, не удовлетворили всех требований крестьянских масс (о конфискации дворянских земель, об уравнительном и бесплатном их разделе), аграрное законодательство Конвента для своего времени отличалось большой смелостью и радикализмом. Оно имело далеко идущие социально-политические последствия, стало правовой основой для превращения крестьянства в массу мелких собственников, свободных от пут феодализма.
Для закрепления принципов нового гражданского общества Конвент Декретом от 7 сентября 1793 г. постановил, что “ни один француз не может пользоваться феодальными правами в какой бы то ни было области под страхом лишения всех прав гражданства”.
Характерно, что тесная связь якобинцев с городскими низами, когда этого требовали чрезвычайные обстоятельства (продовольственные трудности, рост дороговизны и т. п.), неоднократно вынуждала их отступать от принципа свободы торговли и неприкосновенности частной собственности.
В июле 1793 г. Конвент ввел смертную казнь за спекуляцию предметами первой необходимости, в сентябре 1793 г. декретом о максимуме устанавливались твердые цены на продовольствие.
Принятые в конце февраля -- начале марта 1794 г. так называемые вантозские декреты Конвента предполагали бесплатное распределение среди неимущих патриотов собственности, конфискованной у врагов революции. Однако вантозские декреты, с энтузиазмом встреченные плебейскими низами города и деревни, не были проведены в жизнь из-за противодействия со стороны тех политических сил, которые считали, что идея равенства не должна осуществляться столь радикальными мерами.
В мае 1794 г. Конвент декретировал введение системы государственных пособий для нищих, инвалидов, сирот, стариков. Было отменено рабство в колониях и т. д.
Политическая решительность и радикализм якобинцев проявились в новой Декларации прав человека и гражданина и в Конституции, принятой Конвентом 24 июля 1793 г. и одобренной подавляющим большинством народа на плебисците (Конституция 1 года республики). Эти документы, составленные с использованием конституционных проектов жирондистов, испытали на себе сильное влияние взглядов Ж.Ж. Руссо. Так, целью общества объявлялось “общее счастье”. Основной задачей правительства (государства) являлось обеспечение пользования человеком “его естественными и неотъемлемыми правами”. К числу этих прав были отнесены равенство, свобода, безопасность, собственность. Равенству якобинцы в силу своих эгалитаристских убеждений придавали особое значение.
В Декларации подчеркивалось, что все люди “равны по природе и перед законом”. В трактовке права собственности якобинцы пошли на уступку сформировавшимся за годы революции новым буржуазным кругам и отказались от выдвигавшейся ими ранее в полемике с жирондистами идеи прогрессивного налогообложения и необходимости ограничительного толкования правомочий собственника.
Декларация 1793 г. в ст. 16 определяла право собственности в традиционно широком и индивидуалистическом плане как возможность “пользоваться и располагать по усмотрению своим имуществом, своими доходами, плодами своего труда и промысла”. Но в подходах к решению других вопросов, в частности относящихся к сфере личных и имущественных прав граждан, якобинцы сделали значительный шаг вперед по сравнению с предшествующими конституционными документами.
По ст. 122 Конституции каждому французу гарантировались всеобщее образование, государственное обеспечение, неограниченная свобода печати, право петиций, право объединения в народные общества и другие права человека.
Статья 7 Декларации 1793 г. в число личных прав граждан включила право собраний с “соблюдением спокойствия”, право свободного отправления религиозных обрядов. В якобинской декларации особое внимание уделялось гарантиям от деспотизма и произвола со стороны государственных властей.
Согласно ст. 9, “закон должен охранять общественную и индивидуальную свободу против угнетения со стороны правящих”. Всякое лицо, против которого совершался незаконный, т. е. произвольный и тиранический акт, имело право оказывать сопротивление силой (ст. II). Поскольку сопротивление угнетению рассматривалось как следствие, вытекающее из прочих прав человека, Декларация 1793 г. делала революционный вывод о том, что в случаях нарушения правительством права народа “восстание для народа и для каждой его части есть его священное право и неотложнейшая обязанность” (ст. 35).
Таким образом, в отличие от Декларации 1789 г., где говорилось о национальном суверенитете, якобинцы в своих конституционных документах проводили идею народного суверенитета, восходящую к Ж.Ж. Руссо.
Конституция якобинцев отвергла принцип разделения властей, как противоречащий, по мнению Ж.Ж. Руссо, идее суверенитета народа, выступающего как единое целое. Она предусматривала простое и, казалось бы, демократическое по тем временам устройство государства. В противовес проявившимся в годы революции планам регионализации Франции в ст. 1 подчеркивалось, что “французская республика едина и неделима”. Упразднив деление граждан на активных и пассивных как несовместимое с идеей равенства, Конституция практически узаконила всеобщее избирательное право для мужчин (с 21 года).
Своеобразное стремление якобинцев сочетать представительные органы с непосредственной демократией (влияние Ж.Ж. Руссо) нашло свое отражение в том, что избираемый на один год Законодательный корпус (Национальное собрание) по ряду важных вопросов (гражданское и уголовное законодательство, общее заведование текущими доходами и расходами республики, объявление войны и т. д.) мог лишь предлагать законы. Принятый Национальным собранием законопроект приобретал силу закона лишь в том случае, если 40 дней спустя после его рассылки в департаменты в большинстве из них одна десятая часть первичных собраний не отклоняла данный законопроект. Такая процедура была попыткой воплотить в жизнь идею народного суверенитета, проявляющегося в данном случае в том, что только “народ обсуждает и постановляет законы” (ст. 10).
По ряду вопросов, согласно Конституции, Национальное собрание могло издавать декреты, имеющие окончательную силу. Исполнительный совет являлся высшим правительственным органом республики. Он должен был состоять из 24 членов, избираемых Национальным собранием из кандидатов, выдвинутых списками от первичных и департаментских собраний. На Исполнительный совет было возложено “руководство общим управлением и наблюдением за ним” (ст. 65). Совет нес ответственность перед Национальным собранием “в случае неисполнения законов и декретов, а также в случае недонесения о злоупотреблениях” (ст. 72).
Но предусмотренная якобинской Конституцией система государственных органов на практике не была создана. В связи с трудными внутренними и международными условиями Конвент был вынужден отсрочить вступление конституции в силу. Будучи убежденными, фанатичными и бескомпромиссными революционерами, якобинцы полагали, что окончательное подавление контрреволюции и упрочение республики в сложившейся обстановке могут быть осуществлены лишь в результате энергичных действий правительства, путем установления режима революционной диктатуры.
революционно-демократич. диктатура, являвшаяся высшим этапом Французской буржуазной революции конца 18 века. Была установлена в результате нар. восстания 31 мая-2 июня 1793, приведшего к власти якобинцев (отсюда утвердившееся за ней в историч. лит-ре назв.). Опиралась на революц. блок гор. мелкой и ср. буржуазии, большинства крестьянства и плебейских масс. Я. д. установилась в тяжелых условиях, когда развязанные внутр. врагами мятежи (роялистов в Вандее, жирондистов в Бордо, Тулузе, Лионе и др. франц. городах), контрреволюц. террор, иностр. интервенция, экономич. трудности поставили франц. республику на грань катастрофы. Правовое оформление системы власти Я. д. осуществлялось постепенно и было завершено декретами 10 окт. и 4 дек. 1793, учредившими во Франции "временный революц. порядок управления" (введение в действие принятой 24 июня 1793 якобинской конституции 1793 было отложено). Полнота законодат. и исполнит. власти сосредоточилась в руках Конвента и его комитетов, среди к-рых Комитет общественного спасения (с 27 июля фактически возглавлявшийся М. Робеспьером) играл гл. роль, являлся в сущности революц. пр-вом и руководил всей гос. жизнью страны. Комитет общественной безопасности и Революционный трибунал были карательными органами Я. д. (их осн. задачей была борьба против внутр. контрреволюции). В департаменты и в армии направлялись облеченные чрезвычайными полномочиями комиссары Конвента. Централизация власти в руках якобинского пр-ва сочеталась с широкой инициативой нар. масс и их орг-ций. Наряду с Якобинским клубом большую политич. роль играли демократич. по составу Парижская коммуна 1789-94 и связанные с ней париж. секции, а также функционировавшие во всей стране революционные комитеты (важные проводники нар. инициативы), Клуб кордельеров, многочисл. нар. об-ва. Прямое давление нар. масс на якобинский Конвент во многом определяло решительную политику Я. д. Так, декрет Конвента от 23 авг. 1793 о мобилизации всей нации для отпора врагу был издан по инициативе париж. секций, Париж. коммуны и делегатов первичных собраний. Выступления париж. плебейства 4-5 сент. 1793 заставили Конвент ответить революц. террором на террор врагов революции, пойти на вмешательство в экономич. жизнь (издание декрета о всеобщем максимуме 29 сент. 1793 и др. меры). Эти меры ограничивали свободу бурж. накопления, задевали интересы гор. и сел. буржуазии и шли дальше "…непосредственных, ближайших, созревших уже вполне буржуазных целей…" революции (Ленин В. И., Полн. собр. соч., 5 изд., т. 17, с. 47 (т. 15, с. 44)). Якобинцы в кратчайший срок довели до конца дело бурж. революции и отстояли ее завоевания. Декретами 1793 (от 3 июня - о распродаже мелкими участками земель эмигрантов, 10 июня - о возвращении крестьянам захваченных феодалами общинных земель и их равном разделе, 17 июля - о полной и безвозмездной ликвидации феод. повинностей) было обеспечено радикальное и по своей смелости уникальное в истории бурж. революций Запада решение гл. вопроса революции - аграрного - на демократи. основе. Я. д. нанесла сокрушительный удар по силам внутр. контрреволюции, в частности по вандейским мятежникам (см. Вандейские войны). Создание массовой нац. армии, чистка офицерского состава, выдвижение талантливых командиров из народа, спешное развертывание воен. произ-ва на основе последних достижений науки того времени, выработка новой стратегии и тактики, революц.-патриотич. энтузиазм и твердое воен. руководство обеспечили перелом на фронтах в пользу Франции. К нач. 1794 терр. Франции была очищена от интервентов; 26 июня 1794 в битве при Флерюсе (Бельгия) были разбиты осн. силы австр. Габсбургов. Высоко оценивая историч. значение революц. деятельности Я. д., В. И. Ленин писал: "…чтобы быть конвентом, для этого надо сметь, уметь, иметь силу наносить беспощадные удары контрреволюции, а не соглашаться с нею. Для этого надо, чтобы власть была в руках самого передового, самого решительного, самого революционного для данной эпохи класса" (там же, т. 34, с. 37 (т. 25, с. 178)). Когда благодаря Я. д. миновала опасность реставрации старых порядков, обострилась борьба внутри блока социальных сил, к-рые сплотились вокруг якобинцев в борьбе с общим врагом, но классовые устремления к-рых были весьма различны, а подчас и противоположны. С одной стороны, у трудящихся низов города и деревни нарастало разочарование и недовольство неизбежной бурж. ограниченностью политики якобинской власти - распространением максимума на заработную плату, преследованием стачек гор. и сел. рабочих, устранением "бешеных", постепенным ограничением самодеятельности нар. орг-ций и репрессиями против их активистов, а также роспуском "революц. армии" (декрет от 27 марта 1794), неисполнением вантозских декретов и др. С другой стороны, крупная и ср. буржуазия, зажиточное, а за ним и ср. крестьянство по мере уменьшения опасности монархич. реставрации не хотели больше терпеть режим революц. диктатуры (ограничение свободы торговли и предпринимательства, твердая политика максимума и реквизиций, революц. террор), сужавший их возможности извлечь все выгоды из победы бурж. революции. Отражением этих процессов явилось обострение с нач. 1794 политич. борьбы в рядах самого якобинского блока. Выражая стремления бедноты, левые ("крайние") якобинцы - руководители Парижской коммуны Ж. Эбер, П. Шометт и др., и близкие к ним деятели парижских секций и Клуба кордельеров требовали проведения дальнейших уравнительных мер, ограничивающих крупную собственность и свободу бурж. наживы, строжайшего соблюдения максимума, ожесточения революц. террора, войны до полной победы. На противоположном политич. фланге "снисходительные" (дантонисты) во главе с Ж. Дантоном и К. Демуленом, связанные с поднявшейся во время революции новой буржуазией, добивались ослабления режима революц. диктатуры, а во внеш. политике - скорейшего заключения мира, к-рый сделал бы излишней саму Я. д. Казнь в марте-апреле 1794 Эбера и др. эбертистов, Шометта, а также Дантона и др. дантонистов, усиление революц. террора (декрет от 10 июня 1794), попытка ввести культ Верховного существа (см. Верховного существа культ) не могли предотвратить неумолимый процесс распада якобинского блока и нарастания кризиса Я. д. В июне-июле 1794 в недрах Конвента сложился заговор, направленный против возглавлявшегося Робеспьером и его ближайшими сподвижниками революц. пр-ва. Хотя к заговору примкнули и нек-рые "крайние" якобинцы, гл. роль в нем играли представители контрреволюц. буржуазии. В результате термидорианского переворота (27/28 июля 1794) Я. д. была свергнута. Ее падение означало конец развития Франц. революции по восходящей линии. Историч. значение Я. д. очень велико. Она довела до решительной победы бурж. революцию во Франции и отстояла ее завоевания перед внутр. и внеш. контрреволюцией; заложила революц. традиции, игравшие и играющие большую роль в революц. движении 19-20 вв. В историографии изучение проблем Я. д. всегда было тесно связано с острой идейной борьбой. Реакционные и консервативные франц. историки 19 в. пристрастным подбором док-тов и односторонним выпячиванием применявшихся Я. д. методов революц. насилия стремились доказать, что Я. д. была якобы "падением" Франц. революции (Мортимер-Терно, И. Тэн и др.). Исследователи, связанные с различными направлениями мелко-бурж. демократии и утопич. социализмом, подчеркивали выдающуюся историч. роль Я. д. и заложенных ею традиций (Ф. Буонарроти, Р. Левассер), хотя и не могли дать верного науч. анализа проблемы и нередко идеализировали вождей якобинцев (Робеспьера - Луи Блан, Э. Амель; Эбера и др. эбертистов - Э. Тридон, Ж. Авенель). Оформившейся в 80-х гг. 19 в. школе бурж.-респ. направления во главе с Ф. А. Оларом принадлежит ряд ценных публикаций док-тов, освещающих деятельность якобинцев, и исследований, в к-рых, однако, Я. д. трактовалась гл. обр. с формально-юридич. позиций. Основы подлинно науч. раскрытия Я. д. были заложены в трудах К. Маркса и P. Энгельса, к-рые рассматривали ее историю под углом зрения клас. борьбы, высоко ценили я. Д. за "плебейские методы" расправы с феодализмом, показывая в то же время бурж. ограниченность якобинской политики. Маркс писал: "Пролетариат и не принадлежавшие к буржуазии слои городского населения… там, где они выступали против буржуазии, например в 1793 и 1794 годах во Франции, они боролись только за осуществление интересов буржуазии, хотя и небуржуазным способом. Весь французский терроризм был не чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с абсолютизмом, феодализмом и мещанством" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 6, с. 114). На рубеже 19-20 вв. влияние марксизма на историографию сказалось в обращении франц. историков к социально-экономич. истории Франц. революции, в т. ч. и Я. д. Большую роль в этом сыграл Ж. Жорес, к-рый впервые раскрыл ряд важных аспектов истории нар. движения во время Я. д. Пристальное внимание опыту Я. д. уделял В. И. Ленин, он раскрыл ее историч. содержание как революц.-демократич. диктатуры, высшего этапа Великой франц. революции, в к-рой "…буржуазно-демократический переворот … был доведен до конца", был "…проведен хотя бы в известной частя активно-революционной массой народа…", к-рая отодвинула "…хотя бы на время, в сторону солидную и умеренную буржуазию" (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 11, с. 226 (т. 9, с. 217), см. также т. 17, с. 46-47 (т. 15, с. 43-44)).Оценивая историч. значение якобинцев, Ленин отмечал: "Историческое величие настоящих якобинцев, якобинцев 1793 года, состояло в том, что они были "якобинцы с народом", с революционным большинством народа, с революционными передовыми классами своего времени" (там же, т. 32, с. 216 (т. 24, с. 495)). После Окт. социалистич. революции в России во франц. историографии Великой французской революции, и в частности Я. д., ведущая роль перешла к историкам радикального направления, в первую очередь А. Матьезу, исследования к-рого посвящены социально-экономич. политике Я. д., клас. борьбе этого периода. Несмотря на нек-рую идеализацию им Робеспьера, на ошибочно негативное отношение к более левым течениям, на оценку Я. д. как диктатуры меньшинства, работы Матьеза и его последователей (Л. Жакоб, А. Кальве, Р. Шнерб, норв. ученый А. Ординг) явились важным этапом в изучении Я. д. В 30-х гг., после смерти Матьеза, гл. роль в изучении Я. д. стал играть Ж. Лефевр и его школа. Лефевр, испытавший значит. влияние марксизма, поставивший своей задачей изучение положения и роли трудящихся масс во Франц. революции, осн. внимание уделил клас. борьбе в деревне в годы Я. д. С первых лет существования Сов. гос-ва стала складываться и в дальнейшем плодотворно развиваться сов. марксистско-ленинская школа исследователей, изучающих историю Я. д. В их работах нашли отражение проблемы: становление Я. д. (Г. С. Фридлянд, Н. П. Фрейберг, А. В. Гордон), борьба гор. плебейства и движение "бешеных" (Я. М. Захер, Р. М. Тонкова-Яковкина, С. Л. Сытин), клас. борьба в деревне (H. M. Лукин, Е. Н. Петров, А. В. Адо), борьба течений среди якобинцев (С. М. Моносов, А. Л. Нарочницкий, Р. М. Тонкова-Яковкина и др.), история внеш. политики (А. Л. Нарочницкий). H. M. Лукину, Г. С. Фридлянду, А. З. Манфреду, Я. М. Захеру, А. П. Левандовскому и ряду др. сов. историков принадлежат исследования о выдающихся деятелях-якобинцах - Марате, Робеспьере, Сен-Жюсте, Дантоне. В тесной связи с конкретными исследованиями в сов. историографии разрабатывалась общая концепция Я. д., осваивалось ленинское наследие в области истории Франц. революции (видную роль в этом сыграл Н. М. Лукин). В 60-х-нач. 70-х гг. дальнейшее развитие науки и накопление новых знаний привели к оживлению интереса к общим проблемам истории Я. д., в частности к вопросу о характере якобинской власти (работы В. С. Алексеева-Попова и Ю. Я. Баскина, В. Г. Ревуненкова, А. З. Манфреда и др.), их обсуждению был посвящен спец. коллоквиум советских историков в 1969 (см. в кн. "Франц. ежегодник. 1970", М., 1972). Ценным вкладом в исследование истории Я. д. явились работы историка ГДР В. Маркова, посвященные движению "бешеных". Во Франции после 2-й мировой войны ведущая роль в изучении Я. д. принадлежит историкам- марксистам (или близким к ним); крупнейший из них - А. Собуль, наиболее полно исследовавший нар. движение в Париже в период Я. д. С 60-х гг. оживились попытки бурж. историографии принизить история, значение Я. д. В этом смысле характерна концепция Ф. Фюре и Д. Рише, бездоказательно объявивших период Я. д. бесплодным "отклонением" ("буксованием") Франц. революции от ее "нормального", т. е. бурж.-либерального, пути. С левацких позиций выступил против марксистско- ленинской концепции Я. д. Д. Герен, утверждающий, что в период Я. д. противостояли друг другу диктатура буржуазии, воплощенная в Конвенте, и зачаточные формы диктатуры пролетариата, представленные Парижской коммуной и ее секциями. Историки-марксисты (в частности, К. Мазорик) решительно отметают бурж. и левацкие концепции, подвергнув их аргументированной критике. Лит.: Маркс К., Морализирующая критика и критизирующая мораль, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 4; его же, Буржуазия и контрреволюция, там же, т. 6; Энгельс Ф., Введение к английскому изданию "Развитие социализма от утопии к науке", там же, т. 22; его же, (Письмо к В. Адлеру) 4 дек. 1889, там же, т. 37; Ленин В. И., Две тактики социал-демократии в демократической революции, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 11 (т. 9); его же, Кто за союзы с кадетами?, там же, т. 13 (т. 11); его же, О двух линиях революции, там же, т. 27 (т. 21); его же, Грозящая катастрофа и как с ней бороться, там же, т. 34 (т. 25); Из истории якобинской диктатуры (1793-1794), Од., 1962; Манфред А. З., О природе якобинской власти, "ВИ", 1969, No 5; Ревуненков В. Г., Марксизм и проблема якобинской диктатуры, Л., 1966; Адо А. В., К вопросу о социальной природе якобинской диктатуры, "НиНИ", 1972, No 1; Вебер Б. Г., В. И. Ленин и историч. наследие якобинцев, в кн.: Франц. ежегодник. 1970, М., 1972; Проблемы якобинской диктатуры, там же; Лукин Н. М., Избр. труды, т. 1, М., 1960; Петров E. Н., Борьба за общинные земли и декрет Конвента 10 июня 1793 г., "Уч. зап. ЛГУ. Сер. историч.", 1940, в. 6, No 52; Адо А. В., К истории борьбы за проведение в жизнь аграрного законодательства якобинцев, в кн.: Франц. ежегодник. 1967, М., 1968; Захер Я. М., Плебейская оппозиция в Париже накануне 9 термидора, "НиНИ", 1962, No5; Ревуненков В. Г., Парижские санкюлоты эпохи Великой франц. революции, Л., 1971; Тонкова-Яковкина Р. М., Движение народных масс Парижа 4-5 сентября 1793 г. ("Плебейский натиск"), в кн.: Из истории общественных движений и международных отношений, М., 1957; Сытин С. Л., "Бешеные" и якобинцы после народного восстания 31 мая-2 июня 1793 г., "Уч. зап. Ульяновского гос. пед. ин-та", 1959, т. 15, в. 3; Кигурадзе Г., Обострение противоречий в якобинском блоке (Дантонисты), "Труды" (Тбилисский ун-т), 1960, т. 87 (на груз, яз., резюме на рус. яз.); Нарочницкий А. Л., Раскол среди якобинцев и внешняя политика якобинской республики с января до апреля 1794 г., "Уч. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. Ист. ф-т", 1946, т. 37, в. 3; его же, Вопросы войны и мира в политике якобинцев накануне 9 термидора, в кн.: Международные отношения. Политика, дипломатия XVI-XX века, М., 1964; Гордон А. В., Федералистский мятеж. Из истории гражданской войны во Франции летом 1793 г., в кн.: Франц. ежегодник. 1967, М., 1968; Фридлянд Г. С, Ж. П. Марат и гражданская война XVIII в., (2 изд.), М., 1959; его же, Дантон, 3 изд., М., 1965; Манфред А. З., М. Робеспьер…, М., 1958; его же, Марат, М., 1962; Левандовский А. П., М. Робеспьер, М., 1959; Захер Я. М., К вопросу о значении взглядов Анаксагора Шометта для предыстории социалистических идей, в кн.: Франц. ежегодник. 1961, М., 1962; Сафронов С. С., Социальные воззрения А. Шометта, "Уч. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та", 1969, т. 307; Матьез A., Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора, пер. с франц., М. - Л., 1928; Лефевр Ж., Агр. вопрос в эпоху террора (1793-1794), Л., 1936; Собуль A., Парижские санкюлоты во время якобинской диктатуры, (пер. с франц.), М., 1966; Булуазо М., Комитет общественного спасения (10 июля 1793 г.-27 июля 1794 г.), в кн.: Франц. ежегодник. 1966, М., 1967; Jacobiner und Sansculotten, В., (1956); Bouloiseau M., La r?publique jacobine. 10 ao?t 1792-9 thermidor an II, P., 1972; Greer D., The incidence of the terror during the French revolution. A statistical interpretation, Camb., 1935. См. также лит. при ст. Французская буржуазная революция конца 18 века. А. В. Адо. Москва.